Кирилл Гольцов - Дом на цилиндрах

Мысленно поделив расстояние до цели на пятнадцать промежуточных этапов, каждый из которых должен был оканчиваться передышкой в тени сосен, в результате я сделал больше двадцати остановок. Несмотря на то что дело явно шло к вечеру (точнее сказать было невозможно, так как отсутствовали часы), жара стояла просто невыносимая, зато задымлённость, в отличие от Москвы, менялась здесь, наверное, каждые четверть часа, как и предупреждал Хельман, в зависимости от направления постоянно раскалённого ветра. Только небо было неизменно светло-серым, а солнце казалось здесь почему-то всё более огромным, словно медленно опускающимся на и без того выжженную землю.

Сначала путь мне давался сравнительно легко, потом в какой-то момент я почувствовал себя совсем плохо, но ограничился несколькими спазматическими толчками в горле и начал подумывать, не заночевать ли всё-таки где-нибудь прямо здесь, а завтра продолжить путь. Спать хотелось ужасно, и я мысленно ругал себя за то, что решил поддаться слабости и апатии в больнице. С другой стороны, было неизвестно, выбрался бы я оттуда когда-нибудь. Кстати, ещё один хороший вопрос: зачем эта медицинская затея понадобилась Хельману? А что почему-то меня беспокоило больше всего, каким образом на теле не осталось даже следа от его выстрелов, хотя я не просто их слышал, но и явственно чувствовал перед потерей сознания? Разумеется, про галлюцинации и прочие успокоения, которыми пичкал меня доктор, присовокупляя лекарства, я теперь даже всерьёз не задумывался.

Наконец, измучавшись, я пристроился возле нескольких очередных жидких сосен, часть стволов которых, казалось, была опалена, и начал было поудобнее устраиваться на ночлег, но вдруг подумал, что вполне могу потом и не проснуться. В голове замелькали пришедшие ещё из детства пугающие рассказы про стаи грозных кабанов, шевелящиеся клубки змей и прочих тварей, для которых в бессознательном состоянии я могу стать слишком лёгкой добычей. Кроме того, как я слышал, пожар может распространяться очень быстро, и никак не хотелось попросту сгореть здесь заживо. Подобные размышления, кажется, не только отогнали сон, но и придали мне дополнительные силы для продолжения пути, хотя, несмотря на все мои мучения, цель так толком ко мне и не приблизилась.

Интересно, кто там меня ждёт? Можно ли после всего верить словам Хельмана о некоем друге, особенно когда именно лучшего он, скорее всего, сам и убил в туалете, в котором мы и познакомились? Или это было сказано с каким-то нездоровым юмором или намёком на то, что я, например, иногда любил называть сотовый телефон своим «мобильным другом»? Пожалуй, ответы на эти вопросы можно искать долго, а вот к истине приблизиться вряд ли, тем более место в психушке гораздо больше подходит для Хельмана, а не для кого бы то ни было из знакомых мне людей. Однако, честно говоря, вскоре я уже был готов согласиться хоть на какого-нибудь обитателя места, к которому медленно, но верно приближался, лишь бы не отчаянное одиночество. Мог ли так со мной поступить этот маньяк? Да, наверное, но, пожалуй, тогда вряд ли здесь было что-то интересное, наблюдай он со стороны. А для Хельмана, насколько я мог судить даже по сегодняшним эпизодам, разного рода занимательные зрелища были неотъемлемой частью натуры.

Чтобы как-то взбодрить себя, я попробовал петь и, к своему немалому удивлению, припомнил больше пятидесяти текстов песен более-менее целиком. Поразительно, но значительная часть из них была детскими и, самое интересное, именно они больше всего вдохновляли и позволяли откуда-то черпать всё новые силы. Да, если вспомнить, в ту пору я никогда не испытывал недостатка в энергии, наоборот, она прямо-таки бурлила, и все мои усилия мысленно сосредоточились на попытках вернуться в далёкое прошлое, чтобы если и не разгадать тайну её источника, то, по крайней мере, попытаться как-то призвать сюда ко мне.

Стало понемногу смеркаться, от этого в воздухе начала появляться приятная прохлада, но, смешанная с гарью, она почему-то гораздо больше резала глаза и заставляла продолжительно откашливаться. Хотелось есть, в чём не было ничего удивительного, учитывая, что даже два жалких банана тут же из меня вышли, а ничего больше, кроме нескольких глотков воды, я сегодня во рту и не держал. Да и, конечно, нестерпимо хотелось пить — я даже вспомнил вычитанный в каком-то детективном романе сюжет о том, как человек дышал в пакет и получал через какой-то промежуток времени глоток или около того воды. И с удовольствием попробовал бы этот способ, но с собой у меня ничего не было. В четырёх просторных карманах шорт лежал только один большой носовой платок, который уже давно стал насквозь мокрым от солёного пота. Им, ужасно пахнущим и с изображением, словно издевающейся, улыбчивой рожи, я периодически обтирал руки и лоб ещё с начала своего путешествия.

Сделав очередной привал и в который раз прикидывая оставшееся до цели расстояние, я неожиданно осознал, что впереди появилось не просто что-то новое, а живое. Да, несомненно, у той далёкой изгороди был какой-то человек, энергично движущийся и, как ни странно, чем-то смутно знакомый. Наверное, глупо — с такого расстояния попросту невозможно было что-то толком разобрать, но здесь скорее говорило нечто из души, а не разума. Это, кажется, опять открыло во мне второе дыхание и, сорвавшись с места, несмотря на отчаянную боль в мышцах ног и тянущие раскаты где-то внутри и слева живота, я снова пошёл вперёд. Однако в какой-то момент начал сомневаться, что этот кто-то дождётся меня, а не пропадёт так же неожиданно, как появился, поэтому, мгновение подумав, я выхватил из кармана носовой платок и начал отчаянно махать им над собой. Казалось бы, простое действие, но получалось, что его весьма сложно совмещать с ходьбой и меня всё время стало заносить влево. Из-за этого я несколько раз болезненно споткнулся буквально на пустом месте и решил, что если никакой реакции не последует, то это дело стоит отставить, иначе, чего доброго, опять сильно вывихну ногу и вообще никогда и никуда не попаду.

И когда я уже потерял всякую надежду привлечь внимание человека у изгороди, он неожиданно ответил мне, маша чем-то, напоминающим длинную тонкую доску. Или это вовсе никакой и не знак, а просто незнакомец занимается какими-то делами по хозяйству? Нет, этот лучик надежды никак не хотелось терять, и я ещё более энергично затряс платком и даже попытался крикнуть: «Помогите!». Правда, вместо слова из горла раздался какой-то негромкий шелестящий рык, который, казалось, отобрал непомерно много сил, и я вынужденно оставил попытки привлечь этим внимание. Впрочем, как я вскоре убедился, с чувством всё возрастающего ликования, этот человек не только меня увидел, но и решил выбежать ко мне навстречу. Ах, как вовремя! Мои силы были на исходе, и даже платок, сжимаемый ослабевшими дрожащими пальцами, подхватил налетевший порыв ветра, и он вскоре скрылся за далёкими желтеющими кустами.