Татьяна Светлова - Тайна моего двойника

— Сейчас есть?

— Ведь ты у меня в гостях. Мне это приятно.

Он посмотрел на меня каким-то глубоким, очень серьезным взглядом, и я подумала: он любит меня. Он не мог мне оставить отравленные конфеты.

Джонатан поднял свой бокал:

— Я знаю, что русские любят тосты. Давай с тобой, по-русски, выпьем за твое здоровье и за здоровье Шерил.

Мы торжественно чокнулись.

— Рассказывай, — сказал он, садясь.

Я рассказала ему все: о странном звонке Игоря, который откуда-то знает про Шерил, о том, что Игорь непонятным образом исчез; о моем «однокласснике» Зайцеве, которого я так и не сумела вспомнить, и о странном «однокласснике» Шерил, так похожем на Сережу. Заодно пришлось упомянуть и о том, что мы, на самом деле, с Игорем не женаты, — на что Джонатан кинул на меня короткий радостный взгляд

Однако, он быстро справился с собой и приступил к делу.

— Ты не спросила у своей матери, как выглядел этот Зайцев?

— Спросила. Он на Сережу не похож.

— Это очень важно. Из всего того, что ты мне рассказала, может следовать несколько вариантов: первый: охотятся за Шерил, а ты попала по недоразумению; второй: охотятся за тобой…

— Кто? — встряла я.

— Не мешай. Охотятся, значит, наоборот за тобой, а Шерил попала по недоразумению; третий: охотятся за вами обеими, но разные люди и по разным причинам, и ваша случайная встреча свела воедино усилия разных недоброжелателей; и последнее: охотятся за вами обеими одни и те же заинтересованные лица. Итого: четыре возможности.

— И какая из них наиболее реальна? — спросила я тупо, обалдев от такого количества комбинаций.

— Видишь ли, я могу исходить только из тех фактов, которые у нас есть… Ты можешь себе представить причины, по которым кто-нибудь хотел бы тебя устранить?

— Господи, откуда?! Я никакой политической деятельностью не занимаюсь, и вообще я ничем не занимаюсь, училась на компьютерных курсах, а теперь вот — французский учу, в Сорбонне… Сижу, не шалю, починяю примус…

— Какой примус?

— Это у Булгакова, кот Бегемот, ты не знаешь… Кому это может помешать?

— В таком случае, пока будем исходить из того, что у нас есть. А у нас есть слежка за Шерил. Причем, интересует меня, в первую очередь, не мужик из ДСТ, а неопознанный субъект в джинсовом комплекте.

— Почему не ДСТ?

— Взрыв — не их почерк. Подобные организации такими методами не пользуются — раз; Шерил, как бы ее активность их не доставала, — вообще для них не фигура, чтобы пойти на крайние меры — два; у Шерил пропали документы и даже фотографии — а у ДСТ уже давно есть про нее все и во всех ракурсах — три; у разведки есть средства куда более простые и удобные для прослушивания: навеска на линиях, и им совершенно незачем торчать у ее дома с аппаратиком, может быть даже самодельным, который прослушивает в таком маленьком радиусе — четыре.

— Это ты от своего родственника знаешь?

Джонатан посмотрел на меня своими серыми глазами серьезно и хмуро.

— Оля, тебе все время нужны будут подтверждения тому, что я не бандит? — тихо спросил он.

Я смутилась и отвела глаза. Потеребив салфетку, я заставила себя посмотреть в глаза Джонатану и проговорила: «Извини»…

Джонатан кивнул, то ли принимая извинения, то ли закрывая тему.

— А вот этот парень явно не из разведки, — продолжил он. — И взрыв, скорее всего, — дело его рук.

— Может, совпадение?

— Ты знаешь, в расследованиях первое дело — искать совпадения. Как правило, они не случайны. Вернее, скажем так: шансы на их случайность ничтожно малы. Имеется некий фрукт, который неделю следует за Шерил по пятам, а в конце недели происходит взрыв — логично предположить, что эти факты между собой связаны, не так ли? Вот мы и предполагаем.

