Питер Кейв - Змеиное гнездо

Дерек Эмлот ушел в глухую защиту с первого момента, как его секретарша ввела в кабинет Таггерта и Джардайна. Как часто бывает с людьми, облеченными властью, это выразилось в надменном, почти агрессивном настрое. Он указал им на пару дизайнерских кресел и сел напротив за свой обширный, довольно безвкусный стол.

— Видите ли… Всем нам может стать очень стыдно из-за этого случая, — начал он, стараясь поставить себя в качестве крутого бизнесмена, а не заурядного неверного мужа.

Таггерт бросил боковой взгляд на Джардайна, затем вновь посмотрел в лицо Эмлоту, натянув на себя маску наивного удивления.

— Вы знаете, мне совершенно нечего стыдиться… — заверил он Эмлота. — И ему тоже, — кивнул он на Джардайна.

Эмлот отвел взгляд, нервно теребя какую-то безделушку на своем столе.

— Что именно вам хотелось бы от меня узнать?

— Для начала, сколько жен ваших сотрудников побывало у вас в постели? — брякнул Таггерт.

Дискомфорт Эмлота усилился. Он взял со стола фотографию жены и детей и показал ее своим посетителям.

— У меня семья. Они мне очень дороги. Я счастлив с ними, — сказал он, словно это было некое оправдание.

— Над чем работал доктор Нильсон? — вдруг спросил Джардайн.

Эмлот сузил глаза.

— А это имеет отношение к нашему разговору?

— Если бы не имело, я бы не спрашивал, — просто ответил Джардайн.

Эмлот поставил фотографию на место, словно поняв, что она не сможет стать магическим талисманом, способным защитить его от расспросов.

— Научные консультанты — это люди во многом ни от кого не зависящие. Они вольны заниматься тем, что им нравится, — объяснил он. — Иногда даже я или миссис Макдоналд, наш научный директор, не знаем точно, что именно они делают.

— Но это что-то важное? — допытывался Джардайн.

— Все научные исследования важны, — ответил Эмлот.

— Предположим, он стоял в двух шагах от действительно очень важного прорыва в своей области, — постулировал Таггерт, продолжая линию своего коллеги. — Его переход в «Ландсберг» явился бы для вас настоящим ударом.

— Вы считаете, что его убили по этой причине? — спросил Эмлот.

Таггерт пожал плечами.

— Я ничего не считаю.

Эмлот сложил ладони куполом со шпилем и приложил поднятые указательные пальцы к губам.

— Вы знаете, что переманивание ученых — это не что-то из ряда вон выходящее. Это происходит сплошь и рядом. Мы и сами это делали. К сожалению, нельзя купить преданность.

— Но, вероятно, можно все устроить по-другому, например, манипулировать их женами, — проворчал Таггерт.

Беседа вдруг резко свернула на ту тему, касаться которой Эмлоту хотелось менее всего. Он нервно засуетился.

— Нельзя ли побыстрей завершить наш разговор. Я очень занятой человек. И через пять минут у меня начнется важная встреча.

— Ваша секретарша только что любезно ее отменила, — сообщил ему Таггерт. — А теперь скажите мне, где вы были вчера между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи? С миссис Нильсон?

Эмлот отрицательно помотал головой.

— Я пришел в гостиницу сегодня рано утром. Вчерашний вечер и ночь я провел с семьей.

— А где была миссис Нильсон? — спросил его Таггерт.

— Не знаю. Я ее не сторожу, — огрызнулся Эмлот. Потом умолк, вдруг сообразив о последствиях своего последнего заявления, и перешел на гораздо более примирительный тон. — Послушайте, если вы захотите проверить мое алиби, я прошу не посвящать мою семью во все подробности. В конце концов, мы цивилизованные люди.

Таггерт отказался дать ему уверения в том, чего он просил, отвергая тем самым подразумевавшийся намек на то, что супружеская неверность — это всего лишь безобидная игра для взрослых мальчиков. И вовсе не только из-за того, что он сам придерживался иных взглядов или из-за соображений морали. Просто в своей профессиональной карьере он слишком часто сталкивался с трагическими последствиями супружеских измен. Он медленно поднялся с удобного кресла.

— Пока все на сегодня, — сказал он, не оставляя у Эмлота сомнений в том, что тот прочно сидит на крючке. Он сделал знак Джардайну, и оба они молча вышли из кабинета.

Джардайн подождал, пока секретарша Эмлота уже не могла их услышать.

— Ну, что теперь?

— Пойдемте в лабораторию, посмотрим, что можно разузнать от Кристины Грей, — ответил Таггерт.

Джардайн удивленно посмотрел на него.

— Неужели вы хотите ее допрашивать?

Таггерт улыбнулся, постукивая пальцами по боку носа.

— Я буду цивилизованным человеком, Майкл.

И с этими словами он резко замедлил шаг, развернулся и пошел к главному выходу.

Деннис со своей тележкой опять перегородил коридор, ведущий в токсинологическую лабораторию. Джардайн подождал, пока не отошел последний клиент. Он дружелюбно улыбнулся Деннису.

— Если можно, я возьму чашку чаю.

Деннис ответил не менее дружеской улыбкой.

— Вы один из тех полицейских, правда? Вчера вечером вы были на вечеринке.

— Ты прав, — сказал Джардайн, взяв чашку чуть теплого чая. — Тебя ведь Деннис зовут, верно?

Парень кивнул, и на его простодушном лице выразилось неподдельное удовольствие, что такой важный человек, как полицейский, запомнил его имя.

— Это так ужасно — то, что случилось с доктором Нильсоном, — грустно сказал он. — Доктор Нильсон очень хорошо ко мне относился. Он иногда разрешал мне посмотреть, когда сцеживал яд у змей.

Джардайн отхлебнул чаю.

— Но потрогать не давал, правда же?

Деннис таинственно улыбнулся.

— Однажды давал. Бабуиновая випера переохладилась и уснула, и он разрешил мне ее погладить. Она была такая красивая.

— Тебе нравятся змеи, Деннис? — непринужденно спросил Джардайн.

Деннис с готовностью кивнул.

— Я хотел бы, чтобы у меня дома жила змея, — сказал он, и лицо его просияло от этой мысли. Потом он вновь стал печален. — Но мама моя мне не позволит, я знаю.

Джардайн допил чай.

— Это несправедливо по отношению к тебе, Деннис, — заметил он и поставил на тележку пустую чашку. — Приятно было с тобой поговорить, и спасибо за чай.

И Джардайн ушел, унося в голове новый фрагмент головоломки, из которой надо было сложить цельную картину. Умственно отсталый юноша, обожающий змей. Джардайн свернул в токсинологическую лабораторию, размышляя, имеет ли этот факт какое-либо значение.

Кристина Грей оторвалась от микроскопа, когда в лабораторию вошел Джардайн. Она прохладно посмотрела на него.

— Я ждала, что вы придете, — вот и все, что она сказала.

Джардайн вздохнул, ясно поняв смысл столь нерадушного приема.

— Послушайте, мне надо поговорить с вами о работе, которую выполнял доктор Нильсон, — сказал он почти извиняющимся тоном. — Знаю, что вчера вам не хотелось распространяться об этом, но сегодня обстоятельства изменились.