Кирилл Кудряшов - Из последних сил

Шрам запер за собой дверь, взял под руку Надежду Власову, помог ей подняться с пола и, кивков указав Стасу направление, увел ее в зал, где помог усадить на диван, и уже тогда позволил себе оглядеться. Квартирка была обставлена бедно и тускло, по-плебейски. Стандартные светлые обои, криво приклеенный потолочный плинтус, модная штора в складочку. Плебеи. Живая иллюстрация того, что человека можно выдавить из деревни, а вот деревню из человека — нельзя. Сколько не дай им денег, сколько не пересаживай в новые машины и не покупай новые квартиры — все равно они останутся деревней. Одного взгляда на эту квартиру было достаточно, чтобы понять: тот Дима, что работал со Шрамом и от которого сейчас зависело, кто будет править в России в ближайшие как минимум лет шесть, здесь жить не мог. Он не был деревенщиной, не был плебеем.

Сами димины родители тоже не блистали. Учительница и дворник… Среднестатистические такие, учительница и дворник. Учительница — в домашнем халате и с завитыми в бигуди волосами, дворник — в трусах и майке, лямки которой подчеркивали узкие плечи, совершенно не шедшие работнику физического труда.

В зал гуськом вошли Дима, его отец и замыкающий шеренгу Стас, направивший пистолет в затылок Власова-старшего.

— На диван, пожалуйста! — гостеприимно махнул рукой Шрам. Власова уже приходила в себя, видимо Стас ударил ее не сильно, просто чтоб вышибить из груди воздух, чтобы не подняла крик. После серьезных ударов Крайнова противники обычно не вставали минут десять.

Пленники молчали, испуганно переводя взгляд с одного вооруженного мужчины на другого. Не без удовлетворения Шрам отметил, что на нем взгляды Власовых задерживались лишь на доли секунды — люди испуганно отводили глаза, боясь встретиться с ним взглядом. Несмотря на то, что куда большую опасность представлял физически более крепкий Крайнов, Шрам пугал их больше. Правильно мыслят. Убивает не оружие. Убивает тот, кто держит его в руках.

— Озвучиваю правила! — хлестко заговорил Шрам. — Никто не кричит, не пытается сбежать, не пытается геройствовать. Тогда все останутся живы. Я задаю вопросы, вы — отвечаете. Предельно четко, емко, доходчиво. Тогда все останутся целы. Разницу между «целы» и «живы» все чувствуют? Все. Отлично. Собственно, к старшему поколению у меня вопросов нет. Зато меня очень интересует Дмитрий Власов. Есть тут такой?

Парень нехотя кивнул.

— Хорошо, диалог начинает зарождаться. Обычно если мне начинают врать в ответ на настолько простые вопросы, я убиваю кого-нибудь из присутствующих, чтобы показать серьезность намерений. Здорово, что мы начали понимать друг друга без таких мер, верно?

— Угу…

Шрам блефовал. Убивать он никого не собирался. Лишние трупы, оставленные впопыхах, это всегда лишние проблемы. К тому же, в кои-то годы он сам был непосредственным участником событий, а не заказчиком и наблюдателем. Это не только заставляло сердце биться чаще, но и налагало определенные обязательства. Нет, трупов быть не должно. А вот сломать кому-то пару пальцев, чтобы прибавить общительности — это можно.

— Второй вопрос. Как зовут человека, купившего тебе эту квартиру и твою машину?

Мать бросила на сына короткий, но красноречивый взгляд, в котором отчетливо читалось: «Я же говорила, не связывайся с ним!»

— Я не знаю…

— Жаль.

Шрам сделал шаг вперед, переборосил пистолет в левую руку, а правой ударил Диму в висок. Практически без замаха, достаточно легко, не чтобы вырубить, а чтобы просто напугать.

— Ты считаешь, что я глуп?

— Нет!

Шрам ударил ногой. Мыском туфли в коленку, заставив парня взвыть от боли.

— На тебя зарегистрированы две машины. Одна стоит во дворе. Где вторая? На ней ездит он. Тот, кто живет по твоим документам! Так?

— Да!

— Без паспорта в нашей стране можно жить, если особо нигде не светиться. Но водить машину без прав — нельзя. Значит, за рулем он становится собой! Значит, в бардачке у него свои права, а не твои, верно?

Дима молчал.

— Значит, ты выписал на него доверенность, дебил! Ведь выписал?

Зрачок пистолета нацелился Диме в лоб.

— Выписал???

— Да.

— Не зная его имени, пошел к нотариусу, взял и выписал, да? Ты хоть понимаешь, во что ты вляпался? Ты продал свою жизнь очень опасному человеку. Он жил по твоим документам несколько лет. Все его передвижения можно отследить! Все совершенные им убийства можно повестить на тебя!

— Убийства?

— А ты думал, он свое настоящее имя скрывает потому, что он — беженец? Противник нынешнего политического строя? Новый Гай Фокс?

— Я не знаю!

— А имя его ты знаешь?

— Витя! Виктор Балабин!

— Молодец!

Шрам выдохнул, стараясь скрыть свое облегчение. Есть след! Есть имя! Значит, будет и остальное!

— Как вы с ним познакомились? Когда?

— Примерно три года назад. Он просто ждал меня у подъезда. Сказал, что есть разговор… Тридцать тысяч заплатил сразу, просто за этот разговор и за то, чтобы я об этом разговоре забыл, если мы не договоримся.

— Но вы договорились?

— Да, договорились.

— О чем?

— Я отдаю ему свой паспорт. Сам стараюсь по возможности не светиться. Он обещал, что никаких проблем это не повлечет, а в случае чего я всегда могу заявить, что паспорт я потерял неделю назад и еще просто не обратился за заменой.

— И ты купился?

Дима пожал плечами. Красноречиво так пожал…

— Ясно. Способы связи с Виктором? Куда ты должен был звонить, если тебе вдруг потребуется паспорт?

— В моем сотовом. Там, в моей комнате, на столе…

— Мой коллега тебя проводит.

Умница Крайнов понял все без слов, достаточно было одного лишь кивка. Сохраняя каменное лицо, он подошел, взял Диму под руку и практически потащил его в соседнюю комнату, оставив Шрама наедине с его родителями.

— Не беспокойтесь, — обратился он к ним, — слово я держу. Ни вы, ни ваш сын мне не нужны. Мне нужен тот, кто выдавал себя за него на протяжении последних нескольких лет.

— Кто вы? — спросила Власова.

— Вы правда хотите это знать? — прищурился Шрам. — Или вы хотите, чтобы мы исчезли из вашей квартиры, не оставив в ней ни следа, ни капли крови?

— Второе! — торопливо ответила она.

— Хороший ответ. Мы уйдем, и вы продолжите жить как прежде. И мы о вас больше никогда не вспомним. Ну, при условии, конечно, что вы о нас тоже вспоминать не станете. Или рассказывать кому-то… Ведь не станете?

Оба оживленно замотали головой, а в двери зала тем временем снова возник Дима, под конвоем Крайнова.

— Вот. Два номера! — Дима протянул Шраму смартфон, в котором под заголовком «Дима Второй» были вписаны два номера. Переглянувшись с Крайновым, взглядом передав ему контроль за ситуацией, Шрам спрятал пистолет в карман и достал свой телефон. Один номер совпадал с тем, по которому он звонил вчера, ныне уже не отвечающий. Второй — с одним из тех двух, что нашел вчера Некрасов.