Картер Браун - Том 17. Убийца среди нас. Непристойный негатив. Звездой помеченный любовник. Начни все сначала,Сэм

— Спасибо.

— Сожалею, что не могу вам помочь, Рик, — откликнулась она. — Не уверена, что стала бы помогать, если бы могла, но в самом деле не могу.

— Вы не знаете, как мне найти Фрая?

— Нет, он не тот мужчина, которого я жаждала бы встретить еще хоть раз. — Тереза Клан грациозно поднялась. — Вам стоит полюбоваться видом отсюда, прежде чем вы уйдете. Но сначала мне нужно кое-кто сделать. Дайте мне пару минут и приходите, хорошо?

— Конечно.

— Последняя дверь справа по коридору. Я немного приберу там и буду вас ждать.

Она вышла из комнаты, оставив меня допивать виски. Невозможно было сказать, говорит ли она правду, но я почему-то был абсолютно уверен, что Тереза законченная лгунья. Я наклонился и заглянул в шар. Единственное, что я в нем увидел, — это неясное искаженное отражение моего же лица. Никакой таинственной завесы, за которой могли скрываться картины будущего.

Когда мой бокал опустел, я решил, что отпущенного мною времени должно уже с избытком хватить на ее хлопоты. Поэтому поставил бокал в бар, вышел в коридор и направился к последней двери справа. Там постучал и тотчас услышал голос Терезы, разрешающий войти.

Я шагнул в комнату и ошеломленно вытаращил глаза. Открывшаяся мне сцена была поставлена рукой опытного режиссера.

Комната оказалась погруженной в темноту, и только в дальнем углу лампа у кровати щедро освещала обнаженное женское тело — от прекрасных холмов грудей до верхней части бедер. Тяжелые удлиненные соски выделялись на белоснежных грудях как бутоны роз. Густые завитки черных волос у развилки бедер впечатляюще контрастировали с ослепительной белизной кожи.

— К сожалению, не запомнил имя художника, — хрипло начал я и прокашлялся, — но нахожу, что он очень близок к натуре.

Тереза гортанно засмеялась:

— Этот живой портрет для вас, Рик. Ну как, нравится он вам?

— Потрясающе! — оценил я, не в силах отвести от нее взгляда. — От души надеюсь, что художника не настиг сердечный приступ, когда он наносил последние мазки.

— Вы очень циничны, — заметила она. — Видно, это одна из особенностей вашего обаяния. Что ж, так и будете стоять или все же разденетесь?

Она встала и поправила лампу так, что теперь мягкий ровный свет заливал всю спальню. Затем опять подошла к кровати, покачивая упругими округлыми бедрами, и легла на спину поверх покрывала. Закинув руки за голову, с ленивым любопытством посмотрела на меня:

— Может, вы стесняетесь?

— Обещайте бережно со мной обращаться, — попросил я. — Дело в том, что мои причиндалы изготовлены из хрусталя.

Она еще всем телом вздрагивала от смеха, когда я уже разделся. Потом я сел рядом с ней и медленно провел рукой по ее правому бедру, затем по нежному выпуклому животу вверх, пока не ощутил, как ее правая грудь легла в мою ладонь, словно тяжелое яблоко с атласной кожицей. Темно-розовый бутон соска напрягся в ожидании моей ласки, и у меня не хватило духу его разочаровывать. Пока я старательно делил внимание между двумя трепещущими цветками, ее рука, под шумок скользнувшая вниз, неожиданно оседлала моего настороженного коня, отчего тот пришел в необычайное возбуждение и забил копытами. Она подхлестнула его, и у меня вырвался глухой сочувственный стон.

— Кажется, он все же не стеклянный, — удовлетворенно заключила Тереза, — то есть можно не опасаться, что разобьется.

— Тем не менее, может, лучше подыскать какое-нибудь укромное местечко, где он мог бы спрятаться?

— О, я как раз знаю пару отличных гнездышек! — Она уселась и низко склонила голову. — Вот одно из них.

Не успел я опомниться, как мой обрадованный скакун уже плавал в восхитительной неге полости ее рта, с каждой секундой приближаясь к берегу и грозя пуститься вскачь. Она испугалась ослепленности его восторга, когда он мог ненароком ее затоптать, и быстро отдернула голову.

— Теперь моя очередь, — объявила эта затейница.

Она снова откинулась назад и, пытаясь устроиться поудобнее, случайно раскинула ноги. Под густой курчавой порослью в развилке пышных бедер явно скрывалось нечто таинственное. А поскольку мои руки плотно обхватывали снизу упругие полушария ее ягодиц, мне оставалось только, как ребенку, пустить в ход всепознающий язык. Он обнаружил быстро затвердевший от его прикосновений островок плоти, который вскоре захлестнули волны прилива. Видимо, Тереза поняла, что на этот раз ей угрожает опасность утонуть, и резко оттолкнула меня.

— Первый тайм пролетел быстро и приятно, — слегка охрипшим голосом подвела она итог. — Пусть и второй будет таким же приятным, но не таким стремительным и полным разнообразия.

Она перевернулась на живот и приподняла свой задиристый выпуклый задик. Меня не надо было упрашивать. Учитывая нашу общую боевую готовность, нами очень скоро овладел экстаз высвобождающейся энергии. Она издала пронзительный победный вопль, но не успел он затихнуть, как у входной двери раздался звонок.

— О, черт! — Такова была не очень женственная реакция Терезы, которая меня немного шокировала.

В следующий момент, конвульсивно содрогнувшись, ее тело безжалостно исторгло мое копье.

— Какого черта! — возмутился я. — Кто бы это ни был, скоро ему надоест звонить и он уберется прочь.

— Убирайся к черту! — завопила Тереза.

Я лег на бок, а она кубарем скатилась с кровати.

— Может, нам повезет и он больше не будет звонить? — понадеялся я.

Второй звонок заверещал громче и настойчивее, разбивая в прах мои хрупкие упования.

Тереза на цыпочках приблизилась ко мне и испуганно замерла:

— Что нам делать?

— Хочешь, чтобы я его встретил?

— А ты это сделаешь? — В ее глазах вспыхнула надежда. — По крайней мере, я успею привести себя в порядок.

Я нехотя сполз с кровати и взял одежду.

— Кто бы это ни был, пригласи его в гостиную и предложи выпить, пока я оденусь, — наставляла меня Тереза. — Ты самый благородный и галантный мужчина на свете, Рик!

— Да уж, такой, — вяло согласился я.

К тому моменту, как я оделся, звонок у двери совершенно взбесился и не умолкал ни на секунду. Покинув спальню, я двинулся по коридору, чтобы открыть дверь. За ней стоял мужчина, по лицу которого можно было сразу догадаться, что ему очень надоело звонить. Мне показалось, что ему около сорока. Он был высокий, плотного сложения. В темных густых волосах затерялось несколько седых прядей. На костистом лице сверкали глубоко сидящие глаза цвета глины. И весь он излучал ту характерную агрессивную властность, которая обычно ходит рядом с тугой мошной.

— Черт подери, вы-то еще кто такой? — рявкнул мужчина, зло уставившись на меня.

— Тереза сказала: «Кто бы ни рвался сюда в такое позднее время, проводи его в гостиную и предложи выпить». — Я старался ничего не забыть. — «Это поможет ему скоротать время, пока я что-нибудь на себя наброшу».