Лесли Чартерис - Пикник на Тенерифе [Пикник на Тенерифе. Король нищих. Святой в Голливуде. Бешеные деньги. Шантаж. Земля обетованная. Принцип Монте-Карло]

— Честно говоря, граф, должен заметить, что мне сейчас не до шуток.

— Пора уже вернуться на грешную землю и оставить все эти титулы, Эд, — добродушно предложил Саймон, уже без привычного акцента. — Мне хотелось тебе кое-что сообщить. Во-первых, чаще всего меня называют Святым, а во-вторых, я решил уделить тебе немного своего бесценного времени, чтобы обложить небольшим налогом некоторые твои приобретения.

— Вы с ума сошли, — пробормотал мистер Дигл, и действительно, все происходящее стало напоминать ужасный кошмар. — Ну, хорошо, вы и есть тот самый Святой — известный махинатор и все такое… Теперь, когда меня похитили…

— И в мыслях ничего подобного не было, — мягко поправил его Святой. — Никакого насилия или запугивания с моей стороны. Насколько я помню, на аэродроме вы всем рассказывали, какое удовольствие доставит вам эта поездка.

— Но если вы будете удерживать меня здесь…

— Я не собираюсь вас задерживать ни здесь, ни где бы то ни было. Мне просто захотелось сообщить вам, сколько будет стоить обратная дорога. Это мое частное дело, как и у любого человека в этой свободной стране.

Сознание мистера Дигла заволокло туманом, но постепенно в нем стала выкристаллизовываться вполне рациональная мысль, рисующая его теперешнее положение:

1) этот Святой — парень предусмотрительный, и голыми руками его не возьмешь;

2) в противном случае с ним, Эдом Диглом, ничего подобного произойти не могло бы;

3) все равно, даже в идеальном, с точки зрения этого мошенника, плане должна быть какая-то зацепка, хотя в настоящий момент все доводы этого нахала звучали вполне убедительно.

— Вы от меня и цента не получите. — Дигл с трудом сдерживал ярость. — Вся эта история с графом Крайстмонтом…

— А мне и не нужны ваши центы, тем более за такую историю, — целомудренно потупился Святой. — А в том, что я пользуюсь в шутку вымышленным именем, нет ничего противозаконного.

Он снова отхлебнул из банки, облегченно вздохнул и извлек из холодильника пластиковую коробку с сандвичами.

— Извините, но мне необходимо подкрепиться, — прокомментировал свои действия Саймон. — Кстати, мои запасы достаточны, чтобы предложить вам последовать моему примеру, всего по две тысячи долларов за сандвич.

Мистер Дигл так и не смог себе объяснить, почему он, несмотря на присущий ему резкий, раздражительный характер, столь долго мог терпеть издевательства этого нахала. Наконец ему удалось прийти в себя, кулаки его автоматически сжались, а лицо побагровело.

— Я не собираюсь с вами торговаться, — прорычал он. — Вы сейчас же дадите мне сандвичи и пиво, или я это сделаю без вашей помощи.

— В данный момент вы находитесь в тени моего вертолета, — снисходительно предостерег его Святой. — За использование столь дорогостоящей техники в качестве зонтика я устанавливаю плату — сотню баксов за одну минуту. Если она вам покажется чрезмерной, а вы не желаете стоять под прямыми лучами солнца, то можете устроиться под деревом.

— Каким еще деревом? — прогремел мистер Дигл, теряя самообладание.

— Действительно, ничего подходящего поблизости нет, да вы и сами прекрасно это видите. Но, по-моему, вы привыкли довольно жестоко обращаться с растительностью, не так ли? Когда вам нужно расчистить строительную площадку, на подобные мелочи в погоне за прибылью…

В этот момент мистер Дигл попытался нанести ему удар, но сегодня явно был не его день. Возможно, он копил силы на воскресенье, а сегодня, к несчастью, была суббота.

Святой даже не выпустил из рук банки с пивом, а только слегка отклонился корпусом и выставил вперед локоть, получился этакий импровизированный апперкот, и, к своему удивлению, мистер Дигл внезапно обнаружил, что он распластался на траве. Челюсть его онемела, во рту появился солоноватый привкус крови, а взгляд затмила вспышка сверхновой звезды, не зарегистрированной ни одним астрономом мира.

Аккуратно, стараясь не расплескать ни капли драгоценного напитка, Саймон ногой подвинул торговца недвижимостью поближе к солнечному свету.

— Остынь немного, — посоветовал он, — а плата за обратный проезд постоянно растет, теперь она уже достигла пятидесяти тысяч.

Мистер Дигл, обливаясь потом в бессильной ярости, дотащился до поваленного полусгнившего бревна и уселся под палящими лучами солнца. Святой тем временем неспешно покончил с трапезой и прилег отдохнуть в тени вертолета.

Бросая на него косые, злобные взгляды с безопасного расстояния, мистер Дигл вынашивал в себе планы немедленного возмездия, но, немного придя в себя и предприняв первые робкие шаги в этом направлении, он ощутил насмешливый взгляд, который убедил его, что кровавая месть откладывается на неопределенный срок.

В любом случае мистер Дигл не мог себе представить, как ему удастся заставить Святого вести вертолет. Конечно, его можно было заставить поднять машину в воздух, но здесь он целиком оказался бы во власти пилота. А если он надолго выведет Святого из строя или даже убьет, останется лишь хрупкая надежда, что его когда-нибудь обнаружат спасатели, а пройдет довольно долгое время, пока его хватятся и организуют поиски. Ему припомнилось, что на аэродроме Темплер говорил про Эверглейд, но где они приземлились на самом деле, он не знал.

На водной глади озера появился странный, движущийся предмет, в котором мистер Дигл узнал аллигатора. Ему стало страшно, ведь он не взял с собой никакого оружия.

Святой привстал, картинно позевывая и потягиваясь. Затем уселся и протер лицо полотенцем, предусмотрительно смоченным холодной водой. После этих манипуляций он раскрыл иллюстрированный журнал и с наслаждением закурил.

— Вы сумасшедший, — прокричал ему с безопасного расстояния мистер Дигл.

— Ловить окуней еще рано, — резонно возразил ему Святой. — Как уроженец этих мест, вы должны это понимать. Поэтому найдите себе пока какое-нибудь занятие. Если вы захотите взять журнал напрокат — это обойдется всего в сто баксов за минуту чтения или двести за весь номер, если только разглядывать фотографии топ моделей.

Мистер Дигл так заскрипел зубами, что его дорогостоящий протез хрустнул; только таким образом ему удалось удержаться от бесполезного выражения своего неудовольствия, приводившего Темплера в прекрасное расположение духа.

Как и всякий человек, потворствующий своим гастрономическим прихотям и привыкший потреблять значительное количество пищи, он тяжело переживал даже легкие муки голода, но в то же время был Человеком толстым и, очевидно, мог протянуть без еды длительное время. Мистер Дигл ощущал в своем желудке пугающую пустоту, но до голодных обмороков было еще далеко. Труднее всего стало выносить жажду, и сама мысль о холодном пиве, ждущем своего часа в чреве холодильника, готовом в любой момент появиться на свет Божий и засверкать на солнце сотнями капелек на запотевших боках, приносила невыносимые страдания.