Дж. Коннолли - Слоеный торт

Шмара, подозревая, что остальные члены банды ворвутся сюда с минуты на минуту, бросилась вооружаться. Спустя мгновение она вернулась с заряженным «узи» в руках. К этому времени пострадавший поднялся на ноги и пытался сбежать, но не тут-то было. Он ни хрена не видел. Бедняга падал снова и снова, натыкался на столбы и припаркованные у дороги автомобили. И тут подружка Герцога совершенно случайно спустила курок. Раздалась трехминутная автоматная очередь, которая просто напополам разрезала одну псину и напрочь вышибла все стекла в джипе «мицубиси». Шмара отшвырнула раскаленный автомат и истерично заголосила во все горло. Парень, весь в слезах, умолял не убивать его, вставал и снова валился, ковыляя вдоль фасада дома. Саша запрыгнула в спортивный «мерс», чтобы сбежать как можно дальше из этого кошмара. Ей было абсолютно плевать, куда ехать, ведь она еще не оправилась от шока. Дамочка задела незваного гостя за плечо в тот момент, когда тот поднимался с земли, и он сослепу подумал, что теперь, чтобы окончательно прикончить, она собирается переехать его на машине. Но Шмара, сорвав ворота с петель, скрылась в неизвестном направлении. Оставшийся в живых пес обнюхивал тело своего менее удачливого собрата и жалобно скулил. Дверь нараспашку. На земле валяется израильский пистолет-пулемет. У дома стоит джип с выбитыми окнами. На всю катушку визжит оглушительная сирена отпугивателя хулиганов. По двору, плача и причитая, ползает полуслепой член городского совета. А сама хозяйка дома со скоростью девяносто миль в час несется по извилистой загородной дороге и яростно жмет на клаксон, как будто это ей как-то поможет.

Сид рассказывает историю буйного помешательства, словно это какой-то уморительный анекдот. На мой же взгляд, это лишнее доказательство того, что я совершенно прав, отказываясь работать с подобными отморозками. У них другие приоритеты. Они – чертовы психи.

– Чем же дело закончилось, Сид?

– А, она вызвала старика по мобильному. Тот пришел в ярость, во-первых, потому что ему пришлось оторваться от дел, и, во-вторых, потому что она застрелила Майка Тайсона.

– Боксера?

– Да нет. Собаку. Ну, разумеется.

– Короче, он отвесил ей пару штук, но, в конце концов, простил. Если бы он в тот день остался дома, может, вообще ничего не случилось бы.

Да уж. Могло быть и хуже. Заложники, осада, перестрелка, число жертв и толстуха-дикторша, тревожным голосом начинающая специальный выпуск теленовостей. Вот такая картина возникает у меня в голове.

– Что случилось с домом?

– Герцог не стал рисковать и послал на разведку пару ребят. И правильно сделал. Там уже вовсю орудовали легавые, растаскивали дом по частям. Слетелись, как мухи на дерьмо.

– Кого-нибудь замели?

– Хрен его знает! Об этом сообщали в новостях. Без подробностей. Показали дом, натянутую ленту, снующих туда-сюда полицейских.

– Все это хорошо. Только я спрашиваю, замели кого-нибудь или нет?

– Да. Они навестили всех, потому что нашли записную книжку Герцога с нашими номерами. К тому же он любит оставлять по всему дому записки.

– Скорее, вас вычислили по телефонным счетам. Взяли и проследили всех, с кем он последнее время разговаривал по телефону. И что ты им сказал?

– Ну, сказал, что знаю его со школы, что иногда пьем вместе пиво в каком-нибудь баре. А что бы ты сказал на моем месте?

– Да то же самое. Нельзя все усложнять. Чем проще, тем лучше. И что, законники остались довольны?

– Кажется, да.

– А наши телефоны Герцог тоже записал в свою книжку? Подумай.

– Такое возможно.

– Но ты не знаешь.

– Нет, не знаю. Черт, я уже жалею, что все тебе рассказал.

