Дезире Монсо - Марианна — королева океанов. Марианна — африканская богиня

Судьба вновь толкает тосканскую герцогиню на новые странствия, полные опасностей и приключений. Что же победит на сей раз: жестокость и коварство или женская красота и ум?

Солнце едва только начинало золотить верхушки деревьев, и птицы осторожно пробовали голоса, еще не решаясь запеть в полную силу, когда Марианна открыла глаза.

Некоторое время она лежала неподвижно, вдыхая аромат весенних цветов, проникавший в комнату вместе со свежим прохладным ветром, и улыбаясь самой себе.

Ей совсем не хотелось спать, наоборот — хотелось вдохнуть полной грудью утренний воздух, увидеть, как пробуждается природа.

Марианна выскользнула из постели и, накинув халат, подошла к окну. Пожалуй, надо будет оседлать Виринею.

Утренние верховые прогулки вошли у нее в привычку. Князь иногда присоединялся к ней, но чаще Марианна оставалась в одиночестве и тогда пускала лошадь в бешеный галоп, полностью отдаваясь движению. Она уже, не без помощи Гракха, знала характеры всех лошадей, обитавших на конюшне Сант-Анна, кроме Ильдерима, который подчинялся только своему хозяину.

Возвращаясь домой на разгоряченном коне, Марианна почти всегда вспоминала о своих приключениях.

За пять лет спокойной жизни на вилле Сант-Анна ее воспоминания утратили горечь, забылись разочарования, притупилась боль, и она, иногда одна, а иногда вместе с Гракхом, перебирала в памяти авантюры своего прошлого.

Князь Коррадо не принимал участия в этих разговорах. После того раза, когда Марианна, блестя глазами, упоенно рассказывала ему о мнимом кораблекрушении, устроенном Лейтоном, и вдруг заметила, что лицо мужа морщится, словно от боли, она больше не рассказывала ему о своих приключениях.

Ей казалось иногда, что князь специально окружает ее такой заботой и хранит ее, словно жемчужину в прекрасной шкатулке, чтобы она забыла все то, что с ней происходило раньше, без него.

Марианна совершенно не скучала в спокойном счастливом доме. Она распорядилась посадить в парке множество цветов, чтобы ничто не напоминало о гнетущей атмосфере, которая царила здесь, когда она впервые переступила порог виллы, еще и не подозревая о тайне князя. Каким он тогда был измученным, какая тоска светилась в его глазах! От нее сейчас не осталось и следа — только счастье читается на его темнокожем лице.

Марианна улыбнулась — она припомнила вчерашний разговор с сыном.

— Мама, а почему у тебя и у меня светлая кожа, а у папы — темная? — спросил Себастьяно.

Она рассказала ему о существующих на Земле расах, посетовав про себя, что не так уж и много знает об этом, а в конце спросила:

— Папа ведь очень красивый, не так ли?

— Папа самый красивый на свете! — убежденно заявил малыш. — И ты тоже!

Себастьяно шел уже седьмой год, и Марианна очень радовалась тому, что мальчик ни единой черточкой не напоминал своего настоящего отца.

Чем он становился старше, тем сильнее походил на деда — Пьера д’Ассельна, что вызывало гордость Марианны. Она часто рассказывала Себастьяно о том, каким добрым и храбрым был его дед, и Пьер д’Ассельна стал кумиром малыша.

— Дедушка Пьер так бы не поступил! — этой фразы было достаточно для того, чтобы Себастьяно немедленно признался во всех своих шалостях и больше не повторял их. А то, что он внешне был похож на деда, и вовсе приводило малыша в восторг.

Пока черты сына были по-младенчески неясны, Марианна каждый вечер со слезами молилась о том, чтобы лицо Себастьяно не стало копией лица Маттео Дамиани. При одной мысли об этом ее начинала бить нервная дрожь и кружилась голова, будто одурманенная наркотиками Дамиани.

Вот и сейчас, несмотря на распахнутое окно, Марианна почувствовала легкое головокружение. Она крепко ухватилась за подоконник и некоторое время глубоко вдыхала, пока снова не почувствовала себя бодрой и свежей.

Звать Лауру ей не хотелось, и Марианна оделась сама. Перед выходом она удовлетворенно оглядела себя в зеркало: молодая красавица в костюме для верховой езды из темно-зеленого бархата, украшенном изумрудами, смотрела на нее. Марианна улыбнулась своему отражению, небрежно перекинула через руку шлейф и вышла из комнаты.

Виринея была одной из самых быстрых лошадей Сант-Анна, и Марианне в свое время потребовалось приложить немало усилий, чтобы укротить ее. Теперь та слушалась даже легкого прикосновения шпор своей хозяйки.

Потрепав свою любимицу по блестящей шее, Марианна не смогла удержаться от того, чтобы не заглянуть к Ильдериму — своей недосягаемой мечте.

Но красавца жеребца в стойле не оказалось.

Марианна недоуменно вскинула брови: накануне князь предупредил ее, что хочет подольше пробыть в постели, так как не особенно хорошо себя чувствует.

Удивление сменилось радостью — значит, у Коррадо нет никакого недомогания, раз он поднялся так рано, и возможно, они встретятся на прогулке.

Возбужденная присутствием Марианны, Виринея с места взяла в галоп, и вскоре Марианна уже летела по усыпанным гравием дорожкам парка, наслаждаясь утром и свободой. Князь не встретился ей, и молодая женщина решила, что он уже вернулся обратно.

Она весело встряхнула волосами так, что с ее головы чуть не слетела маленькая шапочка амазонки, и звонко рассмеялась:

— Коррадо глупо поступил, вернувшись в дом! Сейчас начнется самое прекрасное!

И действительно: солнце уже уверенно пригревало землю своими лучами. Птицы пели все громче и громче, приветствуя новый весенний день, и сладкий запах цветов разливался в воздухе.

— Новый день, новая весна, — сказала Марианна и легко спрыгнула с лошади — ей захотелось пройтись по земле.

Ведя Виринею в поводу, она сошла с дорожки и двинулась по мягкой траве в глубь сада, на ходу прикасаясь к стволам деревьев.

Послышался топот копыт, и Марианна обернулась, ожидая увидеть мужа. Вот показался вороной конь, на котором, неловко держась в седле, ехал темнокожий мужчина.

Марианна крепко зажмурилась, не веря своим глазам. Это не мог быть Коррадо — и осанка не та, и конь другой. Но откуда в их парке мог взяться человек с таким же цветом кожи, как у князя Сант-Анна?