Картер Браун - Том 17. Убийца среди нас. Непристойный негатив. Звездой помеченный любовник. Начни все сначала,Сэм

— А сейчас он финансирует что-нибудь из твоего?

— Нет, слава Богу! — горячо воскликнул Манни. — Кажется, Даррах потерял всякий интерес к киноиндустрии с тех пор, как Саманта Дейн вдруг вышла из игры и не стала дальше сниматься в фильме, который он спонсировал. Они поставили на ее место Деллу Август и потерпели настоящий финансовый крах. А Морис Даррах — человек, который не терпит неудач.

— Где мне его найти?

— Откуда, к черту, мне знать? Что я ему, сторож?

— Давай спрошу по-другому, — терпеливо предложил я. — Куда мне пойти, чтобы его поискать?

— Господи! Да в тысячу мест, включая его яхту, которая сейчас, кажется, где-то у греческих островов. У него есть пара сногсшибательных офисов в городе, но когда он действительно работает, то торчит в маленькой конторе в Уилшире. Компания называется «Си хоук проджектс», как его яхта, это что-то вроде шутки для посвященных. Если Даррах сейчас работает, то именно там ты его и застанешь.

— Спасибо, Манни. А не подскажешь ли, куда бы мне обратиться, чтобы узнать собственную судьбу?

— Да просто оставайся на линии и слушай, — любезно предложил он. — Получишь истинное удовольствие.

— Вообще-то хотелось бы обратиться к настоящему профи вроде Терезы Клан, — небрежно уточнил я.

— Сначала Дон Блейк, потом Морис Даррах, а теперь еще и Тереза Клан? — У него вдруг осип голос. — Как ты ухитрился собрать их воедино? Нормальному человеку такая троица может присниться только в кошмарном сне.

— Не забудь, я еще и тебя прихватил за компанию.

— Я тебе кое-что скажу, только не смейся, — грубовато оборвал меня Манни. — У меня есть ее домашний телефон.

— Она что, уже предсказывала твое будущее?

— Может, с год назад, — помолчав, нехотя признался он. — У нас в студии тогда началась большая драчка за власть. За моей спиной буквально сверкали ножи! Я был в полном отчаянии, просто не знал, что делать. Тогда и пошел к ней за советом.

— И что же она тебе сказала?

— Велела сидеть тихо, ничего не предпринимать, тогда, мол, меня ничего не затронет, пострадают другие. Я последовал ее совету, и, представь, она оказалась права!

— Сколько же это стоило?

— Ради Бога, не береди рану! Тысячу долларов всего за один час ее времени, хотя она только и сказала, чтобы я ничего не делал! Правда, все так и получилось.

— Так где там ее домашний телефон?

Он дал его мне и сказал:

— А сейчас я должен повесить трубку, Рик, а то у меня в башке все вверх тормашками, как всегда после разговора с тобой. И не смей приставать к моему секретарю!

— Конечно нет, — возмутился я. — Кстати, как ее имя?

— Его зовут Чарльз Флавье, — холодно сказал он.

— Так рыженькая — это он?!

— Наверное, тебя ввел в заблуждение его голос, — самодовольно заключил он. — Несчастный случай на ферме, когда Чарльз был еще мальчишкой. Что-то произошло с доильной установкой и бедной коровой, которая не вовремя оказалась там, где не следовало.

— Скажи «до свиданья», Манни, — предложил я ему.

— До свиданья, Манни, — с сожалением произнес он и повесил трубку.

Я набрал номер, который он мне дал, и после четвертого гудка мне ответило холодное контральто:

— Тереза Клан слушает.

— Это Рик Холман, — назвался я. — Мне вас порекомендовал мой хороший друг Манни Крюгер. Хотелось бы срочно получить совет, я, разумеется, заплачу вам за…

— Совет насчет чего? — прервала она.

— Понимаете, мне часто снится один и тот же сон, — начал я импровизировать на ходу. — Честно говоря, больше похожий на кошмар. Это какая-то яхта где-то в районе Карибского моря, как мне кажется, и во сне я узнаю на ее борту некоторых людей. Похоже, они все время страшно ссорятся между собой. Уверен, это все имеет для меня огромное значение, если бы только нашелся специалист, который сумел бы разгадать такой сон. Кто-нибудь вроде вас, мисс Клан.

— Сегодня в девять, — деловито назначила она свидание. — За консультацию тысячу долларов, мистер Холман.

— Отлично!

— У вас есть мой адрес?

— Нет, только телефон.

Тереза Клан продиктовала мне адрес и повесила трубку. Я сообразил, что за это время она наверняка постарается разузнать обо мне побольше, а значит, я затеял игру в кошки-мышки. Только вот как бы не оказаться в роли мышки, мало мне симпатичной. Тогда весь фокус в том, кисло подумал я, как бы суметь их перехитрить, избежав острых когтей.

Дом Терезы Клан был расположен в самом конце дороги, пролегавшей по гребню каньона, откуда открывался великолепный вид на ночной Лос-Анджелес. Но у меня не было ни времени, ни желания им любоваться. Поэтому я сразу проехал через открытые ворота и поставил машину у дома, один угол которого лихо нависал над ущельем каньона. Вылез из машины, подошел к парадному и позвонил. Секунд через пятнадцать дверь распахнулась, и я удостоился чести лицезреть великую прорицательницу.

На вид ей было около тридцати. Черные как смоль волосы густыми блестящими волнами небрежно спадали на плечи. Из-под тяжеловатых век холодно смотрели темные, почти черные глаза. Рот казался великоватым из-за полных губ какого-то порочного склада. А кожа! Она была нежной, молочно-белой и сияющей в вечернем сумраке. Полную фигуру облегало черное шелковое платье, длинное до лодыжек, с разрезом чуть не до талии, обнажающим умопомрачительную глубину ложбинки между высокими полными грудями. Прорицательница выглядела чертовски сексуальной.

— Мистер Холман, — произнесла она уже знакомым мне холодным контральто, — входите, пожалуйста.

Я шагнул в прихожую, Тереза закрыла за мной дверь, после чего пригласила пройти в гостиную, куда я и вошел, ничего не подозревая.

Там от одного взгляда на большое полотно с изображением обнаженной женщины в натуральную величину меня будто приковало к полу. Ослепительный луч света, падавший на картину откуда-то сбоку, буквально ласкал роскошное тело от высоких полных грудей до верхней части бедер, оставляя остальное, включая лицо модели, в глубокой тени. В манере художника, написавшего тяжелые удлиненные соски и завитки черных жестких волос в развилке белоснежных бедер, не было ничего общего с небрежной кистью импрессиониста.

— Не хотите ли выпить, мистер Холман? — предложила хозяйка дома.

— Бурбон, если можно, — с трудом выговорил я онемевшими губами.

Она подошла к бару, приготовила напиток, затем приблизилась ко мне и подала стакан.

— А вы не выпьете со мной?

— Может, позже, — отозвалась она. — Это мешает мне сконцентрироваться. — И, улыбнувшись, указала на одно из кресел. — Не угодно ли присесть?

Я опустился в кресло, а Тереза села напротив, скрестив ноги так, что линия полного бедра возбуждающе обрисовалась под тонким шелком, и сразу приступила к делу.