Марио Пьюзо - Дураки умирают

С Ливерманом она никогда не играла в теннис. Однажды он как бы между прочим упомянул, что в средней школе выигрывал у Артура Эша, поэтому она решила, что он сильно превосходит ее по мастерству и, как все хорошие игроки, предпочитает не играть с начинающими. Но когда он убедил ее въехать в новый дом, они устроили теннис-пати.

В дом она влюбилась с первого взгляда. Роскошный особняк — других в Беверли-Хиллз не строили, — с комнатами для гостей, кабинетом, раздевалкой с душем у бассейна. Она и Теодор обсуждали, как они обставят комнаты, вместе ходили по магазинам. Но в постели он показал полную несостоятельность, так что Джанель перестала и пытаться. Он пообещал ей, что после развода в следующем месяце и их свадьбы все наладится. Джанель очень на это надеялась, ее переполняло чувство вины — все-таки она выходила замуж не по любви, а по расчету, и она решила хотя бы быть верной женой. Но отсутствие секса действовало ей на нервы. И в день теннис-пати у нее создалось ощущение, что старается она зря. Джанель почувствовала, что дело нечисто. Но в том, что слова у него не расходятся с делом, Теодор Ливерман сумел убедить не только саму Джанель, но и всех ее друзей и даже циничного Дорана, вот она и решила, что ей не дает покоя терзаемая чувством вины совесть.

В день теннис-пати Теодор наконец-то вышел на корт. Играл неплохо, но чувствовалось, что он любитель и никогда не смог бы побить Артура Эша. Это открытие потрясло Джанет. Она ведь не сомневалась в том, что Теодор не лжец. А в этом вопросе Джанель не считала себя наивной. Она всегда исходила из того, что любовники врут. Но Теодор никогда не набивал себе цену, никогда не хвастал, не упоминал о количестве своих денег или своей известности в финансовых кругах. Он вообще ни с кем, кроме Джанель, не разговаривал. Такая манера поведения встречалась в Калифорнии крайне редко, а ведь Теодор Ливерман прожил здесь всю жизнь. Но выход на корт показал Джанель, что в одном он лгал. И лгал блестяще. Ведь эту мимолетную фразу он более не повторял, не старался ее выпятить. Так что у Джанель не возникло никаких сомнений. Она вообще не сомневалась в его словах. Он, безусловно, ее любил. И доказывал это всеми возможными способами, кроме одного, самого главного, — в постели.

По завершении теннис-пати Теодор сказал, что ее маленького сына пора привезти из Теннесси и поселить в их доме. Если бы не ложь о победе над Артуром Эшем, она бы согласилась. Но тут сказала, что подумает. И правильно сделала, потому что на следующий день, когда Теодор уехал на работу, к ней пришла гостья.

Миссис Теодор Ливерман, до того пребывавшая в тени кулис. Симпатичная, миниатюрная, но испуганная и потрясенная красотой Джанель. Похоже, она просто не могла поверить, что ее мужу мог достаться такой бриллиант. Как только женщина представилась, Джанель почувствовала огромное облегчение и так тепло приветствовала миссис Ливерман, что та еще больше смутилась.

Но и миссис Ливерман удивила Джанель. Она совершенно не злилась.

— Вы знаете, мой муж такой нервный, такой чувствительный, — начала она. — Пожалуйста, не говорите, что я приходила к вам.

— Разумеется, — заверила ее Джанель. Ее душа пела. Сейчас жена потребует вернуть мужа, и она преподнесет его на блюдечке с голубой каемочкой.

— Я не знаю, где Тед берет все эти деньги. У него хорошее жалованье. Но нет никаких накоплений.

Джанель рассмеялась. Ответ она уже знала. Но все равно задала вопрос:

— А как насчет двадцати миллионов?

— О боже, о боже! — Миссис Ливерман закрыла лицо руками и разрыдалась.

— И в средней школе он не обыгрывал в теннис Артура Эша, — уверенно добавила Джанель.

— О боже, боже! — рыдала миссис Ливерман.

— И в следующем месяце вы не разводитесь, — добавила Джанель.

В ответ только громкие всхлипывания.

Джанель прошла в бар, плеснула в два стакана шотландского, заставила женщину выпить виски.

— Как вы все узнали? — спросила Джанель.

Миссис Ливерман открыла сумочку, словно хотела найти носовой платок и вытереть слезы. Но достала пачку конвертов. Со счетами. Джанель внимательно их просмотрела. И все поняла. Он выписал чек на двадцать пять тысяч долларов в качестве первого взноса за дом. В прилагаемом письме просил разрешения вселиться до полного расчета. Банк возвратил чек в связи с отсутствием денег на счету. И теперь строительная компания грозила упечь Ливермана в тюрьму. Возвратил банк и чек, выданный фирме, которая обслуживала теннис-пати.

— Ну и ну! — покачала головой Джанель.

— Он такой чувствительный, — вздохнула миссис Ливерман.

— Он болен, — уточнила Джанель.

Миссис Ливерман кивнула.

— Причина — гибель двух его сестер в авиакатастрофе? — участливо спросила Джанель.

Крик отчаяния сорвался с губ миссис Ливерман:

— Не было у него никаких сестер. Неужели вы не понимаете? Он патологический лжец. Он лжет обо всем. У него нет сестер, у него нет денег, он не разводится со мной, он использовал деньги фирмы, чтобы свозить вас в Пуэрто-Рико и оплатить расходы по дому.

— Так зачем он вам нужен? — искренне удивилась Джанель.

— Я его люблю, — ответила миссис Ливерман.

Джанель задумалась минуты на две, изредка поглядывая на миссис Ливерман. Ее муж — лжец, обманщик, завел любовницу, у него ничего не вставало. Вот и все, что она знала о Теодоре Ливермане, плюс тот маленький фактик, что он не тянул на теннисного профи. Так имело ли смысл становиться второй миссис Ливерман? Она похлопала женщину по плечу, налила ей второй стакан, попросила подождать пять минут.

Именно столько времени потребовалось ей, чтобы побросать вещи в два чемодана от Вуиттона, купленные ей Теодором, возможно, по чеку, не обеспеченному деньгами. Она спустилась вниз с чемоданами.

— Я ухожу. Можете подождать здесь своего мужа. Скажите ему, что я больше не хочу его видеть. И прошу извинить меня за ту боль, которую я вам причинила. Поверьте мне, он убедил меня в том, что уходит от вас. Что вам на это наплевать.

Миссис Ливерман кивнула.

Джанель уехала на новеньком синем «Мустанге», купленном ей Теодором, не сомневаясь, что в скором времени владелец автосалона потребует его вернуть. Она не знала, куда ей приткнуться. И внезапно вспомнила Элис Дисантис, режиссера и художника по костюмам, которая всегда так дружелюбно с ней говорила. Решила поехать к ней и спросить совета. А если Элис не будет дома, подумала Джанель, она поедет к Дорану. Она знала, что он не укажет ей на дверь.

Джанель нравился Мерлин-слушатель. История ему определенно нравилась. Он не смеялся, лишь улыбался, закрывая глаза, смакуя самые интересные моменты. И его вывод полностью совпал с ее собственными.