Юлия Эльская - Не запирайте вашу дверь

Я позвала Гамму, и мы пошли гулять по окрестностям. Беременным, то есть Гамме, это полезно.

Мы медленно брели, погруженные в себя: она по состоянию здоровья, я — по состоянию духа. Я вспоминала Брюнета из милиции. Боже мой, какая улыбка! Какие глаза! Эти глаза уже несколько дней не дают мне покоя.

Раньше я думала, что сухое и жаркое лето — это прекрасно. Но оказалось, что прекрасно это только на пляже, а моему полю оно угрожает большими потерями, поэтому я решила собрать оросительную систему — поле из лейки не польешь. Старые водопроводные трубы можно было найти на свалке, и я поехала туда.

Одета я была очень живописно — как чучело, трубы таскала с вдохновением, хотя чистотой и легкостью они не отличались.

Проходившие мимо голландцы остановились неподалеку. Они наблюдали за мной с нескрываемым интересом, но близко не подходили. Очевидно, смысл моих действий они не улавливали. У них в Голландии поливальные установки, видимо, делают из чего-то другого?..

А вот наши фермеры подошли бы и помогли!

Пока я рассуждала о дружбе народов, подъехал мой чудной сосед и предложил помочь. Я милостиво согласилась. Он опять назвался Аликом, хотя я его об этом не спрашивала.

— А зачем вам старые трубы? — поинтересовался он, рассматривая мою очередную находку. — Они же дырявые, фонтан будет вместо водопровода.

— Я знаю, — ответила я. — Они будут рычать и плеваться, но именно это мне и нужно. Старые резиновые шланги тоже подойдут. Хочу поле поливать.

Чудак с сомнением посмотрел на меня, но ничего не сказал. Вдвоем мы быстро собрали необходимые железки и погрузили их сверху на багажник моей машины. Приятный молодой человек, решила я и в благодарность пригласила его пить чай с вареньем.

Перед чаем мы заглянули к Алику на поле, он попросил определить, что у него растет. Я подумала было, что это новый прием для знакомства с интересной соседкой, но, посмотрев, растерялась: кроме сорняков там ничего не было. Чудак вопросительно поглядел на меня.

— Лебеда, — сочувственно сказала я ему. — Ее тоже едят. Когда голод.

Однако Алик совсем не расстроился. Чудак — он и есть чудак! Может, продаст кому-нибудь на корм скоту.

Сосед казался жизнерадостным, уверенным в себе человеком, поэтому мне захотелось привлечь его к проблеме моей безопасности, но я не знала, как сообщить ему об этом. Я бы не отказалась и просто от совета, но боялась показаться назойливой.

Зайдя в мой дом, Чудак сел в кресло у окна; я включила газ под чайником и поставила на стол чашки.

— Вы какое варенье любите? — спросила я, указав на полку, заставленную банками. — Вишневое? Малиновое? Не стесняйтесь, варенья у меня много, еще в шкафу есть. Я все равно одна съесть его не могу, некоторое по два-три года стоит. Вишневое, например, два года назад варила — в прошлом году урожая вишни не было. Может, хотите клубничное?

— Давайте клубничное, — согласился мой гость. — Мне оно нравится.

— Могу вам банку клубничного подарить, — обрадовалась я, потому что сама его не очень любила — оно получалось слишком пресным.

За чаем Чудак интересовался сельскохозяйственными премудростями, а также тем, как я одна справляюсь с хозяйством. Я с удовольствием рассказывала — мне хорошо жилось одной. Конечно, не всегда хорошо, но скучать было некогда. Мне никто не помогал, зато никто и не руководил. Никаких упреков. Все заслуги — мои. Ошиблась — тоже сама виновата.

Наверное, я увлеклась рассказом и слушала только себя, потому что вздрогнула, когда он неожиданно спросил:

— Скажите, а сколько вам лет?

— Девяносто восемь. Скоро будет девяносто девять, — быстро ответила я, стараясь скрыть разочарование. Хорошо еще, что не спросил о моих доходах!

Я думала, что Чудак хотя бы из вежливости как-то прореагирует, но он промолчал.

Гамме передалось мое недовольство последним вопросом, и она зарычала, что бывает крайне редко. Гамма очень миролюбивая собака. Однако Чудак не знал об этом и поспешил откланяться.

Я не возражала.

А ночью мне приснился Брюнет. Он удалялся от меня, почему-то спиной вперед и не отводя взгляда от моего лица, потом поманил меня рукой и растворился, так и не сказав ни слова.

Проснувшись, я поняла, что надо принимать меры. Мне часто снились сны, которые могли стать вещими, если не предотвратить этого. Например, я знала, если во сне кто-то проявлял ко мне слишком нежные чувства, нужно быть начеку: так скоро произойдет и в жизни. И если этот кто-то мне не нравился, надо было быстрее продемонстрировать ему свою антипатию, пока ему не пришло в голову повторить мой сон наяву. А если нравился — тогда все в порядке, нужно только подождать.

Если кто-то во сне устраивал мне скандал, это означало, что и в жизни он почему-то плохо ко мне относится. Да, это я неоднократно проверяла.

И вот теперь — Брюнет.

Конечно, я ни на что и не надеялась, убеждая себя, что если он женат — то никогда не разведется, а если до сих пор холостой — то кому он такой нужен. Но глаза… Глаза существовали отдельно от Брюнета, а мой разум — отдельно от интуиции. Разум толкал меня к действиям, а интуиция говорила: «Нет, дорогая, это не для тебя. Ничего хорошего тебя здесь не ждет».

Мне захотелось обсудить эту ситуацию с Ириной, поэтому я поехала к ней, оставив собаку дома. Раньше я всегда возила Гамму с собой, но теперь в машине ее стало укачивать.

У калитки я увидела Петю. Он красил забор.

— Петь, где мама?

— Мама дома лежит, — сообщил Петя и, взмахнув кистью по направлению к крыльцу, забрызгал грядку с огурцами ядовито-зеленой краской.

Петя обещал вырасти гениальным художником, его работами уже несколько лет восхищались все вокруг, но, как известно, иногда художественное восприятие не оставляет места логическому мышлению. Я не всегда могла решить, кто кого неправильно понял: я — его или он — меня, поэтому предпочитала задавать вопросы Лере, проявлявшей несомненные математические способности. Однако оказалось, что Петя прав, Ирина действительно лежала, а мокрое полотенце на ее голове очень напоминало повязку. Я бросилась к ней.

— Иринка, что случилось? Или просто голова болит?

— Не просто, а так болит, что я сейчас умру. Этот ненормальный меня в могилу сведет, — простонала она.

— Валерка? Что еще он купил?

— Он не купил! Он продал! Компьютер продал!

— Не расстраивайся, — посоветовала я. — Может, теперь он сено для козы купит.

— Он его дешевле продал. Попросили его, видите ли! — Ирина поправила полотенце на голове и продолжила более спокойно: — Дети даже на компьютере поиграть не успели.

Она немного помолчала, затем улыбнулась с авантюрным блеском в глазах и сказала совсем другим тоном:

— Я ему отомщу!