Лесли Чартерс - Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

Та дико уставилась на него, но не ответила.

— Должен быть черный ход, — сказал Симон, — или…

Он обернулся к двум берсальерам, толкавшимся в дверях.

— Быстро к гаражу! И заблокируйте ворота вашим джипом.

Пройдя через холл, распахнул дверь с другой стороны. Та вела в кухню, освещенную только слабой электрической лампочкой, висевшей над раковиной. Подошел к другим дверям, распахнутым настежь, и Понти за ним. Они вышли во тьму, на сильный ветер.

— Вот вам и черный ход, — сказал Понти. — Нужно было найти его, прежде чем входить.

— Если Аль им воспользовался, то еще до вашего появления, — ответил Симон. — Теперь он прячется где-то в деревне или пробует убраться отсюда пешком. Если Оливетти и его люди достаточно скоро присоединяться к нам, еще можно будет окружить деревню.

Детектив водил фонарем во все стороны. Они находились в небольшом дворике, окруженном стеной, со старым колодцем в одном углу, мусорными баками в другом и проходом на узкую улочку — в третьем. Свет фонаря передвинулся в четвертый угол, и короткое грозное проклятие сорвалось с языка Понти.

— Думаю, уже слишком поздно.

В том углу дорожка вела к большим, настежь открытым дверям, за которыми зияла пустота, а за ней — еще одни двери, запертые.

— Чтоб черти взяли этот гараж! — заскрежетал зубами Симон. — Двое дверей с обеих сторон и запасной выезд. Как и положено шефу мафии. А если и машина у него, как положено шефу, то он уже далеко отсюда.

Они вернулись к дому, и Симон прошел через входные двери к воротам. Понти его сопровождал.

— Охранник, которого я обезвредил, лежит в тех кустах, — показал Симон, проходя мимо.

— Куда вы? — спросил Понти.

— Забираю свою машину и возвращаюсь домой, выражая вам благодарность за прекрасный вечер, — ответил Симон. — Мне тут уже нечего делать. А если мне удастся снова встретить Аля, дам вам знать.

— Благодарю за то, что вам пришло в голову, где его искать, хотя я и должен был запретить вам самому заниматься этим делом, — буркнул Понти. — Но раз вы все равно откажетесь, прошу только об одном — дать мне увидеть его живым, если можно. Двое, которых вы продырявили, мне знакомы, и их приятно будет увидеть за решетками, но Дестамио бы еще лучше.

— Постараюсь помнить об этом, — сказал Святой, двусмысленно усмехнувшись. Крутанул заводную ручку и сел в машину. — Как выехать на приморское шоссе?

— Поверните направо на главной дороге и на первом перекрестке — налево. Это недалеко. Ариведерчи.

— Чао, — сказал Святой, подал автомобиль на дорогу и помчался стрелой.

Действительно, до приморского шоссе было менее десяти минут пути, и он с радостью в сердце ощутил наконец его твердое покрытие и относительно плавные повороты. Несмотря на стальную выносливость, переутомление и бессонница последних дней недели свое взяли, и Симон с трудом боролся с усталостью. Проще всего было поспешить, поэтому он давно превысил все возможные ограничения и большинство правил движения; к счастью, было еще слишком рано для полицейских машин и мотоциклов.

Небо светлело, когда он достиг предместья в Палермо и сбавил ход, чтобы пробраться через уже знакомые ему окраинные улочки. Было еще одно обстоятельство, нужное ему, чтобы покончить с делом, и когда наконец он остановил машину, в свете фар возникли кладбищенские ворота.

Они не были закрыты, но на мавзолее Дестамио снова висел замок. На этот раз у него не было ключа, но из машины он захватил монтировку, которая сработала не хуже, хотя и не так изящно. Металл заскрежетал, лопнул и замок упал на землю.

Он знал, что нет более ошибочного представления, чем то, что молния не бьет дважды в то же место, но не верил в возможную засаду. Абсолютно уверенный, что судьба не допустит такого бездарного дубля, вошел внутрь без тени беспокойства, направляясь к саркофагу, который в предыдущий раз ему так и не дали осмотреть.

Карманного фонаря у него давно уже не было, но в «бардачке» он нашел коробку спичек. Чиркнул, и огонек осветил ему мрачное сооружение. Почти на уровне его глаз находилась бронзовая урна, казавшаяся новее других, хотя тоже стояла тут немало лет и была покрыта толстым слоем пыли. Второй спичкой он осветил потемневшую табличку на ее боку.

Прочитал надпись:

«АЛЕССАНДРО ЛЕОНАРДО ДЕСТАМИО 1898–1931».

Ворота в поместье Дестамио стояли открытыми настежь. Такое Святой увидел впервые, и сердце его забилось чаще при мысли, что это может означать. В тусклом свете, падавшем от входных дверей, он заметил маленький, но мощный и современный автомобиль, стоявший перед домом. Он был развернут к воротам, словно наготове к скорейшему отъезду; было ясно, что в этом автомобиле человек, известный как Алессандро Дестамио, выскользнул из своего тайника в деревне, а положение автомобиля показывало, что бегство здесь не кончалось. Тем не менее именно здесь все могло кончиться.

Симон пришел пешком, оставив свой автомобиль ярдов за двести, чтобы его мощным рокотом не насторожить чуткие уши. Теперь он, подкрадываясь, слышал доносящиеся из дома равномерные удары, грохот которых с успехом мог заглушить все наружные звуки. Несколько удивленный таким шумом в доме, Святой интуитивно понял его причину, и глаза его загорелись довольной улыбкой.

Минутой раньше, любуясь открывшимися перед ним видами, он внимательно осмотрел окна верхнего этажа. Все они были закрыты, за исключением одной из рам, положение которой показывало, что окно не заперто изнутри. Окно это выходило на балкон, образованный портиком над главным входом. Для прекрасного спортсмена влезть по колонне и оказаться в комнате наверху было ненамного труднее, чем войти через крыльцо.

Проходя через комнату, услышал тяжелое дыхание, потом вдруг у кровати зажегся ночник, высвечивая мумифицированные черты дядюшки, сидевшего в постели в ночной сорочке, застегнутой под самое горло, и в настоящем ночном колпаке с кисточкой. Святой ему ободряюще улыбнулся.

— Буон джорно, — сказал он. — Я хотел только взглянуть, все ли у вас в порядке. Теперь прошу полежать спокойно, пока принесут завтрак.

Беззубый старческий рот расплылся в улыбке, давая понять, что его узнали, и дядюшка послушно лег.

Симон выскочил в коридор, куда падал слабый свет с лестницы; он хотел проверить, дома ли Джина. Лестница вела в маленький коридорчик с четырьмя дверьми. В одной из них ключ торчал снаружи. Прислушавшись, он понял, что там кто-то есть, и, не ища других объяснений, повернул ключ и шагнул внутрь.

В пустой комнате, куда через единственное окно в скошенном потолке начал уже проникать бледный рассвет, сидела Джина, которая при виде Симона бросилась к нему в объятия.