Дон Стэнфорд - Заложник

— Сегодня утром, — тихо начал Барт Ивелл, — сюда явился посланник. Он принес коробку и письмо. Полиция, разумеется, арестовала посланника, но он ничего не знает. Письмо гласило, что если мистер Миноут будет продолжать не слушаться указаний, то получит свою дочь отдельными частями, но если он избавится от полиции и станет делать то, что ему говорят, сможет обрести все, что от нее останется, целиком. И в коробке находился один из пальцев Лорри.

У Питера Миноута вырвалось рыдание, а по моей спине пробежала дрожь, прогнавшая всякий туман из мозгов. Я резко сел. Потому что, еще не веря (я не мог в это поверить), уже знал, откуда исходит стреляющая боль, и было абсолютно необходимо посмотреть.

— Это был мизинец с левой руки Лорри, — говорил в это время Барт Ивелл.

Все верно: моя левая ладонь была перебинтована, хирургическая повязка наложена умело.

— Он там, мистер Кочрейн, — сказал Барт Ивелл и схватил белую эмалированную чашу, дернув ее так, что жидкость, пахнущая больницей, плеснула через край, и несколько капель пролилось на мой костюм. Он сунул руку в чашу и вытащил оттуда что-то, что упало мне на колени: это был мой палец.

— Если сегодня вечером нам пришлют другой палец, — сказал Барт Ивелл, и теперь голос его стал ясным и решительным, — или глаз, или ухо… Мистер Кочрейн, позвольте вам представить Гарри Финистера. Гарри — студент медицинского факультета. Мы попросили его прийти сегодня утром, после того как посовещались с Дином Легеттом. Позвольте представить вам также Дина Легетта. Это наш великий мыслитель, Дин, он-то все и придумал.

— Вы наш заложник, — сказал маленький человечек с глазами совы, которого они звали Дином Легеттом. — Мы будем держать вас здесь, и честно предупреждаем — вам сделают все то, что и Лорри. Абсолютно все. Видите ли, — продолжил он, щурясь и моргая за стеклами массивных очков, — мистер Миноут не сумеет теперь избавиться от полиции. Чересчур поздно. Он вызвал детективов и не может отослать их обратно. Итак, если они не способны найти Лорри и ее будут мучить дальше, придется вам, мистер Кочрейн, брать это дело под свою ответственность — вам. Потому что это настолько же в ваших интересах, насколько в интересах Лорри.

Теперь моя голова была совершенно ясной. Где-то в самой глубине сумасшедший смешок сотрясал меня и в то же время говорил, что все это нелепо, не держится на ногах, что цивилизованные люди не действуют таким образом. И в любом случае, им не имеет смысла поступать так со мной. Я никогда никого не похищал, это так же верно, как то, что меня зовут Пат Кочрейн. И уже более двадцати лет я не был замешан, даже издалека, в такой грязной истории, как эта. Но я смотрел на четверых ребят, и было в их хороших лицах посетителей изысканных колледжей нечто такое, что заставило меня содрогнуться, слово настоящего мужчины.

Я ничего не сказал по поводу пальца, который они мне отрезали. Я думал о пальцах, глазах, ушах, которые у меня еще оставались, и сильно надеялся их сохранить. И я был серьезен, можете мне поверить! Я говорил себе, что подонки, выкравшие малышку Лорри Миноут, должно быть, здорово трусят сейчас, когда детективы бросились по их следам. Поэтому они способны убрать ее. Что же касается меня, то молодой Легетт, можно не сомневаться, сдержит свое слово, то, когда он сказал, что все сделанное Лорри, сделают и мне.

Я заявил без особой надежды:

— Клянусь вам головой матери, молодые люди, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы помочь вам. Но я ничего не смыслю в киднэппинге. Я деловой человек, работающий в законной сфере, молодые люди. Сейчас у меня уже нет тех связей.

— Мы верим вам, мистер Кочрейн, — быстро ответил паренек с совиными глазами, все более вежливый. — Мы знаем, что вы не являетесь непосредственно ответственным за это похищение. Но косвенно вы ответственны, поэтому-то мы вас и держим здесь. Видите, мистер Кочрейн, вы богаты, живете в свое удовольствие, находитесь в полной безопасности. Закон уже ничего больше не может против вас. И чтобы достичь того, чего достигли вы, молодым негодяям пришла в голову идея совершить этот киднэппинг. Это порочный круг.

— Все это не имеет значения, — перебил Ивелл, оттесняя плечом маленького Легетта. — Единственно, что необходимо, мистер Кочрейн, так это чтобы вы начали действовать немедленно. Вы останетесь в этой комнате до тех пор, пока она не вернется. Потом вы можете уйти. Но уйдете вы точно в том виде, в каком вернется Лорри. Вы понимаете?

— Телефон возле вас, — учтиво сообщил молодой Легетт. — Звоните, кому сочтете нужным.

Я прямо бросился на телефон, но тут же увидел, что совиные глаза маленького Легетта читают мои мысли. Презрительная улыбка появилась на его губах, и я полностью осознал, в какой грязной ситуации нахожусь. Вы понимаете, первым моим намерением было вызвать полицию. Черт возьми, у меня чистые руки, и шеф полиции знает это лучше, чем кто-либо другой, тем более что я много раз оказывал ему услуги. Итак, я собирался позвонить шефу, чтобы он приехал за мной.

Но я пораскинул мозгами и понял, что этот паренек Легетт мыслит верно. Что бы я сказал шефу? Теперь мне стало ясно, что я ничего не мог бы ему сказать, и паренек давно это знал. Каким образом я, Пат Кочрейн, смог бы объяснить шефу — или кому другому — что я арестант в доме Гаррингтона Миноута, нахожусь под охраной сына Гаррингтона Миноута и банды ребят, посещающих самые изысканные колледжи, и что они собираются отрезать мне пальцы, один за другим. Моя собственная мать не поверила бы в эту историю про разбойников. Я и сам в это верил с трудом!

Я остался сидеть, держа аппарат в правой руке и разглядывая левую с четырьмя нетронутыми пальцами и повязку, начавшую краснеть в том месте, где полагалось быть еще одному. И в этот момент я понял, что нахожусь совсем в гнусной ситуации, хотя все произошло и не из-за меня. Я был невинным, как новорожденный птенчик, и тем не менее, мне бы крупно повезло, если бы я смог оттуда выбраться и продолжить жить с чистыми руками, посещать людей из света и работать как честный деловой человек.

Для начала я позвонил моему адвокату, но еще до того, как он снял трубку, я вспомнил, что это не тот мой прежний адвокат. Этот — сенатор, и является прекрасным адвокатом для делового человека, но он не способен вытащить меня из того тупика, в каком я очутился.

Тогда молодые люди передали мне справочник, и через некоторое время я смог найти адвоката, работавшего у меня во времена моего владения той пивной в Джерси. Я надеялся, что он сохранил несколько связей с людьми, с которыми я вел дела в тот период, поскольку сейчас я не имею ничего общего с этого рода проходимцами.

— Лепке, — сказал я адвокату, — речь идет о наиважнейшем деле, никакие расходы не в счет. Эта малышка была похищена, и я хотел бы, чтобы ее вернули семье. И я не хотел бы, чтобы ей причинили что-либо плохое.