Сергей Белан - Евангелие от Джексона

Распределение ролей было такое: обыском занимались Финик и Леня Крот, а Купец, сидя на стуле, со стороны контролировал их действия. Ему принадлежало решающее слово — что брать, а что положить на место.

Сначала принялись за большой четырехдверный шкаф старинной работы, находившийся в спальной комнате. Полка за полкой, ящик за ящиком просматривались самым тщательным образом, а потом все укладывалось на место, — так требовал Купец. Оставлялось лишь то, на что он указывал. Особенно много возни было с постельным бельем. Нудная работа! Пока развернешь, пока обратно сложишь, а его столько, будто хозяева собираются не одну жизнь прожить, а по крайней мере, три. А тут еще Купец:

— Аккуратней, мальчики, если воля не надоела, аккуратней, никаких погромов.

«Хорошо ему, — подумалось Финику, — сидит себе, подгоняет, учит, а тут уже в глазах рябит от этих простыней и наволочек, скоро зайчики начнут бегать».

Но что это? Из очередной тряпки под ноги упал черный пакет из-под фотобумаги. Финик поднял его, заглянул вовнутрь и засиял, победно вскинув руки вверх.

— Капуста! — упиваясь от восторга, протянул он. — Смотри, Купец, зелененькие, лежат одна к одной, как на грядке.

Купец осторожно, словно змею из клетки, извлек из конверта пачку пятидесятирублевых купюр и пересчитал. Их оказалось тридцать семь.

— Тысяча восемьсот пятьдесят колов, — констатировал он. — Для затравки неплохо. Браво, Финик!

Финик, польщенный похвалой, довольно засопел и с удвоенным рвением продолжил углубленную ревизию содержимого шкафа. Он походил на старателя прииска, окрыленного первой удачей.

— Ну, ребятки, Клондайк начинает открываться, — бубнил под нос вдохновленный потрошитель постельного белья. — Примитивные людишки, сколько им не тверди, что в таких местах деньги не хранят, все равно…

— Скажи спасибо, что на книжку не положили, — сказал Крот.

Финик что-то промычал и подошел к Купцу.

— Слышь, Купец, можно, я перчатки сниму. Неудобно в них, руки потеют.

— Снимай, снимай, умник, — ухмыльнулся Крот, — на нарах в зоне тебе удобней будет. А за этим дело не станет, зуб даю.

Когда с бельем наконец было покончено, Финик, с изяществом вышколенной прислуги, отворил центральные дверцы шкафа.

— А теперь переходим к отделу верхней одежды. Прошу вас, мистер Крот.

Крот залез внутрь и снял с вешалки первую попавшуюся вещь. Это было зимнее женское пальто.

— Модель номер один, — торжественно объявил Финик, накинув его себе на плечи. — Воротник…

— Песец это, голубой, — убежденно сказал Крот.

— Займись им, Ленечка, не повреди, он втрое дороже самого пальто стоит. Карманчики прощупать не забудь, там интересные штучки могут встретиться.

Пока Крот возился с воротником, Финик доставал одну за другой вешалки с одеждой. Купец бегло осматривал товар, что-то прикидывал в уме, и все отправлялось на место. Но вот Финик извлек очередную вещь — почти новенький импортный мужской плащ из натуральной кожи. Не плащ — заглядение! Деловая сдержанность руководителя операции резко сменилась живым интересом, глаза его заблестели, как у рыбака, подсекшего крупную рыбу, и он сладкоелейным голосом почти пропел:

— Ваш товарчик — наш наварчик. Считайте, еще тонну с гаком зацепили родных, не конвертируемых. Продолжайте, упакую сам.

Кроме плаща, из шкафа были отобраны на вынос джинсовое платье фирмы «Монтана», два шотландских свитера из чистой шерсти и легкая изящная мужская куртка из синтетики.

Потом осмотрели трюмо. Там, кроме малюсенького флакончика дорогих французских духов, поживиться было нечем.

Когда с первой комнатой было покончено, решили сделать перерыв. Попили на кухне воды, присели. Жутко хотелось курить. Крот предложил подымить, но Купец, сам сгоравший от желания, все же не решился:

— Изыди, сатана, не искушай грешного. Видишь, тоже мучаюсь, но был уговор: на деле ни-ни, амба!

Во второй комнате во всю стену стояла секция, напротив висел роскошный персидский ковер. Крот провел по нему ладонью и с восхищением произнес:

— Высший класс!

— Вот бы… — начал было Финик.

— Не вот бы, — прервал его Купец, поняв, о чем пойдет речь, — сглотни слюну и закрой варежку. Это не ковер-самолет, на нем никуда не улетишь, зато сядешь с ним элементарно. Вот такие бумаги… Пусть висит, на нас и так хватит. Жадность фраера, сам знаешь…

В секции был собран совсем не хилый урожай: ваза из чешского хрусталя, которую Купец на глаз оценил сотни в четыре, набор серебряных ложечек и подстаканников, небольшая коллекция старинных монет, немного денег, облигации. В одном из отделений между клубков шерстяных ниток лежали две металлические коробки. В красной, прямоугольной находились разные документы, справки, пропуска на работу, паспорта на бытовую технику, зато в небольшой круглой, из-под карамели, был обнаружен прямо-таки клад. Там, на бархатной тряпице, прикрывавшей дно, блестело несколько золотых вещей. С интересом исследовали содержимое. Две пары сережек, часы — кулон с цепочкой, цепочка с медальоном с изображением знака зодиака «Весы», два кольца — тоненькое обручальное и «поцелуйчик», мужской массивный перстень с темно-вишневым камнем. Купец бережно положил драгоценности в заранее приготовленный пакетик и спрятал в карман.

— Пусть нас граждане извиняют, что мы вынуждены экспроприировать их фамильные драгоценности, но, как говорится, «се ля ви». Ничто не вечно под луной.

Он перевернул коробку, клочок бархата выпал, а вслед за ним на палас выкатились три желтых металлических кружочка. Крот нагнулся и поднял их. Это были империалы — золотые монеты с изображением последнего русского царя.

— О! — воскликнул Крот, — я такие видел по телеку, когда про узбекское дело рассказывали.

— У меня нет слов, — развел руками Купец, — пруха, ошалеть можно. Так бы и дальше…

Они продолжили работу. Откуда-то из антресолей Крот вынул нечто в черном запыленном чехле, расстегнул молнию. Это была электрогитара.

— Дай посмотреть, — попросил Финик.

Он повертел инструмент в руках, пару раз ударил по струнам.

— Штатовская фирма, забойная штучка. Возьмем?

— Нет, — отрубил Купец тоном, не терпящим возражений. — Товар не габаритный, да и приметный, на хрена нам лишний риск.

— А жаль, — вздохнул Финик, возвращая гитару на место, — за нее бы Витька Лабух солидные бабки отстегнул.

— Перебьется твой лабух, — сказал Купец и глянул на часы. — Время подпирает, пора завязывать.

После осмотра секции, Финик принялся изучать корешки томов на книжных полках, висевших над письменным столом. Затем отодвинул стекло одной из полок и вынул увесистый фолиант в добротном переплете.

— Как хочешь, Купец, а это я беру с собой.