Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

При встречи с адвокатом Федор сказал:

— Ладно, Артем, я решил довести дело до конца, и мне надо лететь в Джизак.

Когда Артем это услышал, ему захотелось обнять Дружинина и расцеловать. Вылет назначили на четверг, и в 23.15 Федор Матвеевич улетел в Ташкент. Снова помог Степан и его школьные узбекские друзья. Федора в Ташкенте встретил друг Степана Афтандил. Из Ташкента адвоката доставили в Джизак. Двое суток Федор вел переговоры с матерью Гарисова, искал один день Гарисова у его друзей, потом пытался приводить множество доводов, чтобы убедить Гарисова прибыть в Москву. И Гарисов сдался, но перед покупкой билетов на самолет передумал, и лететь отказался. Федор вернулся один ни с чем.

Уважаемый читатель, я специально опускаю подробности поездки в Узбекистан. Скажу одно, что после Федора Дружинина в конце августа в Узбекистан выехали еще двое, это капитан милиции Гусев и представитель из генеральной прокуратуры майор юстиции Ардышев. Через трое суток, после нескольких допросов Гарисова майор, поняв, что Гусев намерен биться до последнего за приезд в Москву Гарисова, улетел обратно в столицу России. Гусев остался один в чужой стране и работал еще пятеро суток. В результате восьми суток работы 9 сентября 2010 г. преступник Гарисов, совершивший тройное убийство с поджогом имущества, квартиры, одним словом, со статьями на высшую меру наказания, сошел по трапу самолета и сдался правосудию.

Обещаю тебе, дорогой читатель, что эту, по значимости уникальную операцию, с ее приключениями, риском и драматизмом, я опишу в следующем романе. Теперь же российский капитан милиции спасал не только честь российского розыска, но и жизнь преступника, жизнь которого, не появись он в определенное время и в определенном месте, оборвалась бы со всем его поганым прошлым. Гарисов же нужен был для полного и точного окончания расследования. Гарисов должен предстать перед судом и перед глазами тех, кому он принес своими действиями нескончаемое горе. Этого особенно хотят родители и Ольги, и Тьерри. Капитан это сделал! Гарисов сам купил билет, сам сел в самолет и сам прилетел в аэропорт Внуково, где его встретили и доставили в кабинет Кремнева.

После того, как Гарисов оказался в камере ГУВД Москвы, в МУРе появился человек, которому на тот день равных по задержанию такого жестокого убийцы без оружия, без приемов и силы, а словом, давно уже не было. Гусев проявил себя не только как прекрасный оперуполномоченный, но и как великолепный психолог.

Артем поздно вечером подвозил Руслана к дому и не верил в то, что недосягаемое стало явью, и преступники изобличены, и тот, который был вчера еще далеко-далеко, сегодня уже в Москве. Еще, конечно, нужно отдать должное матери Гарисова. Несмотря на то, что она воспитала убийцу и насильника, она все-таки настаивала на поездке сына в Москву. Бедная женщина верила своему завравшемуся сыну-убийце, что он невиновен, его, якобы, запугал Мормурадов.

Надо также отдать должное узбекским товарищам по правосудию. Они, когда узнавали, что сотворили Гарисов и Мормурадов, о том, что преступники сами признались в убийстве семьи Карделли, то причин для жалости к ним не оставалось совсем. Тем более для препятствия вылета преступника в Россию в качестве свидетеля.

Артем знал всех, кто оказывал помощь, по фамилиям и именам, и он понимал, что там тоже живут нормальные люди, которые ищут убийц, воров, насильников, и им также придется обратиться за помощью к русским. Таким, как Гарисов и Мормурадов, нет места на свободе ни в России, ни в Узбекистане, нигде на этой земле. У бандитов и убийц одна национальность — преступник.

Гусев автоматически будет главным героем нового романа.

Но, дорогой читатель, все радостное заканчивается сразу, как только вспоминается, что нет на этой земле красавицы Ольги и ее дочки Лизочки, нет замечательного зятя Артема Шмелева, Тьерри. Шмелева, который еще дышит, «воюет» за справедливость и неотвратимость возмездия. Найти бы только силы воли ветерану, чтобы довести все до конца, чтобы убийцы предстали перед судом, а не лишать их жизни. Хочется мне, как автору романа, снять шляпу перед этим человеком, который с такой глубокой душевной раной показывает пример поведения гражданина России с большой буквы.

Итак, начались новые допросы, очные ставки, эксперименты и показы на месте преступления. Когда Артем наблюдал по делам за работой следователя Кремнева и оперуполномоченного Гусева, то душа оттаивала помаленьку от того льда, который наморозили предшественники в расследовании.

Артему казалось, что если создать группу по расследованию любых дел, в которую бы входили следователь Кремнев, опер Гусев и, конечно, его адвокат Дружинин и еще бы туда Артема взять, то многие потерпевшие изменили бы круто свое мнение и об уголовном розыске, и о работе следователей следственного комитета, и вообще о правосудии. Безусловно, у таких людей и помощники тоже на высоте.

О том сколько еще неприятностей ожидало наших героев впереди, они догадывались, но не знали.

Людмила.

Когда Артем пришел домой поздно вечером и доложил жене, что прибыл второй убийца Гарисов в Москву, то Людмила долго сидела на кухне и тихо плакала. Она поставила на столе свечку, а позади нее фотографию детей. Оставив свет от подсветки над электроплитой, она сидела в полутемной кухне и смотрела на мерцание свечи и на лица любимых и родных ей деток и нет-нет, да что-то тихо произносила. Нет, она не произносила все вслух, она говорила с ними, говорила про себя, говорила, задавала вопросы, сама на них отвечала и снова что-то им говорила и, конечно же, главное, что она сказала:

— Доченька, поймали мы убийцу твоего, второго. Прилетел из Узбекистана. Видимо, еще что-то есть внутри у негодяя. Но как это вязать с его делами в квартирах на Тверской, я не понимаю. Помоги нам, родная, ты все больше всех видела и испытала. Какие ж они тебе муки причинили в конце жизни твоей. За что же так, Господи? Помоги нам, деточка, посадить этих убийц навечно, пусть помучаются они и их родители. Помоги нам понять, что вашим душам там, на небе, хорошо. Как же нам смириться хоть на миг, что назад никого не вернуть, и теперь надо жить ради памяти вашей, ради ухода за могилкой, ради старшей дочери и внучки. Как одолеть раскол души, как хоть как-то собрать в один центр управления волей и чувствами. Настолько все стало противоречиво. Настолько выперлось дрянное в жизни наружу, что хорошее достать надо невероятными усилиями.

Людмила вспоминала свою судьбу до трагедии и в целом не роптала на нее. Конечно, с таким человеком, как Артем она рассчитывала на более уверенную и стабильную жизнь в Москве, но, к сожалению, не сложилась как-то у него достойная работа на гражданке, а в армии он разочаровался. Скорей всего война его надломила и то, что пришлось понять ему после ухода на гражданку. Такие, как Артем, дивизиями и армиями должны командовать, а он какой-то водоочисткой занимается. Видите ли, он устал подчиняться и командовать. Она понимала, что усталость за 34 года службы у него, конечно, накопилась, а вот денег-то не накопилось на старость никаких. Впереди полунищенская жизнь, жить на одну пенсию в Москве, на тринадцать тысяч рублей, — это нищета или затворничество от всего. Тот, кто этого не испытал, тот и не думает что-то улучшать. 400 рублей добавят, а цены увеличат вдвое.