А. Шантарский - Не бойся

— Садитесь. — Тарас Поликарпович сразу узнал по голосу прапорщика Игнатьева, которого восстановили в прежних должности и звании. Он уже много лет трудился в колонии, когда-то руководимой голосующим на дороге.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил путник, влезая на заднее сиденье. На переднем пассажирском месте спал еще один прапорщик, в котором Мирошниченко без особого труда признал сильно постаревшего Пискунова.

— В райцентр? — поинтересовался водитель, хотя эта трасса вела только туда.

— Да. — Попутчик был краток, он опасался, что голос может выдать его. Несколько километров проехали в полной тишине, которую нарушало лишь равномерное урчание двигателя. Перед бывшим начальником колонии маячил затылок заклятого врага, и он с трудом удерживался от соблазна, чтобы не влепить в него пулю. Скорее всего, Тарас Поликарпович пожалел Пискунова, которого тоже пришлось бы ликвидировать, как ненужного свидетеля. А он ему был даже в некоторой степени благодарен за то, что тот пытался когда-то предупредить начальника колонии о поджидавших неприятностях, но помешала вездесущая жена пьяницы. На свою беду Пискунов проснулся и спросил у водителя:

— Который час?

— У меня нет часов, — ответил ему Игнатьев и, в свою очередь, поинтересовался у пассажира: — Вы не подскажите?

— Начало второго. — Тарас Поликарпович постарался изменить голос, но это не помогло.

— Товарищ подполковник? — Пискунова подвела отменная память на голоса. Он обернулся и с любопытством посмотрел на пассажира.

— Вы меня с кем-то путаете, — дал ему шанс Мирошниченко.

— Зачем вы меня разыгрываете, Тарас Поликарпович? — уверенно произнес прапорщик. — Давно вернулись в наши края? — Игнатьев, что называется, навострил уши и с интересом прислушивался к разговору.

— По-моему, задний правый баллон пробит, — пошел на хитрость попутчик, подкинув водителю головоломку.

— Не может быть, — машинально ответил тот, покрутив рулем из стороны в сторону.

— И все же проверьте, — посоветовал попутчик, отвлекая врага от главного. «Уазик» принял вправо и остановился. Водитель вышел из машины, обошел ее и постучал ногой по баллону. На всякий случай он нагнулся, чтобы убедиться собственными глазами в исправности колеса, ощутив в это же время прикосновение холодного металла к виску.

— Значит, Пискунов не ошибся? — спохватился он запоздало.

— Не дергайся! — грозно предупредил Мирошниченко.

— Но какой смысл вешать на себя убийство? — пытался найти выход водитель. — Вы уже отбыли наказание. И теперь вешать на себя новое преступление?

— Есть смысл, — заверил собеседник. Он не торопился, упиваясь местью. — Если бы ты только знал, как я тебя ненавижу! — Лицо его перекосила ужасающая гримаса.

— У меня есть шанс? — Игнатьев боялся сделать неловкое движение.

— Вряд ли.

— До меня дошло. Это ты убил полковника Сазонова, — ляпнул водитель и, наверное, сам не мог объяснить, для чего он это сделал.

— Ты всегда отличался сообразительностью, — усмехнулся Тарас Поликарпович, нажимая на спусковой крючок.

— Все-таки пробили колесо, — сказал вышедший из машины Пискунов. Хлопок выстрела из пистолета с глушителем он принял за звук спустившего колеса. Но, заметив лежащего без движения Игнатьева, прапорщик насторожился. — Что это с ним? — спросил он дрогнувшим голосом.

— Я его к праотцам отправил, — спокойно сказал Тарас Поликарпович.

— Вы и меня убьете? — пролепетал Пискунов.

— Поверь, я очень сожалею, но вынужден принять меры предосторожности.

Прапорщику ничего не оставалось, как использовать последний шанс и попытаться спастись бегством. Но он не успел сделать и двух шагов, как убийца сбил его подножкой, тут же приставил пистолет к затылку и выстрелил.

Мирошниченко оттащил трупы в придорожную лесополосу, уверенный, что их до утра не обнаружат. Затем уселся на водительское место и продолжил путь один.

Не доезжая двух кварталов до железнодорожного вокзала, Тарас Поликарпович оставил машину. Билет на поезд он взять не рискнул и воспользовался вновь товарняком. Только миновав несколько станций, он спрыгнул с товарного поезда и приобрел купейный билет до Саратова. В Саратове Мирошниченко проследил за Атаманом и Диксоном, выяснив их адреса.

Тюленя, Тихоню и Сотника он убивать не собирался по двум причинам: во-первых, на всех могло не хватить патронов, а вступать в рукопашную было настоящим идиотизмом, во-вторых, не считал их личными врагами, с которыми непременно нужно разделаться. Однако он допускал, что при определенных обстоятельствах никого не пожалеет.

Марат проснулся за несколько минут до звонка будильника. Он потянулся к прикроватной тумбочке и нажал клавишу на будильнике. В это раннее субботнее утро ему не хотелось уходить из дома, тем более, что вчера приехал в отпуск сын после года службы в армии. Но он еще позавчера договорился с Алексеем о встрече у Крутояровой и теперь вынужден был покинуть теплую постель. Прежде чем встать с постели, Диксон осторожно, чтобы не разбудить, поцеловал жену.

— Куда ты в такую рань? — спросила Марина, не открывая глаз.

— Извини, не хотел тебя будить. Мне нужно обсудить с Алексеем кое-какие дела.

— Мог бы несколько дней провести в семье, — упрекнула жена. — Не умер бы без тебя дружок. Мы Василия год не видели.

— Я договорился о встрече, когда еще не знал, что приедет сын, — оправдывался Марат, застегивая пуговицы на рубашке. — Нам нужно выяснить, откуда исходят угрозы.

— Ты имеешь в виду письменные послания, которые я ежедневно извлекаю из почтового ящика? — Марина облокотилась на подушку, подперев голову. — Мне кажется, что их пишет человек, у которого не все дома, — выразила она свое мнение. — И если на это постараться не обращать внимания, то он скоро отстанет и выберет себе другой объект для подобных развлечений.

— Мне не кажется, что он выбрал нас случайно. Алексею тоже приходят записки с угрозами.

— Совпадение, дорогой.

— Странное совпадение. К тому же за строками его писанины прослеживается тонкий намек на то, что неизвестный знаком с нашим прошлым.

— Ты думаешь, что он шантажист? — всполошилась жена.

— Не исключается такая возможность, но вряд ли. Все благоразумные сроки уже истекли. После парочки угрожающих писем он должен был выдвинуть свое требование. Автор послания больше похож на мстителя-одиночку.

— Но твои рассуждения означают, что письмами дело не ограничится. — Марина тоже встала с постели и накинула длинный домашний халат.

— Да, он должен еще что-нибудь придумать. И пока дело не зашло далеко, его нужно вычислить.

— Но если ты подозреваешь его в знании своего прошлого и считаешь мстителем, то тогда почему он не заявит в милицию? — выстраивала женщина логическую линию.