— А зачем он следил? Мог бы бомбу сразу в машину положить.

— Не исключено, что пытался определиться: каким способом убрать Шерил. И решил, что поработать в стиле террористов будет самое лучшее… Не говоря уж о надежности: пять минут с момента завода машины — это почти стопроцентная гарантия, что владелец машины будет уже в ней. Вас спасло от смерти именно это «почти».

При этих словах меня всю передернуло, и снова в глазах брызнул огненный сноп, и, звеня, полетели стекла.

— Ты хочешь сыру?

— А?

В моих глазах все еще летели брызги огня.

— Если ты заметила, мы уже доели отбивные. Мне знаешь, очень нравится этот французский обычай кушать сыр после обеда.

— А?

— Я говорю: сыру хочешь?

— Сыру?… А почему тогда мне принесли отравленные конфеты?

Джонатан ушел с тарелками на кухню и, спустя несколько минут появился оттуда с блюдом с разными сортами сыра. Подлив мне красного вина, он сел.

— Ты знаешь, что по телефону в больнице справок не дают, — заговорил он, отрезая себе кусочек рокфора, — особенно в криминальных случаях, когда полиция ведет следствие. Таким образом, у заинтересованного лица не было возможности анонимно узнать что-либо про состояние здоровья Шерил. Посему, это лицо, не желая демонстрировать себя в справочной, которая потом будет допрошена полицией, отправилось по коридорам больницы, надеясь увидеть воочию искомую пациентку. Увидев тебя, оно, лицо то есть, могло принять тебя за Шерил! Тогда оно просто выследило номер палаты и, выждав удобного момента, положило тебе конфеты на столик.

— Ты думаешь? Но тогда получается, что он вообще не знает о моем существовании! Иначе бы он засомневался, кого из нас он увидел в коридоре.

— «Он»? Я не уверен, что в больнице был тот самый тип — возможно, конфеты принес кто-то другой по его поручению… Но ты, пожалуй, права: откуда ему было знать о тебе? Смотри: дважды он пытался найти тебя в кафе — и то, только потому, что ты звонила Шерил, — и не нашел. В пятницу ты пришла к Шерил заранее, и тебя не засекли. В субботу, даже если он где-нибудь и прятался, чтобы удостовериться, что машина взорвалась — он мог видеть только Шерил! Ты ведь спустилась позже нее и была еще в подъезде, когда взрыв произошел… И даже если он видел, как «скорая» увозила два тела, то он никак не мог догадаться о вашем сходстве. То есть, получается, что о тебе вообще никто ничего не знает. Тебе подлить вина?

— Подлить…

— Ты почему не ешь?

— Я ем…

— Кроме Игоря твоего, разумеется, — добавил Джонатан, ставя на стол бутылку и не глядя на меня.

— Что — Игоря? При чем тут Игорь?

— Никто о тебе и о том, что вы с Шерил похожи, не знает, кроме него.

Я промолчала. Что я могла сказать в ответ? Сама рассказала Джонатану, что Игорю известно про Шерил, что «одноклассник» Шерил напоминает по описанию Сережу… Я отрезала себе сыру и стала есть.

Джонатан почувствовал, что со мной происходит.

— Пойми, Оля, — мягко заговорил он. — у нас два возможных предположения: либо этот тип подослан кем-то из фирмачей, из мира большого бизнеса, что вполне вероятно… Теоретически, они вполне могли дойти до того, чтобы физически убрать Шерил, — в мире больших денег нравственные ценности смещаются, вернее, вовсе исчезают… И то, при условии, что когда-то существовали. Но, как я тебе уже сказал, совпадения меня настораживают. А осведомленность Игоря, его паника по поводу твоего контакта с Шерил — это уже более, чем совпадение.