Сергей Зверев - Совокупный грех

Официантка принесла заказ, я взялся за пирожные и продолжил осмотр. Интересующих меня личностей поблизости видно не было. Перевел взгляд дальше, к кабинкам, и стал медленно их осматривать. Нет, не те, не те, а вот… примерно на середине ряда кабинок взгляд мой будто запнулся о сидевшего ко мне спиной молодого мужчину, скользнул дальше, а потом вернулся назад. Что-то знакомым показалось мне в его облике. Ах, да, знакомые узкие плечи при крупной фигуре, да это же… я уставился на мужчину немигающим взглядом, боясь пропустить момент, когда он обернется, и дождался, он чуть повернул голову, и я увидел бороду. Точно, бородатый, Рудольфом его, кажется, зовут — так говорила официантка из «Царской охоты». Отвел глаза, чтобы не привлекать к себе внимание компании, в которой сидел Рудольф, — часто люди чувствуют взгляд. Но потом все же исподтишка нет-нет да и поглядывал в ту сторону. Бородатый сидел в компании двух девиц и еще какого-то парня, которого я никак не мог разглядеть — он прятался в глубине кабинки, прислонившись к стенке спиной. Прошло добрых пятнадцать минут, прежде чем парень, говоря что-то приятелям, подался поближе к столу, чтобы из-за грохотавшей музыки им было лучше его слышно, и я увидел во вспышках света знакомый профиль лупоглазого качка. Ба! Какие лица! Сегодня мне определенно везло: и нужные мне люди попались, и всего-то их двое, а не четверо, как во время нашей предыдущей встречи и драки. Но как бы с этими двумя поговорить? Не станешь же подходить к ним и устраивать разборки. Живо охрана набежит, а возможно, и полицию вызовут. Оставалось только выманить эту парочку на улицу. Но вот как этих двоих заставить выйти из ночного клуба, вопрос. Я полчаса ломал голову, прикидывал и так и эдак и наконец придумал.

Подозвал официантку, попросил у нее листок бумаги из ее блокнотика, черкнул несколько слов на листке, потом расплатился, дал пятьсот рублей сверху и попросил отнести записку бородатому парню. Официантка, лавируя между столиками, пошла выполнять мое поручение, а я встал и быстро вышел из зала, а потом и из «Селены».

Была теплая ночь, какие редко бывают в конце августа, да и вообще в Москве — небо чистое, усеянное крупными яркими звездами. Жаль, что в наших краях такое короткое лето. Пройдет совсем немного времени, и по небу бесконечной чередой поплывут облака — серые, скучные, и так в течение нескольких месяцев. Чистого неба почти и не видно. Зашел за здание клуба и принялся ждать. Клюнет компания или нет. Надеялся, что клюнет, потому что в записке написал всего несколько слов: «С женщиной, что взяли вчера, у нас большие проблемы! В клубе шумно, нельзя поговорить. Буду ждать тебя на улице за зданием, выходи!» Я очень надеялся, что моя записка заинтересует бородатого и он выйдет узнать, в чем дело. Так, к моей радости, и случилось. Несколько минут спустя из-за угла здания показался Рудольф и скорым шагом направился ко мне. Рядом с ним шел лупоглазый качок.

Чтобы парочка сразу меня не узнала и я не лишился фактора неожиданности, сунул руки в карманы, ссутулился и стал боком к приближающимся бандитам. Не признав во мне ни одного из своих знакомых, Рудольф, поднявшись на горочку, где я стоял, замедлил шаг и с гонором крикнул:

— Эй, ты кто такой и чего тебе надо?!

За внешней бравадой он старался скрыть, что встревожен и даже немножко напуган. «Это хорошо, когда человек выведен из равновесия, с ним разговаривать проще, он нервничает, волнуется, допускает промахи, а значит, бить его намного проще, чем того человека, который спокоен и рассудителен».

— Не слышишь, что ли? — на сей раз громко сказал качок и тоже замедлил шаг.

Потом они оба остановились на безопасном расстоянии метрах в трех от меня.

— Здорово, мужики! — произнес я с деланым радушием и двинулся к стоявшей в нерешительности парочке. Приблизившись, остановился. Было темно, но не настолько, чтобы не разглядеть как следует в свете далеких фонарей мое лицо.

— Ты-и?! — то ли изумился, то ли обрадовался бородатый.

А качок с ухмылкой произнес:

— Смотри, Рудик, добыча сама к нам в руки идет!

— Вот именно, — поддакнул я с ложной добротой и лаской. — И я рад нашей встрече, чудаки! Долго же я вас искал!

Больше ни слова не говоря, коротко, без замаха, но сильно врезал бородатому по ненавистной мне бороде. Рудольф никуда не отлетел — масса у него слишком большая, да и удар у меня не такой уж силы, чтобы отбросить его назад. Бородатый просто как стоял, так и упал плашмя на спину, успев лишь взмахнуть руками. «Слабак, однако», — удивился я слабости ног Рудольфа и тут же переключил все внимание на качка. Но качок потому качком и называется, что красив чисто внешне, и эта гора мышц наверняка нравится женщинам, а в драке она бесполезна. Махать кулаками еще и уметь нужно, да и приемам борьбы не один год учиться следует. А я хорошо умею делать и то и другое. Качок уже имел возможность в этом убедиться вчера вечером во время нашей потасовки на одной из улиц поселка Восточный. А потому он решил не рисковать своим красивым телом, которое так нравится женщинам, и, развернувшись, подался было в бега. Но я слишком много потратил времени и немало средств, чтобы просто так упустить теперь добычу. Одним прыжком нагнал качка, со всего маху опустил ему на шею ладонь и сжал так, что лупоглазый вынужден был остановиться и присесть. Затем, продолжая сжимать шею, развернулся с ним, будто дискобол, и швырнул его к лежащему на земле Рудольфу, подставив предательски подножку. Этот был полегче бородатого. Стартовав словно самонаводящаяся ракета, он нацелился головой в поднимающегося с земли Рудольфа, пролетел немного и, врезавшись в него, поразил мишень. Оба с утробным непроизвольным рыком рухнули на землю. Тут я совсем взбесился, почувствовав обиду за себя и Зою, избитую вчера и насильно куда-то увезенную. Подскочил к приятелям и ударил несколько раз ногой по лежавшим телам, попадая носком мокасина одному в живот, другому голенью по ребрам. Затем, когда оба тела потеряли из-за обрушившихся на них ударов способность к сопротивлению и обмякли, стал уже выборочно наносить удары по самым чувствительным местам — в шею, голову, в пах. Наконец приятели, сплетенные, будто клубок змей, попросили пощады.

— Все, хватит, — простонал Рудольф.

— Чего ты от нас хочешь? — сумел выдавить из себя качок.

— Вот это деловой разговор! — одобрил я и, пнув любимца женщин по круглому упругому заду, приказал: — Лежите оба и не шевелитесь! Отвечайте на мои вопросы! Только быстро! Ясно? — наклонившись, рявкнул я.

— Да, — слабо и недружно отозвалась парочка приятелей.

Я надавил ногой сверху на спину качка, все еще лежавшего поперек Рудика, и потребовал:

— Отвечай живо: где моя жена и что с ней?!