Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

На одну силу всегда найдется другая сила, но, а на тех, кто посягнул на самое святое, это саму жизнь других людей, найдется, со временем, сила, умноженная не только на справедливость, но и на силы всех тех, кому дороги были убиенные, их дорогие и любимые.

И час расплаты неумолимо приближался.

Давид вспомнил. Как обнимал и ласкал красивое тело Альбины, как клялся ей в любви с первого взгляда, как реально зацепила его, впервые по-серьезному, эта молодая девушка. Девушка, которая сама приехала из Тамбова в Москву, поступила в университет, работает и учится, не шалава какая-нибудь, а он взял и выгнал ее, как последнюю шлюху.

— Ладно, вот разрулю эту ситуацию и обязательно отыщу Альбину, и обязательно навру ей, что так надо было поступить, и он это сделал ради только того, чтобы не потерять ее, а она все поймет и простит его, и он оставит ее дома. Он заберет ее из общаги демонстративно у всех на виду и обязательно повезет ее в свой дом в Ереване, где их встретит старенькая мама, которую из-за своих дел в Москве он не видел уже пять лет. И сыграют они красивую свадьбу по армянским обычаям, и Альбина будет самой красивой русской женой, а мама научит ее премудростям армянской кухни. Только бы уладить все дела у Князя, а там посмотрим. Надо Князя убирать, и убирать надо руками одуревших афганцев.

Цветков, заночевавший у Сергея дома, проделав быстро утреннюю разминку, умывшись и побрившись, решил воспользоваться домашним телефоном Лося и позвонить Жанне Александровне Гариной. Во-первых, Жанна жила недалеко от дома Сергея, а во-вторых, Владимир Иванович ходит под прицелом, и если не сегодня, так завтра его вычислят, и может так случиться, что не пришлось бы пожалеть о том, что не зашел попрощаться. Был рядом и не позвонил, и не заехал.

Рано или поздно его начнут вычислять серьезно, и как только о ночном вчерашнем провале узнает Князь и его банда, то Цветков сразу попадает под прицел или еще какую-нибудь заразу и, конечно, может случиться всякое, а ему почему-то все кажется, что Жанна на него продолжает обижаться. В душе Цветков понимал, что надо было бы все-таки как-то попробовать попрощаться с Жанной. Также он отчетливо понимал, что в его положении не стоит «светить» вокруг себя родных и близких.

— Генерал не мог, — как сказал Марков, — «залечь» на дно. Трусость, даже перед угрозой смерти не в его характере. Конечно, другое дело на войне, там более или менее ясно, где может быть враг, а тут ничего не ясно. С постоянной настойчивостью в Москве почти каждый день убивают и, к великому сожалению, мало кого находят из киллеров, не говоря уже о заказчиках. Ты у киллера всегда на ладони, а он невидим, неуловим. Способы у них один изощренней другого: то машина взрывается от заводки двигателя, то при куче охранников падает заказной, а то совсем нагло проходит мимо киллер и стреляет в упор, бросает пистолет с глушителем и тут же растворяется среди людей и домов.

Цветков набрал телефон Гариной. Жанна ответила сразу и даже с какой-то радостью, а узнав, где он находится, попросила подойти срочно к ней.

Минут через двадцать, еле уговорив Сергея не ходить с ним, генерал подошел к подъезду, вспоминая разговор перед уходом из квартиры Лося.

— Сережа, я должен идти один, и я не думаю, что нас уже вычислили.

— Владимир Иванович, Вы ведь не настолько наивный человек, чтобы не понимать после вчерашнего, как осведомлены наши враги о вас, о ваших друзьях, о ваших знакомых, тем более квартиры водителя и жены погибшего майора, — настаивал на своих доводах Сергей.

— Все, Сережа, я пойду один, даже если и ведется наблюдение, то его надо увидеть. Для наблюдателя мой выход без охраны будет неожиданностью, и он пока сориентируется, доложит, а я и назад проскочу, и мы будем знать, от кого надо отрываться. Не волнуйся, я осмотрюсь, оружие при мне, если что-то не так — позвоню, будь на связи.

Сергею ничего не оставалось делать, как согласиться с Цвет ко — вым. Он ведь хорошо знал характер генерала. Перечить уже было бесполезно.

Жанна встретила Цветкова у своего подъезда. Она явно была чем-то взволнована.

Генерал, не скрывая своей радости видеть ее, улыбнулся и произнес:

— Рад Вас видеть, Жанна Александровна!

— Владимир Иванович, я пыталась до вас дозвониться домой, а как только решила позвонить Сергею, то вы сами вдруг вышли на меня, чему я очень обрадовалась.

— Что-то случилось?

— Пока не знаю, но где-то половина девятого, мне позвонил полковник Тяжнин.

— Так, так… и что же он хотел?

— А то, Владимир Иванович, он после того, как поинтересовался, как я себя чувствую, стал допытываться про вас, где да как вы пропали, не может, якобы, найти вас для доклада, как идут дела на службе. Он вас ищет, — закончила свой ответ на вопрос Цветкова Жанна и внимательно посмотрела прямо в глаза Цветкову.

Генерал сразу уловил в ее взгляде не только тревогу, но и нескрываемое волнение и даже страх.

— Смотрите, пожалуйста, какой помощник Валерий Иванович, оказывается! — сказал он.

— Генерал, вы что-то не поняли? Такие люди просто так не звонят. Он ищет Вас. И поверьте моей интуиции, не для хороших дел.

— Хотел бы найти меня — нашел бы. Вас-то он зачем тревожит? Он сейчас исполняет мои обязанности по службе и потом, когда я буду находиться в госпитале, ему, как и сейчас, должно быть не до меня, в управлении работы невпроворот.

— Вы что, заболели? — спросила удивленно Жанна.

— Нет, Жанна Александровна, я здоров! Не тело, а душа, все болит. А Тяжнину, что волноваться, он себе место обеспечил, так и останется на моей должности.

— Как же это? — с широко раскрытыми прекрасными глазами удивленно спросила Жанна.

— Я после госпиталя вряд ли вернусь в Штаб.

— Но это несправедливо! Это из-за Жени?

— Все вместе, Жанночка. Все вместе!

— Но если таких опытных людей будут убирать, то, что будет дальше?

— Свято место пусто не бывает. Я лягу всего на две недельки, а там, после обследования, сам рапорт напишу. Я не смогу служить с людьми, которые из-за своей карьеры теряют человеческие отношения, это не только Тяжнин, это загнивающая наша система и взбалмошное новое руководство, как Страной, так и Армией.

— Но вы ведь чисто военный человек! И генерал-то вы еще совсем молодой, — возмущалась Жанна.

— Но я уверен, что мои навыки и знания, полученные за время службы, всегда пригодятся и на гражданке.

— Нет, я пока не могу себе представить такого поворота в вашей судьбе.

— Судьба, она как есть, и мы никогда не властны ее изменить. Не проходит и дня, порой и часа, чтобы я не подумал о Вас, о Вашей горькой и нелегкой судьбе.

— Но вы ведь тоже жену потеряли? Друзей сколько потеряли. Воевали, и сейчас, смотрю, все воюете.