Виктор Мережко - Крот 3. Сага о криминале

Мальчишка послушно стал подниматься наверх.

– И не высовывайся из своей конуры! – велел ему Кулек. – Иначе морду откушу!

Яму выкопали в дальнем углу участка.

Не включая освещения, вытащили труп из дома.

Грэг и Кулиев были пьяны. Они молча, сосредоточенно, с тупым безразличием сбросили Жору в яму и стали забрасывать землей.

За соседскими заборами – с одной стороны и с другой – бесились собаки, но парни не обращали на них внимания, продолжая закапывать убитого.

Наконец сровняли яму землей, засыпали сверху мусором и старыми листьями.

Отправились в дом.

Налили еще по стакану, выпили.

– Как пацан? – спросил Кулиев.

Грэг бессмысленно пожал плечами.

Кулиев зашел в комнату, где лежал Никитка, достал из кармана шприц, ампулу.

– Не надо, – пьяно попросил Грэг. – Не надо, Кулек.

– Закройся.

– Не надо, помрет ведь пацан.

– Ты же не подох? – оскалился тот. – Пошел!

– Не надо! – Грэг сильно ударил по руке Кулиева.

Шприц упал на пол. Кулиев злобно посмотрел на подельщика:

– Тварь! – И двинул в его лицо ногой.

Грэг рухнул на пол.

Кулиев достал новую ампулу, вогнал шприц в руку Никитке.

– Будет слаще спать. И никуда не убежит.

За окном светало.

Первым от бесконечного звона в ушах проснулся Кулиев. Спьяну не сразу сообразил, что это, потом до него все-таки дошло – звонили в ворота. Растолкал тяжело спящего Грэга, объяснил:

– Звонят…

– Кто? – не понял тот.

– В ворота звонят! Выйди глянь.

Грэг поднялся, его сильно занесло, но на ногах он все-таки устоял. Посмотрел в окно, во дворе никого не увидел. Звонок продолжал трещать.

– Кто это может быть?

– Выйди и узнаешь.

– А если?..

– Что?

– Вдруг батько?

Кулиев дотянулся до лежащего рядом пистолета, махнул приятелю:

– Получит в лобешник… Вали.

Грэг стал спускаться по лестнице на первый этаж. Кулиев пристроился у окна, снял оружие с предохранителя, стал ждать.

Грэг подошел к воротам, крикнул:

– Кто там?

– Сосед! – раздался мужской голос. – Что там у вас?

– Что? – Парень откинул запор, увидел перед собой крупного мужика лет пятидесяти, повторил вопрос: – А что у нас?

– Собаки выли всю ночь! Ничего не случилось?

Грэг оглянулся. Пожал плечами:

– Вроде ничего…

– Полчаса жму на звонок, – объяснил сосед. – Испугался, нет ли беды. То собаки воют, то никто не открывает.

– Все нормально, – отмахнулся Грэг и натянуто улыбнулся. – Спасибо за заботу. – Закрыл ворота, зашагал к дому.

По пути потоптался по тому месту, где был зарыт Жора, нагреб ногами еще побольше листьев.

Кулиев по-прежнему стоял у окна.

– Кто?

– Сосед. Говорит, собаки выли ночью.

– Правда, что ли, выли?

– Мертвечину чуют. – Грэг тяжело рухнул на смятую постель.

– Черт… надо быстрее с пацаном решать. А то как бы не оказались в мышеловке. – Кулиев дотянулся до пачки с чаем, опорожнил ее почти до половины в железную чашку, налил воды, поставил на газовую плиту и стал готовить чифир.

Костя и Антон Крюков возвращались с рыбалки, неся в руках плетенки с хорошим уловом. Шагали неторопливо, расслабленно, предвкушая хороший ужин.

Обиталище Антона было совершенно необычным. Невозможно было догадаться, что здесь живут люди – полянка, а на полянке зеленый холмик, в котором прорезан небольшой и незаметный вход, правда, за ним скрывалась мощная бронированная дверь.

