Питер Кейв - Змеиное гнездо

— Это совершенно безболезненно, правда, — говорил Мерфи. — Просто твое тело перестает функционировать, и ты умираешь.

Объятая ужасом, Мэдлин сделала еще одну попытку стать на ноги. В первую секунду было ничего, но потом вдруг словно каждый нерв и каждый мускул во всем ее теле в один миг был словно приведен в действие гальванизацией. Содрогнувшись в мощной конвульсии, она рухнула со стула на пол.

Мерфи неторопливо поднялся, обошел стол и встал над ней. На его лице появилось дикое, эксцентричное выражение — отчасти интереса, отчасти жалости, отчасти возбуждения. Он был теперь так близок — этот сладостный, восхитительный миг смерти. У Мерфи взыграла кровь. Сейчас не было никаких сомнений в том, что эрекция не за горами: брюки под молнией так и распирало.

— Ты не должна противиться, — вымолвил он тихим, почти нежным голосом. — Ты просто перестанешь дышать. Пожалуйста, не противься.

Тело Мэдлин сотрясла серия жестоких судорог. Она дергалась на ковре, пока не оказалась полуприслоненной к дивану. Не в состоянии совершить никаких контролируемых, сознательных движений, она могла только смотреть на Мерфи расширившимися от ужаса глазами.

Конец наступил очень быстро. То был момент абсолютного, предельного страха, ибо Мэдлин, несмотря на то, что она могла ясно видеть и мозг ее работал нормально, вдруг осознала, что уже не дышит. То была не паника и не отчаянная борьба за жизнь, поскольку мышцы ее груди и живота уже были инертны и не поддавались контролю. В последние несколько секунд осталась лишь холодная, жуткая несомненность смерти — вплоть до финального мгновения, когда она почувствовала, что сердце ее перестало биться. Мэдлин умерла с широко открытыми глазами.

Мерфи еще долго стоял, глядя сверху на ее неподвижное тело. У него прыгало сердце. Наконец он наклонился и усадил ее на диван. Скрестил на груди ее руки, одну за другой, в классической позе умершего.

Потом он опустился на колени, дотронулся до ее волос и лица кончиками пальцев, ощущая мягкую, теплую поверхность ее кожи. Затем склонился ниже и прижался щекой к ее щеке, с возбужденной дрожью измеряя температуру ее тела. Скоро, теперь уже скоро, она станет холодной. Он быстро поцеловал ее в застылые губы и встал. Надо было принять душ, побриться и привести в порядок прическу. Мэдлин наверняка захочется, чтобы он предстал перед ней во всей красе, когда они начнут заниматься любовью.

Констебль Райд уже ждала Таггерта и Джардайна перед домом Мерфи, получив вызов по рации в автомобиле.

— Спасибо, что приехали, — сказал Таггерт. — С ним, вероятно, девушка. Ей может понадобиться женское участие.

Джеки Райд показала на окна гостиной, в которых горел яркий свет.

— Мерфи там, это точно. Так, значит, это он?

— Скорее всего, — мрачно промолвил Таггерт. Он задумался на долю секунды и подтвердил свой ответ отрывистым кивком. — Да, это он.

И Таггерт пошел по садовой дорожке, ведущей к главному входу.

Мерфи медленно, с любовью расстегивал пуговицы на блузке Мэдлин, обнажая выпуклости ее юных грудей и тонкое кружево бюстгальтера. Он потрогал нежную, твердую плоть кончиками пальцев, пробежался вниз, по глубокой ложбине груди, пока не достиг передней застежки лифчика. Шумно дыша, с растущим возбуждением, он разнял половинки и вытащил из-под нее бюстгальтер.

Несколько упоительных мгновений Мерфи не сводил глаз со сливочно-белых грудей Мэдлин. Затем, облизав в предвкушении губы, он начал медленно склонять к ним лицо.

Громкий звук дверного звонка пронзил тишину. Мерфи вздрогнул, резко повернул голову в сторону двери. В его организм быстро начал поступать адреналин. Он вскочил, пробежался по комнате к окну, отодвинул занавеску на несколько дюймов. И узнал Таггерта, второй раз нажимавшего на кнопку звонка.

Мерфи заторопился назад, к телу Мэдлин. Он подхватил труп за ноги и начал волочить по полу в переднюю. Задержавшись у лестницы, он отпустил ноги Мэдлин, встал на колени, отогнул ковер и дернул за кольцо люка, ведущего в подвал. Затем он опять поднялся на ноги, подтащил труп к люку и неловко столкнул его вниз по деревянной подвальной лестнице. Потом он и сам скользнул вслед за ней вниз и закрыл над головой люк, предварительно позаботившись, чтобы ковер лег на свое место.

В подвале было темно, если не считать тусклого желтого света от обогреваемого вивария, в котором находилось то, что осталось от похищенных змей. Мерфи весь сжался на ступеньках и ждал. Сердце его бешено колотилось.

Секунды бежали быстро. Раздался еще один звонок в дверь, затем опять наступила пауза. Наконец Мерфи услышал приглушенный звук разбитого стекла и хруст треснувшего дерева. Таггерт и Джардайн, сломав дверь, ворвались в дом.

Не смея дышать, Мерфи вслушивался в тяжелые шаги и слабое поскрипывание досок над головой, когда Таггерт, Джардайн и Райд осматривали дом.

Казалось, это никогда не кончится. Звук шагов то приближался, то удалялся, то возвращался опять. Открывали шкафы, выдвигали ящики, распахивали и захлопывали двери. Иногда Мерфи удавалось расслышать слабые голоса, слишком неразборчивые, чтобы понять, о чем идет речь.

Потом все надолго смолкло. Мерфи продолжал ждать, не смея поверить, что они наконец ушли. Глаза его начали привыкать к темноте. Он посмотрел вниз, на распростертое тело Мэдлин, спустился по ступенькам. Ее широко открытые глаза смотрели на него с осуждением. В безжизненных, мерцающих зрачках отражался тусклый свет, исходивший от вивария.

Пока он ее разглядывал, с потолка на ее лицо свалился большой мохнатый домовый паук, проворно пересек ее грудь и побежал по ее телу прямо к Мерфи.

Мерфи в непроизвольном движении, продиктованном рефлекторным страхом, оттолкнул труп ногой. Тело скатилось с оставшихся четырех ступеней и повалилось на пол подвала. Туфли Мэдлин громко стукнулись об дерево лестницы, и звук этот был усилен эхом, отраженным от подвальных стен.

Заглушая сердцебиение и пульсирование крови, над Мерфи вновь раздались шаги. Кто-то остановился прямо над головой и начал что-то обсуждать.

Затем — звук открывающегося люка и неожиданный световой удар прямо в лицо.

Таггерт смотрел на испуганного, припавшего к земле молодого человека и лежавшее рядом исковерканное тело Мадлен.

— О, нет! — воскликнул он в беспомощном протесте. И начал осторожно спускаться к сжавшемуся от страха Мерфи.

Колин Мерфи со спокойным видом сидел, развалясь на стуле. На лице его блуждала отсутствующая улыбка, словно он вспоминал о чем-то очень приятном.

Таггерт сидел напротив, ссутулившись, очень напряженно, тогда как Джардайн сидел между ними за столом. Пальцы его застыли на клавишах магнитофона. Это был долгий, мучительный допрос для обоих. И не имело значения, что за годы службы они успели привыкнуть к страшным сторонам своей работы — это не могло служить подготовкой к экскурсу в болезненный, искаженный мир некрофила.