Сергей Коротков - Охота на Черных Вдов

Пальцы, как жирные черви, переплетались, зашевелились, освобождая острую пластинку.

– Бери и режь! – приказал Никита бригадиру.

Истекло минут семь-восемь пыхтений и кряхтений.

Наконец парень растянул путы, спрятал куски верёвки, перерезал скотч на ногах и принялся за остальных.

Ещё пять минут.

– Ты из СПЕЦНАЗа? – спросил кто-то из кучи сгрудившихся тел.

– Почти, – мимолётом ответил парень, но заметил, как у некоторых пооткрывались рты и отвисли челюсти.

– Они нас убьют! – запричитала кассирша. – Как же так? Зачем ты нас освободил?

– Тссс, – зашипел Топорков, – руки держите за спинами и лежите, как лежали! Никаких разговоров и вяканий! Яснооо???

– Да понятно, парень! – поддержал бригадир. – А ты?

Никита пропустил вопрос мимо ушей и стал собирать «оружие». Тонкую иглу, заточенный до состояния шила надфиль, лезвие, верёвку. Из шнурков ботинок вытянул крепкую леску с мягкими эластичными колпачками на концах. Из каблука, измазанного грязью, выудил латунную трубку толщиной со стержень авторучки и в пятьдесят миллиметров длиной.

Иглу аккуратно извлёк из прозрачного пакетика, вставил в трубку и зажал в левой руке. В правой очутился моток лески. Надфиль, утяжелённый полупластилином-полугерметиком, засунул в рукав.

– Целый арсенал! – восхитился шофёр «УАЗика», качая головой.

Все неотрывно следили за манипуляциями парня, гадая про себя, к каким спецслужбам он относится: ФСОТ, ФСБ, ОМОН или армейский СПЕЦНАЗ.

– Сержант? – поинтересовался тот же водитель.

– Офицер, – сообщил Никита и метнул на любопытного суровый взгляд, – много вопросов! Я попросил соблюдать тишину!

– О’кей, братишка! Думаешь, получится? – сказал неугомонный мужичок, но, встретившись с грозным и недовольным взглядом парня, осекся и замолчал.

– Так. Где здесь более-менее можно укрыться от бандитов и пуль? – обратился Никита к рабочим.

– Вот там, – бригадир показал жестом на серую дверь возле двух бочек, – у нас лебёдка. Дверь крепкая и легко закрывается, но как от пуль… Не знаю! За лебёдкой – площадка приёма породы. Она тоже с дверью!

– Хорошо! А площадка закрыта со всех сторон? Доступа снаружи к ней нет?

– Есть окошко транспортёра, открытая крыша и вторая дверь.

– Это плохо! А за лебёдочным цехом или под ним?

– Есть ещё шламовый, где насос, сток и шламовый амбар! Он имеет только вход из цеха лебёдки, а выход – не в счёт!

– Почему?

– Узкий крутой сток из жестянки прямо в карьер. Забраться по нему невозможно! – пояснил один старатель.

– А выбраться наружу? – Никита прищурился.

– Ну… наверное… если ободрать всю кожу, да нырнуть в грязную воду!

– Отлично! Значит так, – шепнул Топорков, – охранники на мне, а дальше не вашего ума дело! Что бы ни случилось, сидите в шламовом, закройте или застопорите обе двери, забаррикадируйтесь и ложитесь на пол, желательно за укрытиями. Приготовьте всё, что можно кидать в противника – инструмент, камни, ботинки, пар и воду. При попытке взломать дверь, бросайте из-за укрытия всё это в террористов! Я понятно излагаю?

– Ясно!

– Да-да!

– Чего же не понять!

– А ты, парень? – спросил вдруг бригадир.

– За меня не волнуйтесь! Но на всяк случай – пароль «Самородок»! Ясно?

– Ясно, командир! – совсем без иронии ответил один из артельщиков.