Ах ты, болван, ни на что не годный придурок, бестолковый алкаш! Тебе бы только посмеяться, да? Поиграть в войнушку со своими тупыми соратниками?… Черт бы вас побрал, сборище идиотов!

– Да ладно тебе, приятель. Не напрягайся. Я просто спросил, – говорю я, похлопывая его по плечу.

Словно по сигналу возвращается Тэмми. Она стояла в очереди, чтобы получить место в кабинке. Мы с Сидом сидим бок о бок спиной к бару. Она склоняется над ним и целует прямо в губы. Теперь они, как какие-то эскимосы, трутся носами, и она протягивает ему пакетик с порошком.

– Спасибо, малыш Сиди, – шепчет Тэмми.

И в тот же самый момент сует что-то мне в руку. Чутье мне подсказывает, что это не для глаз малыша Сиди. Кажется, клочок глянцевой бумаги. Я сильно сжимаю кулак. Сердце бешено стучит, и член снова напоминает о себе. Поцелуй был просто отвлекающим маневром.

– Правда она прелесть? – спрашивает Сид.

– Правда, приятель.

Тэмми вешается на него и покусывает ему ухо. Что она делает с этим поленом Сидни? Черт ее знает. Он улыбается, как полный идиот. Записка прожигает мне ладонь. Умираю, как хочу в нее заглянуть. Что бы там ни было написано, сегодня больше никаких знаков внимания. Мне надо бы поучиться терпению. Так, посижу еще пять минут. Молча. Потом вежливо сваливаю.

Хорошо бы Сид пошел «попудрить нос». Но нет, он засовывает пакетик в задний карман. Тэмми пританцовывает, обхватив руками Сида за шею, однако взгляд ее устремлен на меня. Она знает, о чем я думаю, и, кажется, ее это заводит. Еще немного, и малышка подсядет на меня, как на кокаин. Если у меня случится еще одна эрекция, я могу застрять здесь на десять или двадцать минут, а может, и на всю ночь, пытаясь от нее избавиться. Так, на счет «три» встаю. Один, два, три… Поднимаюсь, быстрым движением запихиваю записку в карман. Все. Я готов попрощаться и уйти.

– Ладно, народ. Я сваливаю.

– Уже, приятель?

– Да, я ведь просто вышел подышать. Еще увидимся, Сид. Приятно было познакомиться, Тэмми.

– До скорого, – тянет порядком нагрузившаяся, но все равно хорошенькая Тэмми.

– До скорого, приятель. Смотри не балуйся.

– Ага, ты тоже не шали, Сид. И присмотри для меня за Тэмми.

Жму ему руку и ухожу. Еще пара слов прощания по пути к выходу. Спускаюсь по лестнице. И вот она – улица и долгожданная прохлада весенней ночи. Достаю из кармана клочок бумаги. Это обрывок клубного флайера. Девичьим почерком написано, местами нацарапано: «Парень, ты меня заводишь. Позвони мне» и номер телефона. Она живет за городом. Приписка: «Не говори Сиду». Молодец, Тэмми. Без тебя бы я не догадался. Она еще оставила мне поцелуй: на записке отпечаток губной помады. Трогательно. Все-таки удачно я сегодня прошвырнулся. Нужно обязательно сохранить эту записку. Она для меня дороже золота. Тэмми, малышка, ты тоже меня заводишь. И двое таких заводных ребят обязательно должны быть вместе. Какие бы отношения ни связывали ее с малышом Сиди, она страшно рисковала, передавая мне записку прямо у него под носом. Поэтому я просто обязан как можно быстрее оправдать ее ожидания. Нельзя заставлять такую куколку слишком долго ждать. А сейчас лучше будет переключиться на другой канал, иначе я либо свихнусь, либо врежусь в фонарный столб. Не так уж это и легко. Всю дорогу домой я пытаюсь не думать о Тэмми – сексуальной малышке Тэмми, – но она все равно танцует вокруг кровати, совершенно обнаженная, если не считать черных кожаных сапог на высоком каблуке и с острыми носами.