Фредерик Дар - Глаза,чтобы плакать [По моей могиле кто-то ходил. Человек с улицы. С моей-то рожей. Глаза, чтобы плакать. Хлеб могильщиков]

— Что происходит? — спросил Франк.

Лиза не ответила, спросив себя, не изменился ли его голос. Нет, в голосе Франка по-прежнему звучали металлические, немного язвительные нотки.

Лиза с любовью посмотрела на него.

Полиция не должна обнаружить здесь фургон. Полому они сбросят его в воду, чтобы затруднить поиски.

Он одобрительно кивнул.

Вместе с охранниками?

— С этим-то и не согласен Гесслер.

— А ты? — спросил Франк, прикрывая глаза.

— Ты здесь, — только и ответила она.

Они прислушались. До них доносилась яростная перепалка, усиленная эхом просторного складского помещения. Разговор шел по-немецки. Гесслер приказывал, чтобы охранников вывели из фургона, а Баум метал громы и молнии:

— Вы, адвокат, заткните пасть хоть раз в жизни.

— Они и знать ничего не желают, — вздохнула Лиза.

Франк с удивлением взглянул на нее.

— Ты понимаешь по-немецки?!

— Да ведь я тоже живу здесь уже пять лет, — ответила женщина.

Франк отошел от нее и рухнул на скамейку. Из-за мешавших ему наручников он держал руки вытянутыми на коленях.

— Все правильно, Лиза, — сказал Франк.

Подойдя к нему, она погладила его по затылку, пьянея от этого прикосновения. Кожа Франка была нежной и теплой.

— И все же все это время мы жили под одним и тем же небом, — прошептала она, — ты думал об этом?

— Да, я думал об этом.

С опущенной головой вернулся Гесслер, вид у него был крайне удрученный.

— Они уехали вместе с охранниками? — грустно спросила Лиза.

Адвокат кивнул. Он показался ей очень старым. Лиза вспомнила, как увидела его впервые за массивным столом черного дерева. Сидевший среди своих книг с яркими надписями, выполненными готическим шрифтом, Гесслер немного напугал ее. В его рабочем кабинете царила какая-то похоронная атмосфера. Ей не понравились ни духота его комнаты, ни разноцветный свет, проникавший через высокие окна с витражами. Ей не понравился и сам Гесслер, его бледное и внимательное лицо было ей неприятно.

— У вас будут угрызения совести, мэтр, — сказал Франк.

Гесслер взял себя в руки.

— Лучше иметь угрызения совести, чем сожаления, — сказал он.

— Вы не предполагали такого конца для моих охранников?

— Нет.

— И все же это — самый логичный выход, — с уверенностью сказал Франк.

— Да, конечно.

На лестнице послышались шаги. В комнату вошли Паоло и Варнер.

— Славная работенка! — возбужденно бросил Паоло.

— Мэтру Гесслеру она не кажется такой уж славной, — возразил Франк.

— Почему уже? — обиженно спросил Паоло.

Наконец он понял:

— А! Из-за охранников? Знаете ли, — добавил он, оборачиваясь к адвокату, — свидетели хороши только на свадьбе!

И, пожав плечами, повернулся к Франку и положил руку на его плечо.

— Я даже не успел поздороваться с тобой, Франки. Ты не очень-то изменился, — уверял Паоло. — Хотя все же немного изменился… В общем, ты возмужал, черт побери!

— Знаешь ли, я мог бы возмужать и в другом месте, — возразил Франк.

Что-то в его голосе заставило Паоло прищуриться. Что-то, похожее на раздражение. Не так представлял он себе эту встречу и чуть было не сказал об этом Франку.

Франк поднял свои скованные руки.

— Раз уж вы здесь, парни!

Паоло скорчил гримасу.

— Черт побери! — проворчал он. — Мы так торопились, что позабыли об этом.

Он локтем подтолкнул Варнера.

— Эй, у тебя ключ от браслетов, толсторожий?

Варнер был высоким светловолосым парнем с глупым и смешливым лицом. Ему было не больше двадцати лет. Так кик он не понимал по-французски, то повернулся к Гесслеру и попросил его перевести. Адвокат повторил вопрос Паоло. Варнер покачал головой.

Наверное, ключ остался в кармане конвоира, — вздохнул Паоло. — Не можем же мы нанять водолаза, чтобы вытащить его из воды. К счастью, Фредди у нас мастер на все руки, нужно только подождать…

Фургон подпрыгивал по шпалам. Баум медленно вел его по заброшенной верфи, заросшей сорняками. Верфь замыкали развалины разбомбленного бункера для подводных лодок. С противоположного берега нельзя было ничего увидеть.

Здесь еще сохранилась часть фарватера, заполненная коричневой грязной водой, на поверхности которой плавали муаровые пятна мазута. Немец подрулил к самому краю фарватера. Там он направил колеса в сторону воды и отжал ручной тормоз. Затем он соскочил со своего сиденья, тем же путем проследовал и Фредди: со своего места он не мог вылезти, потому что там фургон нависал над фарватером.

Внутри фургона шофер и охранник бились в двери и кричали как безумные.

— Сейчас дадим им успокаивающее, — хихикнул Фредди.

Он осмотрелся. Ночь уже почти наступила; они находились в просторной тенистой зоне, ощетинившейся цементными блоками, из которых, как кости, торчали куски арматуры.

— Давай! — бросил Фредди своему напарнику.

Баум кивнул. Уперевшись в зад громадного автомобиля, они принялись толкать его. За стенками фургона два человека выбивались из сил. Их удары ногами отдавались в руках Фредди. Ощущение было неприятным, и Фредди торопился покончить с этим делам. Несмотря на все их усилия, фургон не продвинулся ни на сантиметр. Фредди вернулся в кабину и увидел, что машина стоит на скорости. Чертыхнувшись, он поставил рычаг переключения скоростей в нейтральное положение.

— Ну и болван же ты! — сказал он Бауму.

Они снова принялись толкать автомобиль. На этот раз без всякого сопротивления фургон медленно подался вперед. Правое переднее колесо зависло над пустотой, и машина закачалась. Сидевшие внутри люди поняли, что означает эта неустойчивость, и замолчали.

— Ну, еще разок! — решился Баум. — Айн, цвай, драй!

Фургон упал в воду с громким звукам, похожим на оплеуху. Черная машина не сразу пошла ко дну. Какое-то время она лежала на боку, напоминая выброшенного на берег кита. Бурлящая вода стала проникать в нее через все отверстия. Охранники, бывшие внутри фургона, принялись вопить, но на этот раз в их криках уже не слышалось ярости. Это был крик ужаса. Они поняли, что происходит, и ими овладела какая-то истерия.

Встревоженный Баум оглядел окрестности, Фредди успокоил его кивком головы.

— Не бойся, — сказал он, — в пятидесяти метрах отсюда ничего не слышно. Да и потом, это ненадолго.

Фургон скрылся в темной воде.

— Здесь здорово глубоко, — восхищенно сказал Фредди, — да ведь и не пустишь же подлодки плавать в тазике. — Он нагнулся над фарватером и выругался. Под водой блестел странный свет.

— М…к! — рявкнул он, хватая Баума за руку. — Смотри, ты забыл выключить фары!

Баум нагнулся в свою очередь. Зрелище показалось ему красивым, и он засмеялся.