Никита Филатов - Последняя ночь майора Виноградова

Обернулся:

— Любую проблему надо решать быстро! Сразу же — и до конца. Чтобы больше к ней никогда не возвращаться…

Молодой человек слушал внимательно и даже попытался встать вслед за хозяином кабинета, но Андрей Маркович неожиданно сильной ладонью надавил ему на плечо:

— Сиди! Думаешь, я поверил, что Виноградов и этот его придурок-подзащитный будут выполнять наши условия? А даже если и будут… Все равно рискованно. Поэтому поступишь так, как я сказал.

— Понял. Сделаю!

— Конечно сделаешь… Завтра прямо с утра и выпускай этого не в меру любознательного опера из каталажки.

— А потом?

— Потом сиди, жди вестей.

Помощник прокурора задумался:

— Значит, по уголовному делу…

— Особо не напрягайся, — изобразил нечто, похожее на улыбку, Андрей Маркович. — Все равно дело будет прекращено. В связи со скоропостижной смертью гражданина Нечаева.

— Самоубийство?

— Ну уж и не знаю! — развел руками генеральный директор «Первопечатника». Потом задумался и покачал головой: — Вряд ли, слишком хлопотно. Может быть, дорожно-транспортное происшествие? Пищевое отравление…

— Многие от дешевой водки помирают.

— Да, бедняги! Или несчастный случай на рыбалке?

— Сейчас не сезон.

— Верно! А, ерунда… Не будем забивать себе голову — в конце концов, есть люди, которые за это деньги получают.

— Кстати, о деньгах…

И собеседники привычно перешли к обсуждению финансовой стороны их давнего и взаимовыгодного сотрудничества.

Отель располагался на самом выезде из Таллинна и, судя по всему, претендовал на европейский уровень.

Надо признаться, определенные основания для этого имелись. Опрятные, светлые и однообразные до скуки интерьеры немногочисленных номеров, необходимый уровень комфорта, улыбчивый персонал — словом, все как везде теперь на Балтийском побережье.

Впрочем, имелся и некоторый местный колорит.

Из ниш и полутемных уголков то и дело оскаливались на проходящих по коридорам людей огромные бурые волки, сверкали искусственными глазами рыси и топорщили шерсть на загривках прочие хищники помельче… Поначалу некоторые постояльцы даже испуганно вздрагивали — настолько естественно выглядели чучела добытого некогда в окрестных лесах зверья.

Охотничьи трофеи красовались даже в сауне: вдоль стен нависали клыкастые кабаньи морды, а посередине «комнаты отдыха», прямо над стилизованным под старину камином раскинула ветви рогов голова лося.

Имелся и небольшой ресторан, выдержанный в общем стиле гостиницы: с хорошей мясной кухней, негромкой музыкой, пьяными финнами-посетителями и положенным для заведений подобного рода ассортиментом проституток.

Для того чтобы их вычислить, большого ума не требовалось: «девочки» заказывали только дешевые соки и сидели почему-то непременно контрастными парами — брюнетка с блондинкой и наоборот… Кроме того, ни у одной из них не было ни спичек, ни зажигалки.

В ожидании шницеля Владимир Александрович прихлебывал недурное местное пиво и с ленивым интересом наблюдал, как профессионалки обрабатывают и без того настроенных на сексуальные подвиги туристов из страны Суоми.

Нехитрые приемы, которыми пользовались эстонские проститутки, были вполне интернациональны и не блистали разнообразием: перехваченный будто случайно взгляд, просьба дать прикурить, какой-нибудь невинный вопрос, многообещающая улыбка…

Компания за столиком становилась смешанной, появлялось шампанское, под веселое женское щебетание клиент заказывал еще и еще… В конце концов накачанный дешевым алкоголем до осоловения финн оплачивал счет и удалялся из ресторана в сопровождении полюбившейся дамы — на некоторое время или до утра.

По идее, одинокий и явно не слишком стесненный в средствах посетитель должен был бы представлять для девиц вполне конкретный прикладной интерес — но, к удивлению Виноградова, именно на него они вовсе не обращали внимания! Вокруг заезжего адвоката образовалось некоторое подобие полосы отчуждения, какой-то невидимый барьер, заставлявший даже находящихся в явном «простое» соседок смотреть сквозь одинокого мужчину из России куда-то в розовую даль.

Не то чтобы Владимир Александрович испытывал острую нужду в профессиональной женской ласке, но было все-таки непонятно и немного даже обидно… Может, подумал он, вирус антирусских настроений проник и в деликатную сферу продажной любви? Какой кошмар!

Впрочем, все оказалось куда прозаичнее.

К столику, за которым в одиночестве потреблял свой «холостяцкий» ужин Владимир Александрович, официальной походкой приблизился молодцеватый крепыш средних лет. Двубортный, стального цвета, пиджак на нем больше походил на форменный китель.

Поздоровался:

— Добрый вечер! Не помешаю вам?

— Присаживайтесь.

Боковым зрением адвокат ощутил, что оба они сейчас находятся в центре внимания определенной части посетителей ресторана — по залу тихо прошелестело почти незаметное опасливое оживление.

— Спасибо. Меня зовут Йак Смуул. Я начальник Службы безопасности этого отеля.

— Очень приятно!

Господин Смуул говорил по-русски с таким заразительным акцентом, что на редкость восприимчивому к любой языковой среде Владимиру Александровичу нестерпимо захотелось вслед за ним — растягивать слова и смягчать согласные…

— Вы — господин Виноградов?

— Да, — почти уже не удивился адвокат.

— Это вы звонили сегодня в Экономическую полицию?

— Допустим. — Отрицать имевший место факт не было никакого смысла.

— Меня предупредили там… — Начальник Службы безопасности показал рукой в сторону, где за ресторанной стенкой находилась стойка портье. — Не нужно ли чем-то помочь?

— Нет, благодарю вас! — Владимир Александрович с трудом удержался от того, чтобы хмыкнуть. Наконец-то все встало на свои места…

Он покосился на деланно-равнодушные физиономии проституток за ближними столиками — слава Богу, с пролетарским интернационализмом на фронте продажной любви все по-прежнему было в порядке. И проблема заключалась не в каких-то даже его, Виноградова, особо отвратительных внешних данных. Нет! Просто гостиничный персонал в любой точке земного шара живет по единому, почти не меняющемуся в зависимости от климата и политического режима своду законов — главным из которых является стремление угодить и нашим, и вашим… И если портье дисциплинированно доложила о странных звонках постояльца господину Смуулу, то с не меньшим энтузиазмом она предупредила об этом и «девочек» — чтобы сдуру не напоролись на неприятности.

— В таком случае — не смею отвлекать.

Начальник Службы безопасности посчитал свою миссию вежливости выполненной и положил на скатерть перед Виноградовым глянцевый прямоугольник визитной карточки: