Лесли Чартерс - Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

Лупо все прекрасно понял. Если министр лично заинтересовался делом, будет лучше для всех, начиная с командования корпуса карабинеров в Риме и кончая последним лейтенантом во Флоренции, если дело будет удачно раскрыто и гладко закрыто.

— Что вы предлагаете? — спросил он.

— Прежде всего — найти тех двоих. С учетом сведений, полученных в Риме. Теперь мы о них знаем все. Пока их можно задержать за какой-нибудь проступок — например, за то что не зарегистрировались при приезде, этого достаточно. Потом я хочу лично допросить всех свидетелей, то есть Лабро, гробовщика и Марию Кальцалетто.

Лейтенант нахмурился:

— С первыми двумя это нетрудно, но где сейчас Мария — неизвестно.

— Значит, найдите ее, — сказал полковник Дориа.

На верхнем этаже заднего крыла виллы «Расенна» открылись двери, и в них появился Даниило Ферри. Взглянув на его спокойное смуглое лицо, никто бы не подумал, что у него проблемы.

Спустившись по парадной лестнице удивительно плавным кошачьим шагом, он наткнулся на гиганта Артуро, который двигал по террасе большие кадки с цветущими растениями, собираясь их поливать.

Некоторое время Ферри наблюдал за ним, потом, словно что-то вдруг пришло ему в голову, позвал:

— Артуро!

— Синьор Ферри?

— Я хочу тебе кое-что сказать. Речь идет о деликатном вопросе, и я не хочу, чтобы ты обсуждал это с другими слугами.

— Терпеть не могу сплетничать.

— Знаю. Вот в чем дело. У нас двое неожиданных гостей.

Вчера вечером я поместил их в последнюю комнату по коридору на северной стороне. Останутся у нас на несколько дней. Поскольку нежелательно, чтобы остальные узнали об их присутствии, из комнаты им выходить нельзя. Ты позаботишься о еде и питье? Если пройти туда с черного хода, никто тебя не увидит.

Артуро лениво усмехнулся. Все это время он держал на весу огромный глиняный вазон с цветком, словно не сознавая его тяжести. Теперь аккуратно поставил его на пол и сказал:

— Это мелочи. Я о них позабочусь, будьте спокойны.

Полковнику Дориа выделили элегантный кабинет на первом этаже штаб-квартиры карабинеров на Виа дель Барди, где полковник на следующее утро встретился с доктором Риккасоли.

Они были одни. Окна распахнуты настежь, в углу гудел электрический вентилятор. Гудел он, однако, впустую, ибо жара не просто утомляла, но тяжело висела над городом. Небо над Флоренцией оставалось пока ослепительно синим, но над горами за городом начинали собираться грозовые облака.

— Я рад, что вы поспешили прийти, — начал полковник. — Между нами двоими не должно быть недомолвок, это вам, надеюсь, ясно? Мы оба защищаем одно и то же.

— Защищаем справедливость, — спокойно подтвердил Риккасоли.

Полковник так тщательно обдумывал ответ, словно разговор должен был остаться в памяти поколений.

— Это правда, но не вся. Нам нужно иметь в виду и интересы страны, и они, с моей точки зрения, гораздо важнее интересов отдельной личности. Наш случай приобрел международное значение — понятия не имею почему. Только не с точки зрения криминалистики. Дело то ли в личности обвиняемого, то ли в выборах, то ли журналисты разнюхали, что за банальным дорожным происшествием скрывается нечто гораздо большее. Такое случается. Помните историю молодой женщины, которая утонула неподалеку от Рима? Италии это едва не стоило смены правительства.

— Прекрасно помню.

— Наш случай не настолько важен, но в некоторых аспектах сходен с тем. И уверяю вас, когда дело дойдет до суда — если до него вообще дойдет, — на нас набросятся репортеры из всех ведущих итальянских изданий. Так что придется пошевелить мозгами.

Риккасоли слегка улыбнулся.

— Я не отважился бы выступать в суде адвокатом по столь важному делу.

— Серьезно? Пригласите адвоката из Рима?

— Ни в коем случае. Защиту будет вести мэр Трентануово. Как вы знаете, по профессии он адвокат.

Хотя эта новость весьма удивила полковника Дориа, он был достаточно опытен, чтобы не подать виду. Откинувшись на спинку стула, задумался. Потом сухо сказал:

— От этого интерес публики отнюдь не уменьшится.

— Я тоже так думаю.

— Значит, истину нужно устанавливать до того, как дело пойдет в суд. Пока нам известна только ее часть. — Полковник ткнул в толстую папку на столе. — На некоторых этапах следствия я обнаружил небрежности. Пока не думаю, что речь идет о чем-то большем, чем небрежность.

Глаза его вызывающе уставились на Риккасоли, но адвокат брошенную перчатку не принял, только вытер лоб большим белым платком.

— Первым шагом будет допрос свидетельницы Кальцалетто.

— Да.

— Я не ошибаюсь: вы знаете, где она?

— Не ошибаетесь.

— Тоща я вас прошу привести ее сюда.

Риккасоли тянул с ответом, все еще утирая лоб. Потом сказал:

— Полагаю, что лучше будет вам поехать к ней, если не возражаете. После смерти Диндони она очень нервничает. Нельзя сказать, что она его любила, но все-таки они были близки…

— Были любовниками? — безжалостно уточнил полковник.

— Да, были любовниками. — Риккасоли, представив себе эту странную пару, вздохнул. — Ее приютили в монастыре поблизости. По моей протекции, ведь когда-то я оказал им небольшую услугу по части налогов. Здесь адрес.

— Они преступники, мафиози, их ищет полиция. Достаточно снять трубку, и через пять минут полиция будет здесь. Их заберут. Ты их боишься?

— Вовсе нет. Но Даниило…

— Где он?

— Уехал утром в Швейцарию, у него там дела. Вернется вечером.

— Что он там делает?

— Личные дела.

— Его или твои? Он твой работник или хозяин? Возможно ли, чтобы ты плясал под его дудку? Чтобы ему достаточно было пальцем тебя поманить?

Профессор выглядел сейчас очень старым и очень усталым. Исчез веселый взгляд Силена, его сменила маска с провалами вместо глаз и мятым пергаментом всего лица. Взглянув на него, Меркурио вдруг почувствовал жалость. Наклонившись через стол, очень серьезно, без тени издевки сказал:

— Послушай меня, прошу! Возможно, я был к тебе неблагодарен и вел себя иногда безобразно. — Старик несмело махнул рукой, но смолчал. — Теперь я могу отблагодарить тебя за все, хоть только советом. Обратись к властям, расскажи им все! Прибыл новый человек из Рима и возглавил расследование. Иди к нему, пока он не пришел за тобой.

В маленьком кабинете стояла тишина, нарушаемая только шумом ветра, сила которого все возрастала. Меркурио продолжал:

— Что тебе терять? Заказал несколько прекрасных этрусских вещиц, но ведь ты их еще не продал? Можно сказать, что ты это задумал, но замысел — еще не преступление.

— Но ведь такое было и в прошлом…

— Разумеется, но никто не будет забивать этим голову. Владельцы отнюдь не заинтересованы, чтобы на их коллекции пало подозрение. С их стороны тебе ничто не угрожает. Но Даниило Ферри ты должен выдать в руки правосудия, ведь он преступник. Он, такой незаметный и незаменимый, распорядитель и организатор! Это он привез тех типов во Флоренцию, он давал им инструкции. Он с тобой советовался? Говорил тебе, что он делает?