Марианна Баконина - Смерть на выбор

— Почему же вы решили, что он ушел через балкон, а не через входную дверь?

— Молодой человек, я живу в этом доме всю жизнь. По-вашему, я не могу отличить хлопок входной двери от двери балконной? — Она была великолепна и пренебрежительна. — Я вам русским языком сказала, — в этот момент стало ясно, что сама она могла бы объясниться с преглуповатым милиционером хоть по-французски, хоть на древнегреческом, — мне ходить трудно, а слышу и вижу я прекрасно. И потом Викентий сказал, что дверь балкона в гостиной была закрыта, но не заперта.

— Я пойду осмотрю ее… С вашего позволения.

Старомодные манеры и архаичная речь Наталии Михайловны Вешневецкой оказались заразительными. Вот и оперуполномоченный стал выражаться витиевато. Коля бодро отправился в гостиную. Следом послушно потекли Нина и Глеб. Он попутно шепнул:

— Сразу видна порода. Сама Вешневецкая в кружевах и на графиню похожа, и Викентий — явно родовое имя…

— Викентий — мой внук. У нас в роду мужчин называли либо Михайлами, либо… — Старуха еще раз продемонстрировала, что тугоухостью не страдает.

Коля выбрался на балкон, глянул вниз:

— Вообще-то, залезть не проблема. Бельэтаж, черт его дери. Нормальный акробат просто допрыгнет. Или тут, мимо водосточной трубы… Решеток нет, сигнализации тоже… Эх, люди. Говорят им, говорят. Все равно ума нет.

— А еще говорят, что сигнализационные милиционеры, у которых ключи, тоже любят пошарить в подведомственных квартирках. — Нине сказочная графиня понравилась, и она решила вступиться за ее умственные способности. — Потом граждане, исправно платившие за охрану, могут сколько угодно бегать по вашим инстанциям. Им там вполне квалифицированно объяснят, что они просто забыли, куда засунули ту или иную дорогую для них вещицу или пачечку долларов. Взлома нет, открытого грабежа тоже. Пишите письма, вернее, заявления мелким почерком.

Коля Горюнов нисколько не обиделся:

— Даже Папа Римский не может выписать надежный пропуск в рай. Пошли, я еще бабку порасспрашиваю и объяснение возьму.

Слух у Вешневецкой как у рыси. Она, видимо, тренировала его, подслушивая светские сплетни и злословие в дореволюционных гостиных.

— Никаких объяснений. Мне и в голову не приходило, что я у вас вроде обвиняемой-подозреваемой.

— Что вы, Наталья Михайловна!

— Наталия, — поправила его старая дама.

— Наталия Михайловна, — послушно повторил Горюнов, — я просто вынужден взять у вас объяснительную записку. Посмотрите сами, этот бандит с кинжалом вас напугал, потом еще куда-нибудь ворвется, а там человек с больным сердцем. Мы просто должны зафиксировать происшествие на бумаге, чтобы начать расследование.

— Вот и фиксируйте, Бога ради! Я-то тут при чем? Что же касательно испуга, то это он перепугался, я же говорила, дверей найти не мог! Я натура не нервическая. И писать ничего не буду. Даже не уговаривайте.

Сразу стало ясно, что поколебать ее не удастся. Никто и не пытался.

— Тогда спасибо, — сухо ответил оперативник, — кинжал я приобщу к делу.

— Спасибо вам большое и до свидания. — Нина попробовала скрасить прощание. Впрочем, старалась она напрасно. Старуху не так просто сбить с толку.

— До свидания, молодые люди. Надеюсь, я не зря сотрясала воздух. И наши милиционэры… — именно так, на петербургский манер, Вешневецкая произнесла это слово, — сумеют остановить черного человека.

Последнее слово было произнесено Наталией Михайловной Вешневецкой.

Максим скакал возле подъезда собственного дома, как кролик или, скорее, как архар. В этих прыжках было больше злобы и бараньего напора, чем мягко-пушистой кроличьей игривости. И зол был невероятно. Почти десять вечера, а дома от жены ни слуху ни духу, ни записки. Понимай как знаешь. Он же собирался обсудить с нею новые обстоятельства дела. А она болтается неведомо где. Может быть, даже рассказывает конкурентам детали их кинжальной истории.

Несмотря на интерес, проявленный различными органами к кинжалам и их владельцам, Максим по-прежнему считал историю своей, и только своей. С убийством Бати разберутся и без кинжалов. А вот дух захватывающий детектив с азиатско-аравийским ароматом подарит читателям он, Максим Самохин. Это даже интереснее, чем клад в далеком Узбекистане. Все здесь творится под самым носом у занятых выборами властей и озабоченных ценами обывателей. Достаточно пошире раскрыть глаза.

Статью об убийстве Бати Максим сварганил легко. Два абзаца собственно о происшествии. О том, что киллер убит охраной самого главаря до приезда милиции. Потом о делах самого Батинкова — оружие, девочки, бензин. Потом о его потенциальных конкурентах. Южанах, контролирующих наркотики и колхозные рынки, но стремящихся подмять под себя бензиново-нефтяной бизнес. Курских, чья специальность — добровольно-принудительная охрана и услуги по отмыванию денег на дому, а не за границей. Плюс к тому ходили слухи, что замарайские не поделили какой-то банк с андреевскими. Андреевцы, первыми вышедшие на госпредприятия и банкиров, сочли себя обиженными. Якобы была даже серьезная разборка, со стрельбой и трупами. Но следы замели так умело, что даже хитроумные руоповцы наверняка ничего не знают, а о многом даже не догадываются. Все это Максим сдобрил большим количеством недомолвок, обозначаемых на письме многоточиями, намеков. Их лучше всего оформлять полувопросами. Потом рассуждения о том, кто и когда покончит с организованной преступностью, пара слов о самоистребительных гангстерских войнах и о том, что многие предприниматели пока предпочитают иметь дело с бандитами, а не с официальными структурами.

В целом — получилось. Резво, живо, с перчиком. Главный был доволен. Сам журналист Самохин тоже. Особенно радовало то, что когда часов в пять главный увидел тассовку об убийстве Батинкова и принялся реветь и топать ногами, как искусанный злыми мухами носорог, причем мухой обзывал своего криминального обозревателя, то бишь Максима, он немедленно сумел утишить яростный начальственный зуд, положив пред светлы очи уже готовую статью в номер. И не какую-то там информашку: по сообщению пресс-центра ГУВД… информированный источник, пожелавший остаться неизвестным, полагает… и утверждает, что у следствия пять версий, идет следствие… подробности потом… А полноценный материал, даже с претензией на анализ. Знай наших!

Значит, опять будут хвалить на редсовете, а от патрона можно будет добиться дополнительных льгот.

Все прекрасно — даже репортерская заначка в виде странного, строго говоря, киллера с кинжалом имеется. И только жены дома нет. Беда такая.

Максим прыгал и скакал вокруг дома — не потому, что беспокоился. На улицах, конечно, творится бес знает что, но в этом случае как раз предпочтительнее сидеть дома у телефона. Он крутился на улице потому, что в однокомнатной, пусть и старого образца, квартире ему было тесно и душно. И некому горло перекусить. Но пусть Нинон только появится, он знает, что сказать и сделать. И пошли они все с этой библиотечной работой. На многозначительном «пошли» Максим увидел три явно знакомых силуэта.