Федор Московцев - Темные изумрудные волны

В эти темные глубины через зубчатые грани скал текли потоки солнечного света, и потревоженный ими туман колыхался, бродил ленивыми волнами. А дальше, насколько хватало глаз, камень и камень – то в виде развалин, то в виде столбов, то в виде больших нагромождений. Разворачивавшаяся с выступа гребня панорама – обширное пространство первобытных гор – была видна во всех деталях. В провале, на дне седловины, в неподвижном воздухе будто отдыхало в каменной колыбели большое озеро. Оно густо-черное в тени и почти бирюзовое под солнечным светом. На его гладкой поверхности ни единой морщинки, ни единого всплеска, будто оно навеки застыло вместе с отображенными в нем скалами, небом, и одиноким облачком. Но стоило прошуметь ветерку, и озеро всколыхнулось серебристой рябью, словно стая каких-то неведомых птиц, пролетая мимо, коснулась крыльями его поверхности.

Озеро мертвое, в каменном ошейнике. К нему не вели звериные тропы, поблизости не жили птицы, и зелень отступила далеко от края. Только бури иногда прорывались к этому уединенному озеру, чтобы гулом волн разбудить спящих на дне его горных духов. Старожилы говорили, что именно духи из этого горного царства воют на хребте в непогоду.

Дорога круто спускалась под уклон, и, извиваясь змеевидной лентой, вновь пошла лесом. В том месте, где дорога загибалась почти под прямым углом, два дерева стояли ближе остальных к дороге. Старая сосна с усохшими сучьями, которые торчали, как обрубленные топором перекладины лестницы, а высоко в небе, будто гнезда аиста, колыхалась только светло-зеленая верхушка её с шишками, глядевшими вверх. Рядом с ней стояла молодая подруга её, чей ствол на высоте пяти метров раздваивался, исходящие ветви, очертив причудливыми изгибами сердечко, взмывали вверх. Лохмотья порыжевшего железа – остатки траурных венков – обнимали дерево у основания. Останки скал в виде обломков лежали вдоль дороги. Среди них – огромный серый валун, напоминавший могильный камень, а витиеватые трещины на нем – эпитафию на непонятном языке.

Ледники и вода, расчленявшие горы и углублявшие ущелья, не пощадили и этот камень. Разрушительный процесс не останавливается никогда. И еще не окончен спор о границах между представителями растительного мира и россыпями каменных глыб.

Вырвавшись из теснин, оставив позади лес, медленно стряхивавший с себя предрассветный туман, дорога побежала по равнине. На фоне неба четко выкраивалась линия ближних отрогов. Голодный ястреб в небесной синеве полоскал в лучах восхода упругие крылья. Постройки, недавно казавшиеся игрушечными, расплывавшимися в неясной полумгле, потянулись вдоль дороги. Впереди показалось море – серовато-голубые просторы, пронизанные золотисто-розовыми лучами.

Проехав поселком, «Линкольн» покатил вдоль побережья. Справа – вспененная полоса прибоя и бесконечно-мятежное море за ним. Слева замелькали ограды, палисадники, дома. Машина остановилась напротив двухэтажного особняка в стиле альпийского шале с каменным цоколем.

Мужчина в спортивном костюме вышел из автомобиля и, пройдя мимо стойки с рекламным щитом, – «Таверна «Берег мечты», – пересек небольшой дворик и вошел в дом. Просторный зал был пуст. В этой части здания второго этажа не было, а потолком являлась двускатная крыша, обшитая изнутри массивом древесины.

Сторож узнал посетителя и попросил подождать хозяина здесь, в этом зале. Мужчина кивнул и сел в плетеное кресло с зелеными подушками.

Вскоре появился и хозяин таверны – плотный усатый мужчина пятидесяти лет. Он зашел с улицы и приветствовал гостя такими словами:

– А я вышел на зарядку. Смотрю: ты остановил бег своего черного крокодила возле ворот. Пришлось вернуться.

Они поздоровались за руку. Хозяин проследовал вглубь зала, и через несколько минут вернулся, держа в руках поднос с двумя дымящимися чашками кофе:

– Угощайся.

– Благодарствую, барин.

Устроившись поудобнее, хозяин спросил, как бы продолжая прерванный минуту назад разговор:

– Как ты попал на этот рейс? Совсем некуда было поехать?

– Мы бросали в карту дротики. Получилось, как в сказке: судьба поджидала там, куда легла стрела.

– Так взяли бы, да перебросили. Съездили бы за границу.

– Мы бросали три раза. Первые два выпали на Сургут и Атырау.

– Уж лучше в Атырау, чем на ужин к шайтану, – заметил хозяин, приглаживая свои пышные усы. – Представляю это пекло. Все каналы только об этом и жужжат.

Он покачал головой и прибавил:

– Не понимаю этих чудачеств. Вы знакомы уже… лет шесть?

– Семь.

– Семь лет! Пускай не все время вы были вместе, но все равно – это большой срок. Как можно после семи лет знакомства с женщиной играть с ней в какие-то дротики?!

Сделав осторожный глоток, он продолжил:

– Сказал бы: вот билеты, вот путевки! Полдня на сборы! И никаких гвоздей.

И, словно подводя черту, провел в воздухе горизонтальную линию. Тут с улицы вбежал восьмилетний мальчик, вслед за ним появилась женщина средних лет. Оба в спортивных костюмах, раскрасневшиеся от утренней пробежки. Они поздоровались с гостем, а хозяин попросил женщину – свою супругу – принести с кухни сладости.

Удостоив мужа выразительным взглядом, она ответила, не останавливаясь:

– Они в красном холодильнике. Который в рабочей кухне.

И упругой походкой проследовала за сыном.

Досадливо поморщившись, хозяин поднялся с места и направился на кухню. Вскоре он вернулся с подносом пирожных. Гость нацелился было на медовик, но, передумав, откинулся на спинку кресла.

– А я не откажусь, – сказал хозяин.

Надкусив французское пирожное, он спросил:

– Удостой мой слух ответом – что за непреоборимое желание куда-то ездить? Ты до сих пор в федеральном розыске, не так ли? Самое лучшее для тебя – сидеть у себя в горах, и даже не ходить в поселок за покупками. Ты понимаешь, как ты рисковал? И все из-за глупой женской прихоти!

– Это не просто прихоть, – спокойно возразил гость.

– Тогда что?

– Ты же все знаешь – от начала до конца. Всю мою историю. Может, и осталась одна-единственная тайна, но вряд ли, даже такие старинные друзья, как мы, станут раскрывать друг другу карты до конца…

С этими словами он поднял вверх указательный палец правой руки, а лицо его сделалось таинственно-серьезным.

– Что еще за тайна? – насторожился хозяин.

– Большая такая тайна, – непринужденно улыбнулся гость, наблюдая за реакцией собеседника. – Кто где прячет в доме сладкое.

Какое-то мгновение лицо хозяина оставалось удивленным, затем он громко расхохотался.

– Какой же ты артист! Сколько тебя знаю, ты все время обводишь меня вокруг этого своего пальца!

Насмеявшись, он вернулся к прежним расспросам:

Читать дальше