Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

Колбина улыбалась, но запомнить сразу, как кого зовут, она не смогла. Она знала, как зовут генерала, как звать жену у полковника Шмелева, и еще она запомнила красивую девушку с добрыми, ясными глазами и шикарной улыбкой. Девушку эту звали Ольга, и была она младшей дочерью Шмелевых.

Когда Артем подвел Елену к Егору, то на лице Егора было такое удивление, что Колбина даже опустила глаза. Егор увидел знакомые черты своей матери на лице этой женщины. Нет, она не была похожа полностью, но сходство было очевидным. Сердце Егора застучало с такой бешеной силой, что казалось, он слышит, как работают его клапаны. Егор поймал себя на мысли, что это неплохо, когда он видит такую схожесть, и, взяв себя в руки отрапортовал:

— Егор Зеленин, сын полковника запаса Зеленина Виктора Степановича!

Цветков, уловив это замешательство при знакомстве, чтобы разрядить обстановку, дал команду взять в машинах цветы и приготовиться к встрече.

Что получилось очень вовремя, как только вооружились тремя букетами цветов, через проходную проследовал полковник Зеленин. Рядом с ним шли Тамара и Николай Голушка.

Зеленин левой рукой опирался на палку с изогнутой ручкой, он был в форме при погонах, немного бледен, но по-прежнему строг и симпатичен. Когда он увидел такую толпу идущих к нему людей, то приостановился и, обращаясь к своим спутникам сказал:

— Неужели всех собрал Цветков?

А потом, потом было все, как было!

Вначале его обняли друзья, потом сын, Людмила, Татьяна, Ольга, потом он познакомился с Жанной и ее сыном, выразив при этом свое искреннее соболезнование. Увидев Маркова, заулыбался и, как ранее сделал Цветков, поцеловал Дашу в щечку. Елена Колбина оказалась как-то в сторонке, и ее не сразу увидел Виктор, а когда увидел, то поспешил, откровенно, к ней.

— Как я рад, Лена, что вы смогли прийти и, наверно, уже познакомились с моими родными и друзьями, — сказал Зеленин, внимательно вглядываясь в глаза Елены.

— Да, я познакомилась. С выздоровлением Вас, Виктор Степанович! Колбина протянула свой букет цветов Зеленину. Зеленин правой рукой взял букет, поблагодарив Елену.

Этот момент все как-то про себя, но отметили. До того Зеленин, ссылаясь на то, что одна рука занята, извиняясь, цветы не взял ни у кого, а у Елены взял.

— Друзья! — начал свое «выступление» ветеран Зеленин, — скажу сразу, форму мне приказано было надеть генералом, и ее мой сын вез из самого Владимира. Попробуй ослушайся, — все, улыбаясь, посмотрели на серьезного Цветкова. Виктор продолжил: — Уважаемые дамы и господа! Если бы не вот эта мужественная женщина, которую зовут Тамара, то я не смог бы за такой короткий срок вылечиться и быть сегодня с вами. Тамара не только медицинская сестра, но и она наш друг еще с Афганистана. Тамара поставила не одного бойца на ноги! Спасибо тебе, Томочка! — Зеленин снял фуражку и поклонился Тамаре.

Все, не сговариваясь, захлопали.

Тамара, не ожидая такого поворота, думала, что тут будет человека четыре его друзей и Елена, которую она сама предупредила, а тут человек пятнадцать, и Елена уже среди них.

Генерал сориентировался быстро. Он к своему букету цветов приложил букет Маркова и Шмелева, потом подошел к Тамаре и, по-гусарски, наклонив голову, преподнес ей все три букета цветов. Все снова зааплодировали. Тамара явно была шокирована такой встречей и вниманием, а когда Цветков, целуя ее в щеку, сказал:

«Спасибо, милая!» — то у нее на глазах выступили слезы. Слезы радости и счастья. Она понимала, кто говорит ей спасибо, кто аплодирует ей. Она видела, кто с улыбкой смотрит на нее, понимая ее нелегкий труд. Она стояла, улыбалась и плакала, а потом вдруг отдала букеты цветов мужу и подошла к Зеленину. Представив себе, что она сегодня войдет в палату, а там пусто или будет другой больной, Тамара почти упала на грудь Зеленина и еще больше разревелась. Видя эту картину, заплакали все женщины.

А в этот самый момент перед КПП, откуда недавно вышел полковник Зеленин, остановился военный «уазик», с эмблемой Внутренних войск МВД на передней дверце. Из машины вышли три мужчины в камуфляже, и подошли к входу, но потом, как по команде, повернулись и зашагали к встречающей толпе.

— Кого я вижу! — закричал вдруг генерал Цветков. — Кудрин! Уваров!

Зеленин оглянулся и, не веря своим глазам, нежно отстранив Тамару, прихрамывая на палочку, пошел навстречу бегущим боевым друзьям по Чечне.

Кудрин первым обнял Виктора и прошептал: «Выжил, братишка! Молодец! Рад за тебя, за сына! Очень рад!»

Зеленин обнимался с Кудриным, а сам всем сердцем рвался к Уварову, родственной душе. Обнявшись с майором Уваровым, Виктор спросил:

— Как ребята? Как сам? Все ли вернулись?

— Все нормально. Привет передают. Мы еле-еле проскочили сквозь пробку, еще бы чуть-чуть — и не застали Вас. Рад видеть! — ответил Уваров.

— Я тоже очень рад встрече. Давайте я познакомлю вас со своими, — Виктор подошел поближе к встречающей его компании и объявил: — Дорогие мои, любимые и родные, еще несколько минут назад я и не знал, что столько людей придет меня встречать, и я представляю вам боевых офицеров, которые в трудные дни поисков Егора проявили себя, как настоящие друзья. Я говорю им большое спасибо от себя и от вас.

Кудрин поднял руку и сразу заговорил:

— Разрешите, я представляю, так сказать, фото-слово нашему боевому товарищу, военному корреспонденту капитану Колесникову Игорю Всеволодовичу. Прошу всех встать рядом со мной для фотографирования.

Капитан Колесников посоветовал, кому, где лучше встать, и своим большим профессиональным фотоаппаратом щелкал раз десять, а потом попросил сделать снимок Уварова, сам встав вместо него рядом с Зелениным.

Фотографии получились хорошие. Через четыре дня их принес в кабинет к Цветкову сам фотограф Игорь Колесников.

Цветков, его заместитель Марков и капитан Колесников обмыли где-то около сорока новеньких фотографий добрым коньячком, вспомнили незабываемую встречу у ворот госпиталя.

Когда ушел довольный своей работой Колесников, то генеральный директор нового ЧОПа в абсолютно новом кабинете переглянулся со своим замом. Они молча встали, подняли недопитые бокалы, и Цветков сказал:

— Моя работа!

Марков улыбнулся, выпив свою дозу, произнес:

— Вы, Владимир Иванович, как всегда молодец, что собрали тогда всех. Жаль, что я не в форме пришел, какие фото получились! — с сожалением и завистью сказал Марков.

— Да, Эдуард, ты, однако мой должник и начальника своего теперь не ослушаешься.

Друзья рассмеялись.

Дальнейшая их жизнь, а в целом и судьбы, потихоньку, до следующего витка трагедии, начинали складываться в их пользу. Что их ждет впереди, они могли планировать, пытаться предположить, но не знать.