Александр Кулешов - Памятник футболисту (Скандал в благородном семействе)

— Да, но назвать собаку Рапид — это свидетельствует скорее об отрицательном отношении к этому клубу, вы не находите, господин адвокат? — насмешливо спрашивает судья.

— Не нахожу, — в голосе адвоката торжество, — любимая кошка Рабле зовется Шанель. Между тем «Шанель» единственные духи, которые любит его жена. Вот показания владельца парфюмерного магазина, бывшей прислуги, посыльного и...

— Хорошо, хорошо, — перебивает судья, — а Кордона? Почему вы возражаете против Кордона?

— Но, господин судья, — возмущенно вскрикивает Гор, — кандидат в присяжные Кордона ничего не смыслит в футболе! Разрешите, я докажу это задав ему пару вопросов.

— Задавайте.

— Господин Кордона, — обращается Гор к растерянно моргающему присяжному, — вы ведь знаете, что в футбол играют с помощью мяча? Не так ли?

— Так, — отвечает, помедлив, Кордона. Лицо его выражает сосредоточенность, — он ищет, где подвох.

— Господин Кордона, — быстро спрашивает Гор, — а что такое мяч?

— Мяч... — Кордона круглыми глазами смотрит на адвоката. — Мяч... Не знаю... — неуверенно бормочет он. — Ну, это такой... такая...

Но Гор не дает ему договорить.

— Вот видите, господин судья! — торжествующе кричит он. — Как же может участвовать в таком процессе присяжный, даже не знающий, что такое мяч!

— Отвод принят, — озадаченно мямлит председательствующий.

Разумеется, Гор отводил присяжных не потому, что кое-кто из них не мог словесно определить, что такое футбольный мяч. Цель его была совсем иной. Он стремился подобрать такой состав, который бы максимально был выгоден его клиенту.

Но не дремали и адвокаты «Рапида». И хотя их интересы были прямо противоположны, но приемы весьма схожи.

— Играете ли вы на тотализаторе? — спрашивали они очередного кандидата в состав присяжных.

— Да, — отвечал тот.

— Ясно, — вопил рапидовский адвокат, — что такой человек будет защищать интересы букмекера!

(Если б кандидат ответил «нет», его отвели бы по причине незаинтересованности в футболе, непонимания сути дела.)

Наконец, после месяца споров, отводов, компромиссов состав присяжных был определен.

— Ну, — спросил Бручиани своего адвоката па очередном ночном совещании, когда они сидели в рабочем кабинете ресторатора втроем — он, Гор и Джина, — какие у меня шансы?

Некоторое время Гор молчал, жевал губами, наконец сказал:

— Давайте все-таки определим главную цель, программу-минимум и программу-максимум. А то мы все ходим вокруг да около.

— Это вы ходите вокруг да около, — проворчал Бручиани и почесал густые черные волосы, — вы, юристы, иногда так увлекаетесь болтовней, что забываете о главном.

— Главное, — Гор говорил сухо, он обиделся, — доказать, что не вы обманывали «их», — он ткнул пальцем в потолок, — а футболисты вас. Так? Вы для «них» делали все, что требовалось. И не ваша вина, если эти обманщики — Зан, Корунья, игроки тянули с вас деньги, а сами обязательств не выполняли. Так?

— Ну так, — нехотя согласился Бручиани. — Поймите, я не хочу, чтобы меня нашли в каменоломне, на дне озера, хоть в пляжной кабинке с пулей в затылке. Я не хочу, чтоб Джипа стала вдовой, даже безутешной, — добавил он иронически.

— Вот-вот, — закивал Гор, — надо, чтобы процесс убедил их, что вы делали все, о чем с «ними» договорились, — словом, что вы честный человек. Если же суд посадит вас за жульничество, то это не так уж страшно — за мошенничество против частного лица больше трех лет и штрафа не дают, поборемся за минимальный срок — шесть месяцев. Ну, а штраф, надеюсь, вас не разорит...

— Уж если кто и разорит меня, так только вы, — огрызнулся Бручиани.

— Спокойно, дорогой, — вмешалась Джина, — действительно, главное обелить себя перед «организацией», а судьи — черт с ними. Я буду ждать тебя, приходить к тебе в тюрьму за инструкциями, возьму управляющего...

— Никаких управляющих! — закричал Бручиани. — Знаю я твоих управляющих! И вообще я не желаю за решетку!

— Вот-вот, — подхватил Гор, — это программа-максимум: выиграть процесс или хотя бы обойтись без наказания. А программа-минимум — отделаться пустяками. Но главная цель — убедить в своей невиновности не суд, а «их», — он снова неопределенно ткнул пальцем в пространство.

— И тогда, кстати, экономия будет, — невозмутимо заметила Джина, наливая себе что-то в бокал, — можно отпустить телохранителей, продать этот твой танк и вообще жить спокойно.

— Да, — в голосе Бручиани звучала досада, — такой был бизнес! Все испортили. Придется переключиться на другое. Вот интересно, кстати, как там в конном спорте? Мне говорили, что...

— Конкуренции много, — деловито перебила Джина.

— Откуда ты знаешь? — изумленно спросил ее муж.

— Интересовалась, — коротко пояснила Джина, — бокс, кетч, скачки — это все занято. В баскетболе можно попробовать...

— А плавание...

— Плавание, легкая атлетика, борьба, ну и другие виды — этим никто не интересуется. Это все не спорт, так...

— Что ты толкуешь, Джина, — Бручиани укоризненно посмотрел на жену. — «Не спорт»! Да легкой атлетикой миллионы занимаются!

— Да хоть миллиарды, — она презрительно скривила губы, — если пет тотализатора, драк на трибунах, дохода, — какой же это спорт! Да вот насчет драк, тут хоккей может кое-что дать...

— Вернемся все-таки к делу, — недовольно перебил Гор, — у меня тут список свидетелей. Надо решить, кому сколько заплатить...

Подобные совещания они проводили ежедневно, засиживаясь иногда за полночь.

Не дремали, как уже говорилось, и адвокаты доктора Зана.

Доказать, что игроки брали деньги у букмекеров, а тренеры и Зан об этом не знали, видимо, не удалось бы. Значит, надо доказывать, что хоть деньги и брали, но обязательств по фальсификации матчей не выполняли.

...Перед судьями стоит огромный рыжий детина, капитан «Рапида» Олафссон.

— Скажите, подсудимый, — строго спрашивает председательствующий, — вы получали деньги от Бручиани?

— Иногда, — мрачно цедит сквозь зубы Олафссон.

— Что значит «иногда»?

— Когда хотел, тогда давал.

— Вот просто так, из симпатии к вам? — иронизирует судья. — Или ему нравится ваше лицо? За что давал?

— Ему нравилось, как я играл, — под сдержанный смех зала отвечает капитан «Рапида».

— А разве Бручиани не хотел, чтоб эта ваша так нравящаяся ему, по вашим словам, игра оканчивалась определенным результатом, скажем голом или, наоборот, промахом?

— Не знаю, может, и хотел...

— Значит, вы брали деньги за то, чтобы игра заканчивалась с определенным счетом, таким, какой хотел Бручиани, то есть брали взятку?

— Может, и так, деньги брал, только, раз я ничего не делал, чтоб счет был какой хотел этот Бручиани, где ж здесь взятка?

Надев очки, председательствующий начинает копаться в документах, лежащих перед ним на столе.