Татьяна Светлова - Тайна моего двойника

— Я не стригла мои волосы, — проговорила я проникновенно, не давая воцариться пуленепробиваемой тишине, — а они у меня были такие же длинные и красивые, как у Шерил… Мне их остригли. В больнице. В той же самой, где лежит сейчас без сознания Шерил.

Я выразительно посмотрела на Жюстин. Жюстин продолжала созерцать свою чашку, лишь мимолетно и как-то искоса подняв на меня глаза.

— Я тоже попала во взрывную волну, — продолжала я с драматическим нажимом, — хотя пострадала меньше: я была дальше от машины. И, чтобы понять, кто хотел нашей смерти, мне необходимо понять, отчего мы так с Шерил похожи…

Я нарочно так сказала: «кто хотел нашей смерти». Я до сих пор не знала, кто и чьей смерти желал, но эта резкая, как пощечина, фраза просто обязывала тетю Шерил рассказать мне все, что она знала о нашем рождении.

— Могу я увидеть ваши документы? — вдруг спросила Жюстин

— Пожалуйста, — я протянула свой паспорт и Джонатан полез за своим удостоверением личности.

— Это твой друг или друг Шерил? — кивнула Жюстин на Джонатана, принимая его удостоверение.

— Наш общий друг.

— Так ты — русская? — разглядывала она мой «серпастый-молоткастый».

— Как видите.

— И как ты тут оказалась? Как ты нашла Шерил?

— Я ее не искала. Мы с ней встретились случайно…

И я рассказала Жюстин нашу короткую историю, обойдя молчанием коробку отравленных конфет, загадочных «одноклассников», поразительную осведомленность Игоря — бедной Жюстин и так хватило переживаний.

Я закончила говорить. Воцарилось молчание. Мы терпеливо ждали.

— Я… — с трудом расклеила губы Жюстин. — Вы понимаете…

Ну же, ну! Говори, Жюстин!

— А Кати знает? — выпалила она, явно вместо каких-то других слов, которые уже была почти готова произнести.

— Знает. Она здесь, в Париже.

Мы снова замолчали.

— Мы понимаем, Жюстин, — вдруг нарушил тишину Джонатан, — что вам трудно решиться вот так, сходу, рассказать незнакомым людям доверенные вам секреты…

Это он правильно сказал, Джонатан. Теперь, когда наличие секретов установлено и легализовано, ей будет легче их рассказать.

— …Но вы видите эту девушку из России, которая похожа на вашу племянницу, словно ее сестра-близняшка. Разве такое сходство может быть случайным? Поймите, вокруг этих двух девушек так много загадочных и опасных событий, что совершенно необходимо прояснить их, хоть частично! Кто знает, может быть их судьба сейчас в ваших руках, — воскликнул он патетически.

Логики в этом было мало, Джонатан блефовал, но на Жюстин, тем не менее, подействовало.

— Это не мои секреты, дети мои, — вздохнула она. — Я не имею права их разглашать.

Жюстин задумчиво гладила бархатную подушечку и молчала, но мы с Джонатаном чувствовали, что лед тронулся.

— Для Вирджини это уже ничего не изменит, — поднажала я. — Она погибла много лет назад. А вот для Шерил как раз очень важно. И для меня тоже. Чтобы нам не погибнуть…

Мне было немного стыдно так сгущать краски, но что же было делать? Надо же как-то заставить ее говорить!

— Хорошо, — решительно тряхнула Жюстин крашеными кудрями. — Но если у вас на уме что-то недоброе, имейте ввиду, я нигде потом официально не подтвержу свои слова.

Я встала и подошла к ней вплотную.

— Посмотрите на меня внимательно, Жюстин, вглядитесь в мое лицо. И вы увидите, что оно покрыто шрамами. Посмотрите на мои руки — вытянула я ей под нос свои бледные пальцы, — на них тоже шрамы. Это следы ожогов и осколков стекла, которые впились в мою кожу. То же самое у Шерил, только еще сильнее, она ведь была рядом с машиной… Это вообще чудо, что мы не оказались обе внутри. Мы должны были с ней ехать… Шерил уже завела мотор и протирала стекла в ожидании, пока я спущусь. Знаете, что ее спасло? Что она пошла мне навстречу, чтобы придержать дверь: у меня в руках были сумки….

Мои слова произвели впечатление. Жюстин с потрясенным видом схватилась за кофейник. Подлив себе кофе, она произнесла, не отрывая глаз от своей чашки:

— Шерил родилась в Москве.

Я, кажется, ахнула. Джонатан метнул на меня быстрый многозначительный взгляд и легонько кивнул, призывая взять себя в руки.

Жюстин смотрела в окно, покачивая головой, словно упрекала кого-то, кого здесь не было. Может быть, Вирджини? На балконной ограде сидел белый голубь и тоже смотрел на Жюстин, наклонив набок голову. Оторвав свой взгляд от затуманенного стекла, Жюстин направилась из комнаты, обронив на ходу: «Я сейчас вернусь».

Вернулась она спустя несколько минут с каким-то пожелтевшим листком бумаги в руках. Взяв с буфета очки, она села на свое место, надела очки, расправила листок бумаги перед глазами и посмотрела на нас поверх него:

— Я прочитаю вам… Это письмо Вирджини. Вы поймете лучше, чем если я начну объяснять. Но помните все же, что если что — я ничего не говорила и ничего не знаю.

Избегая моего взгляда, она снова уткнулась в листок бумаги. Мы замерли в ожидании.

Но Жюстин опять подняла глаза:

— Письмо написано по-английски. Вам переводить?

— Не надо.

Откашлявшись, она, наконец, начала читать.

«Здравствуй, моя дорогая Жюстин…» — Ну это я пропущу, не имеет значения… Так, так, ага, вот:

… "Я убеждена, что мужчина никогда не будет любить бесплодную женщину так же, как любил бы мать своего ребенка. Я убеждена, что ребенок никогда не будет любить приемную мать так же, как любил бы родную… У нас не нельзя усыновить, не сказав правду ребенку, но эта правда будет всегда стоять между нами — между мной и Робином, между мной и ребенком…

Я хочу этого избежать. Я решаюсь на этот шаг из любви к Робину, из страха его потерять — ты знаешь, как тяжело мне достался этот блистательный любимец женщин; я решаюсь на этот шаг во имя нашей взаимной любви с моим будущим ребенком…

Это будет очень трудно сделать. Трудно в практическом смысле, хотя я все уже продумала и уже договорилась обо всем в Москве с людьми, которые мне помогут найти младенца, — и ещё более трудно психологически. Я должна обмануть всех , включая самых близких мне людей, обмануть их хорошо и убедительно, и мне не с кем поделиться всем этим, не у кого попросить совета и поддержки, кроме тебя, моей единственной подруги…

Пожалуйста, сожги это письмо, как договаривались. Ты знаешь, что тебе я доверяю полностью, но кто может поручиться, что оно никогда не попадет в чужие руки?"

Жюстин оторвала взгляд от страницы.

— Ни одна душа не знает об этом. Вы первые, кому я доверила секрет Вирджини. Может зря…

Наткнувшись на мой взгляд, она добавила торопливо:

— Нет, я вам доверяю, не думайте. Но все же… Никто не должен знать об этом, и в первую очередь — Кати.

— Это я могу пообещать вам твердо… Так получается, что Шерил — вообще не ребенок Вирджини? — я посмотрела на Джонатана. Он в ответ прикрыл глаза.