Мартина Коул - Без лица

— Как ты сделала это?

Мария вздохнула и спокойно сказала:

— Я забила его до смерти. Кажется, это дело у меня получается лучше всего.

Она протянула стакан, и Селли тут же наполнила его вновь.

— Я взяла железный брусок, судя по всему, это мое любимое орудие убийства, и ударила Патрика по голове. — Прежде чем продолжить, Мария сделала большой глоток бренди. — Патрик смеялся надо мной. Эта сволочь смеялась мне в лицо, как будто ничего более забавного он не слышал в своей жизни. Он сказал: «Что же ты сделаешь, Мария, убьешь меня? Ты не убийца, крошка, ты просто тупая шлюха», — и он продолжал и продолжал хохотать, и я ударила его.

Мария быстро прикончила стакан и протянула его Селли, чтобы та налила еще. Затем продолжила:

— Я била его, била и била. И когда он упал на тротуар и попытался уползти от меня, я ударила его еще. И когда я поняла, что он мертв, я просто убежала.

— Что ты сделала с бруском?

— Я бросила его в канализационный люк, затем я пошла в туалет на железнодорожной станции и смыла с рук кровь. Моя блузка тоже была заляпана кровью, так что я сняла ее и выбросила и осталась в одном черном пиджаке.

Селли кивала, словно соглашаясь с ней.

— Молодец. Значит, ничего нет, что могло бы указать на тебя. Где ты взяла этот брусок?

— В магазинчике товаров для строителей, за углом. Я просто зашла туда, покопалась в инструментах и нашла то, что мне нужно: маленькое и тяжелое. Патрик тот еще буйвол, но и я не комарик. Я спрятала брусок в сумку и просто вышла из магазина. Я не хотела, чтобы меня видели, что я покупала эту штуку.

— Ты уверена, что именно он убил твою дочь?

— У меня есть пленка, на которой заснято убийство. Этот подонок отдал ее на растерзание трем извращенцам. Он не просто снял это все на пленку, он еще и заработал на этом. Спрашиваешь, зачем он снимал на кассету? Ничего удивительного, один из них — судья, другой — большая шишка в полиции. Третий, кажется, адвокат или что-то в этом роде. Три куска дерьма, которые забили и затрахали ее до смерти. Что движет такими людьми? Как можно хотеть убить молодую красивую девушку?!

Мария разрыдалась. Она была вне себя от отчаяния. Одна из соседок, привлеченная голосами и плачем, раздающимися из комнаты Марии, приоткрыв дверь, заглянула внутрь.

— У нее дочь умерла. Ей очень плохо. Есть что-нибудь выпить? — тихо сказала Селли.

Женщина вернулась через пару минут с бутылкой виски.

— Возьми. Надеюсь, это ей поможет.

Соседка посмотрела на Марию с сочувствием. Когда женщина вышла из комнаты, Селли обняла Марию и начала ее качать, словно маленького ребенка, до тех пор, пока та не успокоилась. Взяв бутылку виски в руки, она хитро произнесла:

— Если бы копы знали, сколько у нас здесь контрабанды, они бы рехнулись. Тебе не лучше?

Мария кивнула:

— Немного.

— Послушай, Мария, то, что ты сделала, абсолютно правильно. Ты можешь гордиться собой. А теперь выпей и поспи пару часиков, тебе станет легче.

— Ты посидишь со мной?

— Конечно, посижу, — ответила Селли, — сколько надо будет, столько и посижу.

Алан слушал разговор полицейских и гадал, какая участь его теперь ожидает. Если они решат посадить его в камеру, то они должны посадить его в отдельную, в противном случае, он труп. Микки мертв, и, значит, он им больше не нужен.

— За что Микки Девлин убил Патрика Коннора? — задал ему вопрос один из полицейских.

Это имя настолько испугало Алана Джарвиса, что он лишился дара речи. Имя Коннора могло втянуть в это дело Марию, ведь он отец ее ребенка, а она встречалась с Микки. Мария выпущена на поруки и на пушечный выстрел не должна была приближаться к преступникам.

— А что, его убил Микки?

Полицейский нахмурился:

— Здесь вопросы задаю я. Заруби себе на носу.

Алан пожал плечами:

— Мне об этом ничего не известно. Если бы я что-нибудь знал, сказал бы. Я ведь раньше от вас ничего не скрывал… Рискну предположить, что, если его убил Микки, я подчеркиваю слово «если», значит, речь шла о большом куше. Видимо, они что-то не поделили. А Микки, как я уже говорил, хотел подгрести под себя всю наркоторговлю. Видел себя этаким Искобаром, колумбийским наркобароном.

Полицейский вздохнул и затем сказал с издевкой:

— Микки что, хотел забить гол на Кубке мира и умереть на пике славы? Что ж, по крайней мере, одно из его желаний исполнилось. Что-то я не представляю его в Английской суперлиге. Староват немного…

Алан несколько возмутился:

— Очень смешно, ничего не скажешь! Микки был дельцом с большой буквы. Не забывайте, что Искобар кончил свои дни на троне, управляя страной. Он даже стал владельцем тюрьмы, в которой мотал срок.

— Что ж, браво этому паршивому Искобару. Но я не услышал во всей твоей фигне ответа на мой вопрос.

— Ну, это, наверно, потому, что я не знаю ответа на ваш вопрос.

Полицейский, детектив Теддингтон, имел репутацию не очень хорошего человека. Его недолюбливали даже его коллеги.

— А я сейчас попробую, как твоя морда выдержит мой кулак! — заорал Теддингтон.

Терпение Алана лопнуло.

— Только попробуй. Разговор будет, но не с тобой, придурок!

Теддингтон пришел в ярость. Он был мелкой сошкой в полицейской иерархии, и это его угнетало. Он всегда косил под крутого парня, но с его редеющей рыжей шевелюрой и чрезвычайно белой кожей он был всеобщим объектом для шуток.

— Ах ты, сволочь!

Он налетел с кулаками на Алана и начал избивать его. На шум вбежали трое полицейских и оттащили Теддингтона в сторону. Когда они выволакивали его из комнаты, он все еще продолжал, брызжа слюной, изрыгать проклятия.

— Срать я на тебя хотел, гнида! — орал ему вслед Алан. — Я никого не боюсь! Ты, урод, иди сюда и дерись как мужчина. Я тебя ни хрена не боюсь!

Сказав это, Алан почувствовал себя лучше, хотя это была всего лишь жалкая бравада. Оставшись один, он закрыл лицо руками, пытаясь остановить слезы, готовые хлынуть из его глаз.

После звонка Мэйзи Мария села в такси и отправилась в Спиталфилд. Выходя из общежития, она ожидала, что ее сейчас арестуют. Но этого не случилось. Однако она понимала, что это вопрос времени и что скоро полиция постучится в ее дверь. Мария собиралась прийти в полицию с повинной — это самый простой выход из положения. Селли сказала, что, если она покажет эту кассету полицейским, это будет ее самой лучшей защитой. Никакая мать не осталась бы равнодушной, после того как увидела бы подобное. Но Мария понимала, что людей, запечатленных на пленке, будет нелегко обвинить в преступлении. Кассета может исчезнуть, или случится что-либо другое, или попросту дискредитируют ее рассказ. Так делаются дела в нашем мире. Вторым выходом из этой ситуации было связаться с этой троицей и самой попробовать прижать их. Но если выбрать этот способ, она позволит им избежать наказания. Странно, но Мария уже не хотела никого убивать, всю свою ярость она выместила на Патрике. Хотя ей все еще не верилось в то, что она совершила.