Кирилл Павлов - Импортный свидетель [Сборник]

— Романенко, — голос Абдуллаева звучал совсем не так елейно мягко, как две минуты назад в разговоре с Михаилом Ивановичем, — психиатр не пожелал со мной разговаривать, повесил трубку. Я еду немедленно в гостиницу, это наш последний с тобой шанс. Кстати, что ты используешь вместо облепихового масла?

— Цинковую мазь, Гафис Абдуллаевич, она впитывается моментально.

— Немедленно уничтожь весь запас препарата. Хотя стой, он ведь у меня в сейфе. Если не вернусь, все отрицай, пусть ищут расхитителей фосфора в другом месте… — Патрон царственным жестом собирался повесить трубку, но вдруг услышал возбужденный голос Романенко:

— Гафис Абдуллаевич, а как же быть с той партией, которая уже у ребят? Они ведь молчать не станут, если их в милиции прижмут.

— Сам знаешь, что делать, Романенко. Вдвойне тогда молчи. Тебя заметут — я найду способ тебя выручить, ты ж меня знаешь! Ну а гарантией — твоя Сабохат. Не печалься! Это еще в будущем, а сейчас я еду в гостиницу…

…Михаил Иванович кинулся было сначала к телефону, потом к дыне, потом к сливам, но, наступив на жирную инжирину, бросил это занятие, взял приглашение в Гарм-Чашму, напечатанное на бланке, набрал один из номеров, которые четко выделялись на документе, и попросил к телефону следователя Арсланбекова. Ему дали другой телефон, и после нескольких слов, произнесенных Михаилом Ивановичем, в номер вошел следователь в легком летнем костюме и тотчас же принялся собирать с пола фрукты. Психиатр помогал ему, беседа их продолжалась недолго.

И едва только Михаил Иванович пересказал свой так внезапно оборвавшийся разговор с Абдуллаевым, как в дверь постучали…

— Войдите, — сказал Михаил Иванович.

В дверь постучали еще раз.

— Заходи, дорогой, гостем будешь, — сказал следователь.

Он открыл дверь и, нарушив вечный гостиничный закон тишины, громко позвал:

— Гафис Абдуллаевич, куда же вы, ведь мы столько вас ждем?

Заместитель директора фармацевтического завода остался стоять спиной к следователю. Молодой человек, сопровождавший Абдуллаева и несший целую груду свертков, повинуясь строгому взору своего шефа, направил было свои стопы к лифту, но был также окликнут следователем, который довел окаменевшего Абдуллаева и молодого парня до номера Михаила Ивановича, посмотрел, что тот принес, увидел, что коньяк и вина, заявил, что они непьющие, и отправил назад.

— И фрукты у нас есть, молодой человек, — сказал следователь вдогонку, — отнесите свои, пожалуйста, в машину и возвращайтесь в ней на свою базу, а если Гафиса Абдуллаевича нужно будет отвезти, мы найдем способ сделать это на другом транспорте.

Когда за парнем закрылась дверь, трое мужчин сели за стол, и следователь вдруг сказал:

— Гафис Абдуллаевич, у вас не найдется денег?

Михаил Иванович с готовностью полез в карман и протянул следователю пятерку.,

— Я просил Гафиса Абдуллаевича, — мягко сказал следователь, отклоняя его руку, — вы наш гость, а с земляком мы как-нибудь сочтемся.

Гафис Абдуллаевич полез в карман своего синего пиджака и вытащил оттуда целую пачку каких-то бумаг, конвертов и квитанций. Один запечатанный конверт он разорвал и услужливо вынул оттуда ассигнацию достоинством в сто рублей.

— Кому это вы взятку приготовили? — спросил следователь, — Уж не нашему ли московскому другу?

Абдуллаев побелел, однако быстро взял себя в руки и сказал:

— Да нет, какая взятка, долг возвращаю.

— Михаил Иванович, — сказал следователь, — вы, конечно, наш гость, но не откажите в любезности спуститесь на второй этаж. Попросите у коридорной три пиалы и ладонь зеленого чая. Какой же может быть той без зеленого чая! — прибавил он, улыбнувшись.

— Кому, Гафис Абдуллаевич, вы задолжали столь крупную сумму денег? Но не трудитесь отвечать, подумайте о том, что я в одну секунду смогу вас проверить, скажите лучше прямо, эти деньги вы принесли для того, чтоб оставить их в этом номере? Не трудитесь придумывать что-нибудь, тем более что протокола я не веду, магнитофона, как видите, у меня нет. Ну, скажите, неужели фиктивная справка о душевном заболевании вашей супруги стоит таких денег? — и он указал на толстый конверт. — Кроме того, — продолжал следователь, — считайте, что я спас вас от лишнего пункта обвинения в вашем деле, ибо вы прекрасно знаете, что дача взятки…

В комнату вошел Михаил Иванович с горячим чайником и тремя пиалами в руке.

Следователь трижды «поженил» принесенное варево, налив чай в пиалу и вылив его обратно в чайник, приподнимая крышечку с отколотым уголком.

— Да, вы правы, — вдруг сказал Абдуллаев, продолжая разговор, но следователь только приветливо показал глазами, что не надо, мол, сейчас. И трое мужчин принялись за трапезу.

— Гражданин Абдуллаев, — голос следователя Арсланбекова был совсем не таким мягким, как вчера в уютном номере гостиницы «Интурист». — Сегодня в машине вы мне задали вопрос, будут ли вас судить, а если будут, то за что. Теперь, когда мы в кабинете, я могу вам ответить на этот вопрос. Будут, Абдуллаев. За махинации с накладными химических реактивов, которыми не занимается ваш завод, за издевательства над женой и за махинации с медицинской справкой, которая якобы должна была помочь вам развестись, фиктивно жениться на Сабохат, жена брата которой… Впрочем, вы и сами прекрасно знаете, кто она… Нам известно, что не без ее помощи вы хотели стать директором предприятия, на котором больше вообще не работаете. Кстати, нам бы хотелось знать ваших сообщников, вы ведь умный человек, глупых не судят по этим статьям, а у вас патенты есть на часовом заводе. Жаль, что такой человек, как вы, стал на преступный путь. Еще одно. Романенко в соседней комнате все отрицает и говорит только: «Я ничего не знаю». Смешно, правда же, — следователь рассмеялся. — Мы с вами все знаем, а он ничего не знает. Или, может быть, он выполняет вашу просьбу молчать? Тогда сделайте милость, Гафис Абдуллаевич, не затягивайте следствие, ну пойдите хоть раз в жизни навстречу закону!

— Сколько мне дадут? — спросил Абдуллаев.

— Подпишите, пожалуйста, протокол, — мягко перебил его следователь.

Абдуллаев внимательно прочитал протокол, поставил под ним какую-то закорючку, а в скобочках ровным каллиграфическим почерком написал свою фамилию.

— Вы согласны с тем, что здесь написано?

— Согласен, раз подписал.

Следователь росмотрел на Абдуллаева и сказал:

— Неужели я ни в чем не ошибся?

Абдуллаев, казалось, был в растерянности.

— Как, — сказал он, — значит, вы…

— Да, да, — сказал Арсланбеков, — это была всего лишь версия, правда, не первая версия, и она подтвердилась. Ну а теперь самое время пригласить в кабинет вашего ближайшего помощника, не так ли?