Лесли Чартерс - Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

— Ну, ты жива и здорова, — сказал он, — это отлично.

— Меня обвинили в том, что я показала тебе склеп. Я, разумеется, отрицала, но без толку. Дядя Алессандро приказал донне Марии держать меня под замком, пока не скажу, что тебе еще известно, и обещал позаботиться, чтобы ты больше не доставлял ему хлопот. Я думала, что он тебя прикончит, как это делают в гангстерских фильмах.

— Полагаю, так могло случиться, — сказал он, — но и у других бывали такие планы, только все без толку.

— Но как ты сбежал? Что случилось?

— Я тебе все расскажу позднее. Но самый важный ответ ты услышишь уже скоро, когда мы с Алем встретимся в последний раз.

Он с трудом отогнал от себя соблазн ее нежного, дрожащего тела.

— Ну, за мной.

Они вышли в коридор. Снизу по-прежнему доносился грохот.

— Что это? — шепнула она.

— Думаю, дядюшка Аль открывает еще один склеп, — сказал он тоже шепотом. — Увидим.

Когда они оказались в холле, Святой достал пистолет, первый раз с того момента, как вошел в дом.

Двери в комнату, тот самый унылый салон, где принимали официальных гостей, были раскрыты настежь, открывая царивший там беспорядок. Мебель из дальнего угла была беспорядочно сдвинута в сторону, ковер свернут, а плиты пола разбиты тяжелой кувалдой. Потом ломом было пробито отверстие в слое бетона под плитами. В отверстии показалась ржавая железная плита, которую Дестамио как раз выворачивал ломом. Он был без пиджака, грязный, растрепанный, истекающий потом и сопящий от ярости и чрезмерных усилий.

Донна Мария, положив одну руку на спинку кресла, а другой судорожно сжимая полу фланелевого халата, закрывавшего ее формы до щиколоток, стояла неподвижно, наблюдая за разрушением с беспомощной обреченностью.

— Ты мне обещал, что никаких неприятностей не будет, — причитала она. — И прежде всего обещал, что уедешь за границу и не вернешься и что у нас всегда будут деньги.

— Я вернулся не по своей воле, — рявкнул Дестамио. — Что мне оставалось делать, если американцы меня выслали?

— Потом ты снова обещал, что все будет в порядке, что не будешь нас вмешивать в свои дела. А теперь все это свалилось на нас.

— Не моя вина, что этот негодяй Темплер стал всюду совать свой нос, понятно? Но теперь все кончено.

Ворча и ругаясь, он, наконец, оторвал стальную плиту и с грохотом отшвырнул ее в сторону. Присев, залез в образовавшееся отверстие и вытащил оттуда дешевый фибровый чемодан, покрытый пылью и грязью. С трудом поднял его, вставая, и небрежно поставил на полированный столик.

— Я забираю свое, и больше ты меня не увидишь.

Симон решил, что ждать еще более драматического момента для своего появления не стоит. Не потому, что утратил вкус к драматическим ситуациям, а потому, что лучший момент мог уже и не представиться. Он пнул двери, распахнув их еще шире, и спокойно вошел в комнату.

— Фамосе ультима пароле [26] Famose ultime parole (шпал.) — славные последние слова. (Примеч. пер.) , — сказал он.

Головы Алессандро Дестамио и донны Марии, словно дернутые невидимыми нитями, совершили одновременный и резкий поворот, едва не сломав их шеи. При виде чужака глаза их чуть не вылезли из орбит.

Дестамио инстинктивно сделал резкое движение к боковому карману.

— Не советую, — вежливо заметил Святой, чуть приподняв пистолет, чтобы тот был лучше виден.

Дестамио опустил руку и выпрямился. Глаза его вернулись на место, и по направлению взгляда Симон понял, что в комнату за ним вошла Джина.

Не поворачивая головы, Симон свободной левой рукой сделал широкий жест, приглашая ее сопоставить разгром в помещении с пыльным чемоданом на столе.

— Игра называется «поиски клада». Но боюсь, что Аль жульничает. Он все время знал, где все спрятано, потому что закопал его сам после того, как ограбил банк в Палермо, где работал под другим именем.

— Это правда, дядя Алессандро? — тихо спросила Джина.

— Я тебе не дядя, — последовал нетерпеливый ответ охрипшим голосом. — Никогда не был твоим дядей, и ничьим дядей, и вообще забудь об этих глупостях.

— Его настоящее имя — Дино Картелли.

Глаза Картелли-Дестамио пылали от ненависти, когда он взглянул на Симона.

— Ладно, умник, — буркнул он по-английски. — Теперь давай действуй. Расскажи мне, что ты раскопал.

— Ну, раз ты просишь, — вежливо ответил Святой. — Посмотрим, что можно сделать. Дино — человек многосторонне одаренный и с большими амбициями, так что забудем про сказочку об Алессандро Дестамио. Когда-то у него было хорошее место здесь в Палермо, в филиале английского банка, но перспективы такой карьеры казались ему недостаточными. Вступил в ряды мафии и начал думать о быстрых способах извлечения из банка крупных сумм денег.

Глаза Картелли сузились и забегали, и Симон знал, что он лихорадочно ищет выхода, и, именно чтобы выиграть время, дал ему возможность говорить.

— Неплохое начало, — прохрипел Картелли, — что дальше?

— Была это идея самого Дино, потихоньку доившего кассу и узнавшего о ревизии, или он выполнял приказ более высокопоставленных лиц — это уже другое дело и ничего на сей счет сказать не могу, да это и не важно. Главное, что банк был ограблен какой-то бандой, которая ворвалась туда, когда Дино работал до глубокой ночи. Считается, что он героически дрался, пока не погиб, искалеченный до неузнаваемости, но все вы в состоянии догадаться, как было на самом деле.

— Ну, ну, говори, — сказал Картелли, — ври дальше.

— Для дебютанта номер был хоть куда, — невозмутимо продолжал Симон. — В действительности нападавшие были приятелями Дино, и он сам их впустил. Помог им управиться с сейфом и забрать добычу, потом поменялся одеждой с кем-то, кого привели в качестве жертвы, и того прикончили так, чтобы никто не усомнился, что это честный служащий Дино Картелли. За то, что исчез, Дино получил свою долю, изрядная часть которой в этом чемодане. Я полагаю, мафия забрала остальное, и все были довольны, за исключением страховой компании, которая понесла большие убытки. И быть может, кроме убитого без лица. Кто это был, Дино?

— Никто, — хрипло ответил Картелли. — Может, тот, кто предал мафию? Не знаю. Не говори мне, что тебя интересует этот сукин сын!

— Возможно, и нет, — ответил Святой. — Если мафия сама расправляется с заблудшими овцами, это их дело. Но потом, через много лет, в один прекрасный день, когда Дино и думать забыл о том убийстве, дела вдруг пошли наперекосяк. Один глупый старый англичанин, турист, по имени Астон, который когда-то работал с Дино в банке, через столько лет вдруг узнал его в ресторане в Неаполе, отчасти по шраму на подбородке, оставшемуся как память о какой-то их стычке в молодости. И Астон был слишком глуп и упрям, чтобы дать себя убедить в ошибке. И тогда без особого волнения Дино его ликвидировал. Тут я им и заинтересовался, и все, что произошло за последнее время, — это результаты усилий Дино подкупить меня или убрать.