Евгений Сухов - Гениальный грабитель

Степан взял две сумки — коричневую с черными вставками и темно-зеленую, в которых, по его мнению, находилась большая часть алмазов; Константин и Назар — по одной, темного и синего цветов. Так и поднялись в квартиру, где их уже дожидалась, широко открыв входную дверь, Варвара. Переодевшаяся в легкий костюм и набросившая на плечи пестрый халатик, девушка выглядела невероятно мило, очень даже по-домашнему. От женственной фигуры веяло теплом, а белоснежная кожа благоухала ароматом полевых цветов. У Варвары был настоящий талант своей безукоризненной внешностью отвлекать от невеселых размышлений даже в самые сложные жизненные ситуации. Когда держишь сумки стоимостью в полмиллиарда долларов, не время расточать комплименты — десятки тысяч каратов, что они держали в руках, требовали надлежащего серьезного отношения. Не задерживаясь в прихожей, прошли в глубину комнаты и поставили сумки на пол. Следом вошла Варвара, а за ней, защелкнув дверь на защелку, шумно топнув, шагнул Степан — некий завершающий мажорный аккорд в слаженно разыгранной партии. Острый взгляд Назара продолжал сверлить лежавшие на полу сумки. Ему хотелось выглядеть безмятежным, даже где-то равнодушным, так сказать, соответствовать моменту, но мешали мешочки, угловато выпиравшие из брезентовой ткани сумок, и его губы то и дело растягивались в глуповато-счастливой улыбке.

Излишне громко за спиной Степана закрылась дверь, напрочь отсекая переживания и недавние страхи прошедшей ночи. Каждый из присутствующих понимал, что прежняя жизнь осталась где-то за порогом, теперь уже ничто не будет как раньше. Впереди с распростертыми объятиями их поджидала сказочная неизвестность, со всеми благами, что сулит жизнь состоятельного человека: отдых на морском побережье, прекрасные отели, дорогие машины и много чего такого, что не может себе позволить обыкновенный человек.

— Как вы себя чувствуете? — с улыбкой задал главный вопрос Степан, посмотрев на приятелей. Получилось несколько торжественно.

Коричневую сумку с черными вставками установили на стол, беспардонно потеснив пепельницу и вазу из красного хрусталя, в которой торчали наполовину усохшие лилии (теперь она стояла на самом краю, угрожая сорваться и разбиться об пол, но, кажется, на подобные мелочи никто не обращал внимания). Как-то не до того…

— Честно? — Удержать распирающую радость было трудно, и Назар Сумароков широко растянул тонкие губы, показав ровный ряд мелких зубов.

— Какие же между нами могут быть секреты?

— Королем!

— Хм… Знаешь, у меня похожее чувство.

— Мне кажется, что теперь мне доступно все!

— Наверное, так оно и есть, — сдержанно согласился Шабанов. — С такими-то деньгами!

— Даже не верится, что мы все-таки сумели провернуть такое дело!

— Провернули, можешь не сомневаться.

— Знаешь, что я сделаю, когда мы разделим наши доли? — мечтательно протянул Назар, посмотрев на Степана.

— Поделись, — охотно отозвался Шабанов. — Интересно послушать.

— Просто напьюсь! Так, чтобы неделю потом мучиться от похмелья.

— Может, оно и правильно. Только советую проделать все это дома, а то еще не хватало попасться на глаза ментам.

— А ты чем займешься? — спросил Степан у Константина.

Неопределенно пожав плечами, Скалолаз ответил:

— Неделю назад было много планов. А сейчас даже и не знаю. Наверное, буду просто смотреть на алмазы, любоваться ими. А ты?

Степан, выразительно посмотрев на Варвару, слегка раскрасневшуюся, заметно взволнованную, произнес со значением:

— Найду чем заняться… Во всяком случае, на ближайший вечер у меня есть кое-какие конкретные и очень земные планы.

— Понимаю… А с алмазами?

— Нужно переждать, чтобы вся эта шумиха с ограблением как-то улеглась, а потом уже выходить на нужных людей.

— Ты говорил, что у тебя есть связи.

— Кое-какие связи имеются, — скромно признал Степан. — Я вам ничего не навязываю, мы можем сразу разбегаться отсюда на все три стороны, как только разделим камни.

— Я не о том, ты нам поможешь посодействовать в сбыте?

— Помогу… Но в таком случае ты должен будешь придерживаться моих правил и алмазами нигде не светить.

— Это будет нетрудно, — легко согласился Сумароков.

— Я тоже хотел бы присоединиться, — попросил Константин.

— Договорились. Но хочу сразу вас предупредить, что все эти каналы недешевые, мы потеряем третью часть стоимости. Зато провернем все быстро. Вас устраивает такой расклад?

— Что ж делать… Придется поделиться, — призадумавшись, отозвался Назар. — Оставшегося нам вполне хватит…

— Я не настаиваю, если у вас есть какие-то свои каналы, так решайте сами! Но только весь рынок уже давно поделен, сразу станет понятно, откуда взялись эти камушки. Тогда их не только отнимут, но еще и голову отвернут.

— Мы тут подумали… у нас нет особого выбора.

— Значит, решили… Ну что, начнем, — произнес Степан, окинув взглядом небольшое собрание. Получилось несколько суховато, как если бы речь шла о предложении разложить нехитрый карточный пасьянс.

— Пожалуй, — столь же равнодушно отозвался Назар, внимательно наблюдая за широкими ладонями Степана.

Старательно размяв пальцы, как поступает пианист перед важным выступлением, Степан вжикнул металлической «молнией» на сумке, открыв для обозрения множество мешочков — холщовые с печатями банка; полиэтиленовые запаянные пакетики, заполнившие дно бесформенной кучей. Приподняв один из холщовых мешочков, Шабанов оторвал сургучовую печать, уверенно развязал горловину и осторожными движениями вытряхнул содержимое на подставленную ладонь.

— Что за дела?.. — перебрал он пальцами несколько прозрачных горошинок и брезгливо бросил их на белую скатерть.

Взяв полиэтиленовый пакет, он принялся тщательно изучать его на свет, потом достал несколько горошинок и принялся перебирать их пальцами.

— Это не алмазы, — произнес он в склонившиеся напряженные лица.

— Что значит не алмазы?! — невольно ахнул Назар.

— Самое обыкновенное стекло. Бижутерия. Называй как хочешь!

— Может, ты плохо рассмотрел? — в недоумении уставился Константин на Степана. — Не может же такого быть! Все-таки они в ячейках лежали.

Степан невольно усмехнулся:

— Сам не знаю, что думать. По-твоему, я не сумею отличить стекло от алмаза? — Включив прибор для распознавания алмазов, он притронулся датчиком к рассыпанным горошинкам. — Видишь, индикатор даже не вспыхнул, он просто не реагирует на стекло. А если бы здесь были алмазы, то зажглись бы цифры «девять» или «десять».

— Может, это случайность? Давай посмотрим в других мешочках.

— Очень хочется верить.

Подняв следующий мешочек, Шабанов развязал горловину и высыпал на стол содержимое. На шуршащую газету скатилась цветная речная галька.