Внутри жилище было отделано так, что ему могли позавидовать классные столичные квартиры: отличная мебель, стены в строганом дереве, мягкие паласы на полу, на стенах – коллекция дорогого оружия.

– Каждый раз прихожу сюда, и каждый раз дух захватывает, – сказал Костя. – На хрен жить в городе, если тут все – и воздух, и жратва дармовая, и хоромы царские. Для себя строил?

– Нет, для тебя, – хмыкнул Антон.

– Я серьезно. Женат?

– Бог миловал.

– А кто, кроме тебя, здесь бывает? Друзья, подруги? Родственники?

– Тебе сразу все выложить или по порядку?

– Но ты же для чего-то его строил?!

Антон расхохотался:

– Костя, ты меня достал! Строил для того, чтобы никакую шваль не видеть, и, если крепко жизнь прижмет, сховаться и не высовываться.

– И никто не знает о такой землянке?

– Ты! Но если когда-нибудь кому-нибудь трепанешь, то и ты забудешь. – Крюков оглянулся, жестко поглядел на Костю. – Помни это, ладно?

Нина Пантелеева встретила Кузьмичева в дверях своего кабинета, проводила его в уютную комнатку отдыха. Строго одетая, бледная, сосредоточенная, она изящно сидела на кушетке, вопросительно и выжидательно смотрела на гостя.

– Есть новости? – поинтересовалась она.

– Есть. В ближайшие день-два будут результаты…

– Деньги я практически собрала.

– Два миллиона?

– Пока один. Завтра привезут второй.

– Думаю, деньги не понадобятся… – Сергей подсел к Нине поближе. – Кто должен привезти тебе недостающий миллион? Если не секрет, конечно.

– Секрет, – усмехнулась она. – Хотя это теперь уже не имеет значения.

– Ты продала акции? – Кузьмичев неотрывно смотрел ей в глаза.

– Пока еще не продала. Но продаю…

– За миллион?

– За миллион.

– Кому?

– Мне бы не хотелось называть конкретное имя.

– Почему?

– С одной стороны – это коммерческая тайна. С другой – ты будешь огорчен.

– Естественно. Потому что этот господин становится моим партнером. Часть акций у него, часть – у меня. Кто?

– Маргеладзе.

– Ты с ума сошла.

– Наверно. Но у меня не было другого выхода.

– Как минимум – ты могла посоветоваться со мной. В конце концов, предложить мне акции. Я бы их купил… Зачем ты это сделала, Нина?

Глаза Пантелеевой наполнились слезами.

– А как бы ты поступил на моем месте? Мне звонят, называют сумасшедшую сумму. Что, опять клянчить у тебя?

– Ты их у меня клянчила? По-моему, я их сам тебе дал без всяких условий.

– Знаю. Спасибо… Но на вторую подачку я не хотела рассчитывать.

Сергей взял ее руку, поцеловал.

– Ты должна поверить… Обязана сейчас мне поверить… Есть очень серьезная информация о похитителях. Не сегодня завтра их задержат и освободят твоего сына. Я не блефую, поверь.

– Я устала ждать.

– Сегодня, в крайнем случае завтра все закончится. Обещаю… – Он прижал ее ладонь к своему лицу. – И пожалуйста, приостанови затею с акциями.

– Часть бумаг я уже подписала.

– Больше не подписывай. По крайней мере до завтра. Заболей, исчезни, не отвечай на звонки. Маргеладзе не тот человек, которому можно верить.

Она обняла его, посмотрела в глаза:

– Мы уедем. Хорошо? Вернем Никитку и уедем. Я не могу и не хочу жить в этой стране. Здесь нельзя жить… А там будет хорошо. Деньги у нас есть… мой муж побеспокоился об этом. Они там, в надежном банке. Прошу, уедем отсюда!