Приятная тёплая волна пробежала по телу парня от этих слов. Он улыбнулся и вздохнул.

– По моему сигналу действуйте! – напомнил Топорков, разминая затёкшие суставы ног и рук. – Ничего не бойтесь и не позорьтесь перед женщиной! Ну, до встречи, мужики!

Опешившие и встревоженные рабочие похлопали его по плечам, спине, мило заулыбались, шепча пожелания удачи и счастья.

Кассирша нежно взглянула и тоже пожала Никите руку.

Парень сел на корточки, передвинулся по влажному холодному чугунному полу к одному из двигателей цеха и посмотрел на ту сторону.

Зек с «Калашниковым» восседал на бочке солярки и заново бинтовал себе руку. Другой с «АКСУ» на плече прогуливался по мосткам, часто поглядывая в щель на окрестности вокруг драги.

Никита ощупал слепок рукоятки шила-заточки. Застыла. Хорошо!

Дал знак бригадиру, чтобы он слегка пошумел.

Тот кивнул и, глубоко вздохнув, принялся карябать и скрежетать по полу каблуками.

Раненый бандит посмотрел на товарища:

– Грызь, глянь, чё они там царапаются!

Зек по кличке «Грызь» недовольно сморщился и спустился в дизельную по лестнице.

– Я позырю природу за тебя! Вона, мля, клюшку себе не могу замотать! – сказал первый.

– Помочь?

– Сам справлюсь, чё пацан, чё ли?!

Грызь затопал по масляному полу дизельного цеха, а раненый зек уткнулся в щель стены.

Бандит, не ожидавший подвоха со стороны запуганных связанных заложников, поравнялся с Топорковым. Расслабленный и спокойный.

Никита резко вскочил, сразу нанося удары. Ботинком в колено, ребром руки в шею и сразу в ход лезвие.

Рывок к другому, но сильный удар ногой в спину первого. Бедняга с перерезанным горлом и заточкой в виске кулём полетел в толпу артельщиков.

Три шага. Нет, оказалось четыре!

Зек у стены повернул голову и обомлел, выпучив глаза.

Две секунды ему на понимание происходящего, ещё две – на изготовку к стрельбе – и то при условии, что он профессионал. Хоть мало-мальский. Но он не был профессионалом.

А четыре секунды для Истребителя – куча времени.

От испуга и неожиданности зек потерял способность кричать. Но Никита подстраховался: трубка во рту издала хлопок. Парень дунул в неё и отравленная игла «Чёрных Вдов» полетела прямо в глаз бандиту.

Тот дёрнулся и загнулся, подняв руки к лицу. Адская боль!

– Еба… – завопил было зек, но удар локтем в ухо заглушил крик.

– Молчи, ублюдок! – шепнул Никита и рывком стянул леску на шее часового.

Отчего тот умер, непонятно. То ли от отравленной иглы, застрявшей в веке глаза, то ли от удавки, прорезавшей горло.

Он тихо улёгся на бочке и замер.

«АКСУ» перекочевал к Никите, только с одной обоймой. Жаль! Но, может, и хватит.

Парень подскочил к рабочим, проверил состояние другого бандита. Мёртв.

– Автомат возьмите себе и тихо-тихо дуйте в шламовый! – шепнул Топорков, а сам развернулся и побежал на цыпочках к лестнице.

Сын Инны Иосифовны Фальк держал СПП «Скорпион» на плече, в бинокль изучал карьер и подступы к драге со стороны воды. Он насчитал трёх снайперов – но это только на одной стороне агрегата.

«Сколько же их всего?!»

Никита повязал на голове платок из рваной тряпки, прикрывающий лицо, проверил автомат и снял с предохранителя.

Осмотрелся. Вдова, встревоженная скорыми сумерками и бесполезными диалогами с ФСБ, держалась недалеко от сына.

Остальные – человек пять-семь – рассредоточились по всей драге.