Ричард Штерн - Башня

Нат каждый вечер аккуратно вынимал все из карманов и развешивал одежду. В ботинки вставлял колодки. Пасту выжимал не с начала, а обязательно от конца тюбика, и Зиб была уверена, что, чистя зубы, он отсчитывает ровно тридцать секунд или сколько там, сорок пять? Двадцать один, двадцать два, двадцать три...

Зиб спала беспокойно. Нат, наоборот, ложился на спину и больше уже не шевелился. И не храпел. И он был не из тех, кто распевает утром под душем или просто действует на нервы; за завтраком, состоящим из сока, яйца и кофе, всегда весел и не гремит посудой, как будто воюя с врагом.

Утренние пробежки в парке, дорога пешком на работу и с работы, зарядка в течение дня – поддерживали его отличную физическую кондицию. Бег трусцой и пешие прогулки Зиб еще бы вынесла, но зарядка была для нее уже чересчур, хотя Нат ей и объяснил, что она необходима из-за старой травмы позвоночника, вызванной падением с лошади где-то в дурацких горах на Западе.

Нат не давал чаевых ни официантам, ни таксистам. Всегда был точен. Предпочитал «бурбон» «мартини», что вначале казалось странным, но теперь стало уже привычным. Он с удовольствием любовался красивыми женщинами, но Зиб могла побиться об заклад, что дальше взглядов дело не идет. И сексуальная жизнь была приятной, разнообразной и не перешла в простую привычку, как это нередко случается у супружеских пар.

Где же во всем этом мог скрываться характер, который обнаружил Поль Саймон?

А почему ее это вдруг так заинтересовало? Может ли она представить Ната в роли разгневанного мужа, который бросит ей в лицо обвинение в измене и, если верить Полю, примет ответные меры? Нечто подобное сообщениям в «Дейли ньюс» или, кстати говоря, тому, что описано в дюжине рукописей, валяющихся у нее на столе? Ерунда.

Если Нату чего и недостает, так это агрессивности. Зиб помнит, как однажды вечером заговорила об этом его недостатке. Она сказала:

– Ты ведь способнее, чем думаешь. И Бен Колдуэлл это знает. Иначе почему бы он тебя так продвигал?

– Больше некого, – улыбнулся он. – Еще вопросы есть?

– Вот чего я в тебе терпеть не могу, – продолжала Зиб, – так это твою невозмутимость. Знаешь, я в жизни не видела, чтобы тебя что-то расшевелило.

– Иногда бывает.

– Не верю.

– Ты предпочла бы, чтобы я устраивал сцены и бил посуду?

– Я не это имела в виду. Но в этом мире человек должен пробиваться вверх, или об него будут вытирать ноги, ты это понимаешь?

– Это позиция столичного жителя,

– А здесь и есть столица. – И после паузы... – Зачем же ты сюда вообще приехал?

– Хочешь сказать, что мне здесь не место?

– Я не об этом, ты прекрасно знаешь. Я только спрашиваю тебя, зачем ты сюда вообще приехал.

– Чтобы найти тебя.

– Я серьезно.

– Ладно, – Нат все равно улыбался, – потому что здесь был Бен Колдуэлл, и я хотел работать с лучшим из лучших архитекторов над самым лучшим проектом. Это очень просто.

– И ты работаешь, – кивнула Зиб. – Ну а когда «Башня мира» будет готова, сдана и станет просто еще одним небоскрёбом, что дальше? – Она замялась. – Вернешься в свои горы?

– Возможно. Вероятно. Поедешь со мной?

– Я была бы там не на месте. Точно так же... – она запнулась.

– Как я не на месте здесь? – Он покачал головой и снова улыбнулся, – Ты везде и всегда будешь на своем месте. Ты существо общественное.

– А ты?

Нат пожал плечами.

– Иногда я и сам не знаю, – ответил он.

«И ни следа гнева, – подумала теперь Зиб. – Он никогда не показывает своих чувств. И не то, чтобы он был бесчувственным. Нет, он может быть чудесным человеком и ласковым любовником. Но как в остальном, на что намекал Поль Саймон? Нет. Поль ошибается. Поль просто ошибается. Этого не может быть.

Так к чему тогда твои сомнения, Элизабет?»

Берт Макгроу уже вернулся с обеда в свой кабинет, когда Поль Саймон, явно чувствовавший себя не в своей тарелке, сидел в низком кожаном кресле для посетителей.

«Старик, – говорил себе Поль, – сейчас, как раненый медведь, так что лучше вести себя поосторожнее». Он посмотрел на часы.

– Уже половина второго, – сказал он и с вызовом добавил: – Как вы и приказывали.

– Я обедал с Патти, – начал Макгроу. Он владел собой, но не имел представления, как долго сможет сдержать желание грохнуть кулаком по столу и заорать.

– У меня был ленч с клиентом, – сообщил Поль. Он владел голосом под стать настоящему актеру. – Бизнес идет неплохо.

– В самом деле? – Старик взял со стола толстый конверт с копиями измененных чертежей, взглянул на него и резко отбросил его так, что тот отлетел Полю на колени.

– Тогда посмотри на это.

Он встал, подошел к окну и встал спиной к зятю. Тишину огромного кабинета нарушал только шорох бумаг в руках Поля, который, наконец, сказал: «Ну и что? »

Макгроу отвернулся от окна и стоял выпрямившись, заложив руки за спину:

– Ты больше ничего не хочешь мне сказать?

– Я тебя не понимаю. Что я должен говорить?

– Ты произвел эти изменения?

– Разумеется.

– Почему «разумеется?» – Старик повысил голос.

Поль потер висок:

— Я не знаю, что сказать. Почему я не должен был их производить?

— Потому, – ответил Макгроу, – что ты не какой-нибудь электромонтер с почасовой оплатой. Когда кто-то говорит «сделай так», ты всегда вначале спросишь почему. Так что, – Макгроу запнулся, – говори честно, как и что.

В голове Саймона внезапно что-то блеснуло.

– Я попытаюсь, чтобы это не звучало невежливо, – сказал он, – но боюсь, тебе это не понравится.

– К черту, говори как тебе угодно.

Старик уже вернулся в свое огромное кресло и крепко сжал подлокотники.

– Ладно, – начал Поль, – Дело вот в чем. Если кто-то скажет «измени здесь», я, как правило, хочу слышать объяснения. Но когда скажет свое слово Иисус Христос – Бен Колдуэлл или его благословенный апостол – Нат Вильсон, то я только хватаюсь за пейсы и говорю: «Твоя воля, Господи! » И все сделано. Спрашивать: «Почему? » – мне и в голову не приходит: Я ответил на твой вопрос?

Макгроу неторопливо ответил:

– Перестань задираться как мальчишка. – Он посидел молча, задумавшись, все еще взволнованный, потом сказал: – Значит ты утверждаешь, что все эти изменения утвердил Нат Вильсон?

На лице Поля читалось удивление:

– Ничего другого мне и в голову не приходило. С какой стати?

– А поскольку ты видел, – продолжал Макгроу, – что эти изменения, как оказалось, позволяют тебе то тут, то там немного сэкономить, и в целом все выливается в неплохую сумму, это давало тебе повод не задавать лишних вопросов, не так ли?

– Мне кажется, ты сам говорил, что дареному коню в зубы не смотрят. – Поль похлопал по бумагам, лежащим у него на коленях. – Если они хотели в своей Башне такую проводку и я, как ты говоришь, мог на этом сэкономить, то зачем же мне возражать?