Людмила Винникова - Маньяк является в дождь

(Из показаний жены Чикатило)

— Как ты могла убить живое? — возмущался он, а сам уже выбирал жертву из чужих детей.

«Последние шесть-семь лет мы с ним почти не были в близких отношениях…»

Когда Фенечка напоминала мужу о том, что является законной женой. Чикатило кричал:

— Бездельница! С жиру бесишься! Может, тебе жеребца подать? — А сам уходил из дому, бродяжничал, слонялся по вокзалам и электричкам в поисках очередной жертвы.

В безлюдных лесопосадках и парких он оставил уже не один изуродованный труп.

Грязный, с ссадинами и царапинами на лице и плохо замытыми следами крови на одежде возвращался он домой. К жене и детям.

— Неужели вы не догадывались, что он совершал преступления? — спросили на следствии жену Чикатило.

— Не догадывалась, — без колебаний заявила она, — Он ведь уже работал начальником отдели снабжения. Часто бывал в командировках, помогал грузить продукцию. И когда я спрашивала, откуда у него синяки и царапины, он говорил, что поранился по время погрузки.

После того, как Чикатило тихо-мирно уволился на училища, он нашел более подходящее место работы. Став начальником отдела снабжения Шахтннского объединения «Ростовнеруд», он, наконец, обрел желанную свободу. Никто его не контролировал, и он являлся но работу по своему усмотрению, а мог и вообще не являться. Командировки служили надежным прикрытием. Впрочем, это объединение не было исключением из правил, существовавших да и поныне существующих на многих государственных предприятиях.

Зарубежные корреспонденты, которые присутствовали но процессе, слушая показания свидетелей о трудовой деятельности Чикатило, лишь пожимали плечами. А один из них удивленно произнес:

— Если бы у нас так работали, наша страна развалилась бы давно.

— А паша развалилась недавно, — не без грусти ответил кто-то из россиян.

Для совершения преступлений Чикатило имел достаточно времени.

— Подсудимый, как вы входили в доверие к детям? — Председательствующий назвал несколько фамилий, и в золе снова запахло нашатырем, замелькали белые халаты.

— Как? — Чикатило прищурил мертвенно-серые глаза, и в них вдруг вспыхнули дьявольские огоньки. — По-разному.

Под разными предлогами уводил он с собой детей и подростков. Но ключ, которым пользовался Чикатило, всегда был один — детская доверчивость. И он срабатывал безотказно.

…В тот день Чикатило приехал в Ростов. Кажется, привез очередную жалобу на руководителей объединения. Он писал их регулярно. Иногда отсылал но почте в различные инстанции, иногда лично вручал адресатам.

В потертом портфеле рядом с жалобой были аккуратно уложены фотографии членов Политбюро. Чикатило часто носил их с собой, в знак уважения к партийным лидерам. А еще лежали веревки и нож.

В воздухе пахло близким дождем. Сгущались августовские сумерки.

На остановке пассажиры ожидали автобуса. В стороне стоял мальчик И нетерпеливо поглядывал вдаль

— Давно нет автобуса? — подойдя, спросил Чикатило.

— Давно, — ответил мальчик.

— А родители, наверное, уже ждут? — снова поинтересовался он,

— Да, — грустно кивнул мальчик. — Мама, наверное, волнуется. Она болеет, а ей нельзя волноваться.

— Мне тоже ехать этим автобусом. Хочешь, пойдем на конечную остановку? Оттуда быстрее можно уехать, — предложил Чикатило.

И мальчик покорно пошел за ним. Навсегда.

Труп Саши Ч. нашли в зарослях на левом берегу реки Дон. В нем невозможно было узнать красивого девятилетнего ребенка.

Слухи будоражили город, сеяли панику. И уже повсюду говорили, что на улицах Ростова появляется черная «Волга». Люди в черном хватают маленьких детей, чьи изуродованные трупы находит потом в лесопосадках. Загадочные буквы ССД, которые стоят рядом с номером машины, якобы означают: смерть советским детям.

Но официальные органы не реагировали, будто ничего но происходило, будто не было десятков убийств с почерком маньяка. Информация скрывалась под надежным цензурным прессом. Было время молчанки.

А слухи разрастались. И тогда в областной партийной газете «Молот» появилась статья генерала Коновалова, который в восьмидесятые годы возглавлял областное управление внутренних дел. В ней, как обычно, шла речь об успехах, достигнутых в борьбе с преступностью. И только где-то в конце, между прочим, промелькнула фраза о том, что на левом берегу Дона найден труп девятилетнего Саши Ч., но милиция заверяет — в скором времени преступник будет задержан. После того памятного заверения прошло еще шесть лет, и еще десятки женщин и детей погибли от рук маньяка.

Но дело было не в отдельном генерале. Существовала отлаженная система запрета со своими жесткими принципами, которые никто не мог нарушить.

Работников милиции, проводивших по школам разъяснительную работу, в высших партийных инстанциях строго предупредили, что запугивать наших людей не позволят.

Постепенно о гибели мальчика начали забывать. Слухи утихли. И только Сашина мама несколько месяцев не поднималась с постели, а отец искал ученых-биологов и выспрашивал у них, могут ли птицы выклевать у человека глаза.

— Не могут, — отвечали ученые.

А он снова ходил, потому что не верил, что такое мог сделать человек.

— По-разному бывало, — повторил Чикатило, перечисляя свои жертвы.

Вначале он даже вел их учет. После каждого убийства он ставил на тетрадном листке жирную палочку. Количество палочек стремительно росло, и Чикатило, сбившись со счета, порвал листок.

Он и без того помнил их лица. И когда они мелькали в памяти, он начинал дрожать. Не от страха. В нем снова просыпалась дьявольская плоть.

— Я уже не мог без этого и отправлялся на охоту, — говорил он, и в голосе не было ни страха, ни раскаяния, — у видеосалонов всегда много детей…

Но из многих он выбрал одного.

— Я тогда уже ушел из объединения. Не помню, кажется, работал снабженцем на Новочеркасском электровозостроительном заводе. А, может, уже на Ростовском электровозоремонтном, — вспоминал Чикатило.

Впрочем, какал разница? Времени было везде одинаково много.

Он доехал электричкой до Шахт, прошелся по городу. У входа в видеосалон стоял мальчик.

— Не знаешь, интересный фильм? — кивнул на афишу, спросил Чикатило.

— Классный! — восторженно произнес мальчишка. — Я бы второй раз сходил, да денег нет. Там такие ужасы… Пойдите, дядя. Не пожалеете.

Но дядя не торопился. Он посмотрел по сторонам. Редкие прохожие торопились мимо, не обращая на них внимания. Накрапывал дождь.

— Зачем мне идти? У меня дома свой видик. И фильмы получше, — безразлично сообщил Чикатило.

Ребенок с завистью посмотрел него.

— Хочешь посмотреть? — неожиданно предложил незнакомый человек.