Р. Гордон - Пуля для звезды. [Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?]

— В следующий раз не пытайтесь морочить мне голову, — злился одураченный инспектор.

— Я служу своим читателям, а не полиции.

— Сожалею, что считал вас другом. В будущем я не потерплю подобного рода надувательств, клянусь вам.

Слово «надувательство» позабавило журналиста. Дельмас повесил трубку, он сделал то же самое.

— Кто это? — спросил Джо.

— Недовольный сыщик!

Даниэль Жено жила на улице Домбаль и работала билетершей в кинотеатре «Эден», расположенном на улице Курно в том же округе. С понедельника по пятницу женщина уходила из дому в 20 часов 20 минут и пешком шла до «Эдена». В субботу и воскресенье утром оставалась дома, уходила в 14 часов 30 минут и между дневным и вечерним сеансами не возвращалась домой. Ей нравилось, что нет необходимости ездить на метро, как это делают ее коллеги, живущие в отдаленных кварталах.

В «Эдене» она работала больше трех лет.

«Идеальная работа для бывшей звезды экрана», — думала она первое время с горечью.

Но очень скоро привыкла. Немного щемило внутри, когда героем идущего в «Эдене» фильма был Фабрис Фонтень.

«Он совершенно не меняется, как ему это удается?»

Даниэль никому не говорила, что она снималась с Фонтенем. И если кто-то из подруг ее спрашивал: «А ты не пробовала сниматься в кино?» — она не задумываясь отвечала: «Нет!»

В тот вечер, когда фильм «Скажите, что мы вышли…» шел по телевидению, Даниэль осталась дома, позвонив в «Эден» и сославшись на недомогание.

Впрочем, она была больна во время показа и после него, когда экран уже потемнел. Промелькнувшее прошлое (то зеркало, в котором она увидела себя молодой и наивной) обрушилось на нее, полностью отняв спокойствие, обретенное лишь годы спустя. До сего дня она сожалела об этом.

Она ничего не сказала Жоржу.

Жорж имел семью и был любовником Даниэль. Они познакомились годом раньше в июле. Он чувствовал себя не в своей тарелке, жена с детьми уехала в отпуск, и он каждый день приходил в кино. Даниэль заметила его, продавая во время перерыва шоколадное мороженое. Она чувствовала, что нравится ему, и так как и он не был ей безразличен, было приятно увидеть его после сеанса перед «Эденом». Они стали любовниками в ту же ночь, а затем в привычку Жоржа вошло встречаться с ней раз или два в неделю. Простая и сложная связь, глупое и приятное чувство без любви.

В тот день была суббота, стояла прекрасная погода, и Даниэль решилась немного прогуляться между сеансами. Она направилась к скверу Сен-Ламбер и остановилась как вкопанная перед газетным киоском.

Закрепленный на прищепки в одной из витрин киоска экземпляр «Франс Пресс» предлагал любопытным прохожим пробежать первые строчки заголовков. На первой странице Даниэль увидела фото самой себя, кадр из единственного фильма, в котором она некогда снялась.

«Эта женщина в опасности!»

Смысл этой короткой фразы не дошел до нее, она не понимала связи между фотографией и этими несколькими словами.

Вначале она не решалась купить газету из боязни быть узнанной продавцом, но очень скоро поняла всю комичность этих опасений. За десять лет она изменилась, а печать была довольно размытой, так что никто ее не узнает.

Купив «Франс Пресс», она с гордостью нашла внутри статью к вынесенной на первую страницу фотографии. Под статьей стояла подпись — Бруно Мерли. Прочла раз и еще раз, прежде чем до нее дошел смысл.

«Франсуаза Констан, Жан-Габриэль Эрналь, Луи Луврис, список жертв растет… Фабрис Фонтень чудом ушел от убийцы».

В мозгу Даниэль сомнение сменилось беспокойством. Жан-Габриэль не был мертв, он исчез, а Франсуаза Констан покончила жизнь самоубийством.

В случае с Луи Луврие нет сомнения, речь идет о преступлении. Фабрис, этот еще жив. Но его пытались убить…

Ниже она прочла, что «известный актер — жертва нервной депрессии» — был помещен в парижскую клинику. Но «Франс Пресс» не сообщала названия.

Даниэль пожалела об этом. «Я могла бы навестить его…» Она вообразила себя: с таинственным видом, в ослепительных вспышках, противостоящую своре журналистов. Вкус славы опьянил ее.

«Все интересуются прекрасной незнакомкой, проскользнувшей сегодня после полудня в палату Фабриса Фон-теня…»

Даниэль тут же вернулась к реальности. О ней поговорят в течение суток и забудут. А она вынуждена будет терпеть насмешки сослуживцев:

— Нет, это ты — «прекрасная незнакомка»?

— И снялась только в одном фильме? Стоит ли спрашивать, как ты этого добилась…

— Если бы мне выпала подобная удача, уверяю тебя, я смогла бы ею воспользоваться.

Она выискивала потрясающие ответы, видела себя раздающей пощечины своим подругам, вызвавшей скандал и в конечном счете выгнанной директором «Эдена»…

Внезапно она успокоилась и, зайдя в сквер, присела на скамейку.

На противоположной скамейке, по ту сторону квадратного газона, сидел молодой человек с книгой в руке. Он улыбнулся Даниэль, уставившейся на него невидящим взглядом.

«Эта женщина в опасности».

«Эта женщина — это ведь я…»

Были у журналиста основания так полагать?

«А если мне действительно грозит опасность?»

Стоит ли играть с огнем? Даниэль Жено ведь не Даниэль Пакен.

По крайней мере, есть ли документы, контракты, где фигурирует ее настоящее имя? Она подписала несколько театральных контрактов и единственный с кинематографом. Это было так давно, Даниэль совершенно не помнит когда.

А ее контракты, если такие были, кто их сохранил? Связанный с фильмом — у Эрналя, это понятно.

«Тогда полиция может иметь его под рукой и попытается войти со мной в контакт…»

Не совсем. Эрналь исчез, может быть, мертв, а его убийца мог забрать все документы, относящиеся к фильму, «кошмарному фильму», как окрестили его журналисты. Даниэль пришла и мысль о маньяке.

Она повторяла, как молитву:

«Франсуаза, Жан-Габриэль, Луи… и Фабрис, который счастливым образом спасся. А если следующей жертвой буду я?»

Но почему, почему?

Даниэль нашла лишь одно единственное объяснение, в которое еще не совсем верила, — Лена Лорд.

«Все может быть…»

Кто-то хотел отомстить за нее? Но зачем это было делать столько лет спустя?

Может быть, потому, что фильм был показан по телевидению и воскресил воспоминания!

Даниэль была уверена, что угадала. Трагические события последовали после показа «Скажите, что мы вышли». Франсуаза Констан погибла сразу после этого.

Она почувствовала, что ее прошиб пот. Скатившаяся со лба капля сухо стукнула о газетную бумагу.

Как фамилия журналиста, ее предупреждающего?

Бруно Мерли.

Она должна написать ему, позвонить.

Подумать еще. Все обдумать за воскресенье.

Во вторник утром судебный следователь принес в издательство фоторобот человека, устроившего «трагическое ограбление в Безоне». Этот портрет смог появиться благодаря сведениям сопровождающего, оправившегося от ран.