Ирина Горбачева - Москва-Ростов-Варшава

– Успокойся! Ты не понимаешь! Лёля ничего не знала. И не узнала бы ничего, если бы они не пришли к нам домой. Мы разговаривали при закрытых дверях. Но она подслушала. Я это понял, потому, что когда этот придурок, поднёс пистолет к моему виску, Лёля влетела в комнату и предложила сама отвезти Николая на встречу с судьёй. Я оказался в безвыходном положении. Тебе не понять в какой вилке я оказался. Сама ситуация абсурдная – бандит требует личную встречу с судьёй?! Короче, Лёля поехала вчера с ним к Татьяне и назад не вернулась. Но я её предупреждал, чтобы она не делала этого, – произнося эту тираду, Анатолий нервно крутил в руках сигарету с зажигалкой, – теперь, этот обколотый наркоман Николай, требует назад деньги с процентами в обмен на Лёлю, – уже тихо закончил он свою речь, прикурив, наконец, сигарету.

– Какая ты сволочь! Ты понимаешь, какая ты сволочь?! Тебя надо немедленно в милицию определить, – я готова была убить негодяя.

– Милиция! Какая милиция? Сейчас не знаешь, кто хуже они, или бандиты.

Всю дорогу до дома Лёли я не проронила ни слова потому, что на языке у меня вертелись только нецензурные слова в адрес этого человека, да и сестры. Как, как она могла поменять Альку на этого упыря? Предать свою первую любовь на что-то непонятное, склизкое, продажное.

Анатолий остановил автомобиль около Лёлиного дома.

– Да, жалко, что мало, надо было в два раза больше, – с сожалением заявил он мне.

– Извини, больше не дали, – съязвила я. Он прочитал второй экземпляр расписки, написанный моей рукой для Жанны, и протянул её назад мне.

– Предельно понятно. Ты положи, пожалуйста, её на мой письменный стол. Вот ключи от квартиры, отдыхай, жди нас. Я постараюсь разрешить эту проблему и быстро вернуться. Всё будет хорошо.

Я поднялась на нужный этаж. Сердце словно сковало предчувствие чего-то страшного. Войдя в пустую квартиру, зажгла свет и обошла все комнаты. Тихо, чисто, одиноко. Вдруг зазвонил телефон, я кинулась к нему в надежде, что это Лёля.

– Алё! – я услышала тихий встревоженный голос мамы, – это ты, Никочка? Почему не звонишь? Мы с папой не в себе?

– Мамочка, мы только вошли, – ответила я растерянно, – только разделись, всё хорошо. Долетела, доехала, завтра с утра по делам. Я буду звонить. Не переживайте.

– А как Лёлечка? Я вчера ей звонила, что-то её голос мне не понравился.

– У неё мигрень, она в ванной. Ничего, не переживай мамуль, спокойной ночи.

Я старалась говорить бодрым голосом, боясь раскрыть настоящее положение дел. Успокоив маму, я прошла в кухню и заварила себе кофе.

Пролетело ещё часа три. Ожидание становилось невыносимым. Закутавшись в Лёлькин любимый мохеровый плед, я ходила как заводная из комнаты в комнату. Подождав ещё час, решила позвонить домой Глебу. К телефону никто не подходил. Спит, или дежурит? Скорее всего, он у меня. Знает, что я ему котлет наделала впрок! Пока они не закончатся, будет у меня жить. Обжора!

Я набрала свой домашний номер телефона, и только минут через пять услышала сонный голос Глеба:

– Алё!

– Ты у меня?

– Ника, это ты? Ещё позже не могла обо мне вспомнить?

– А самому позвонить? Как?

– А чего звонить? Думаю, чего я буду мешать вам? Не хотел отрывать тебя от общения с сестрой. Ладно, не сердись! Поздно приехал, думал, вы уже спите. Как долетела?

– Глеб, Лёля пропала!

Расплакавшись, я рассказала всё то, что узнала от Анатолия. Глеб долго молчал. Потом, отошёл от аппарата взять сигарету. Закурив, задумчиво проговорил:

– Сходи, посмотри, его вещи на месте?

– Чьи вещи? – удивилась я?

– Не мои же!

– Ты думаешь, и его похитили? – жар опять накрыл меня волной, я сбросила плед на пол и побежала в кабинет Анатолия. В шкафу лежали и висели вещи Анатолия. Я посмотрела внимательно на письменный стол, как всегда на нём был порядок. Открыла внутренние ящики – в них тоже лежали какие-то бумаги.

– Глеб всё как всегда. Все вещи сложены стопочками и аккуратно лежат на своих местах.

– Откуда ты знаешь как всегда? Ты что его вещи и раньше проверяла?

– Ты чего? Думай, что говоришь! – возмутилась я.

– Да я, в отличие от тебя думаю. Не верю я вашему Анатолию. Что-то всё это не чисто. Не верю я, что он поехал за Лёлей с неполной суммой выкупа. Эти люди по таким правилам не играют. От них даже если все деньги привезут, не факт, что живым уйдёшь, – задумчиво рассуждал Глеб.

– Ты в своём уме? Ты соображаешь что говоришь? – вспылила я.

– А ты немедленно возвращайся домой! Слышишь? Тебе нельзя оставаться в этой квартире! Вдруг и, правда, их похитили. Вдруг эти бандиты действительно существуют, и рассчитывали заполучить большую сумму. Неизвестно, что будет дальше. Если, правда – это люди группировки, то могут вернуться в любую минуту! Ника – это не шутки! Если это бандиты, они разбираться не будут кто ты и что ты! А то, что Анатолий барыга – это факт. Но не факт, что взяв деньги у тебя, он их отдал им. А если считать, что их обоих похитили, то так могли сделать только настоящие беспредельщики!

– Не кричи. Ты думаешь, о чём говоришь? Как я могу вернуться?

– Слушай, а где Наташа?

– Наташа уже давно живёт с мамой Алика. С первой свекровью Лёли. Не думаю, чтобы бандиты знали о существовании Лёлиной дочери.

– Ты меньше думай, делай, как я тебе говорю. Можешь прямо сейчас поехать к ним? А завтра, чтобы была в Ростове! Поняла?!

– Нет, я не поеду никуда, мне страшно выйти на улицу, ночь. Всё завтра. Всё Глеб, у меня голова гудит, давай до завтра.

Я не знала что делать, что предпринять. Пойти и сообщить в милицию? Глеб прав, скажут – уехали муж с женой, в конце концов, убежали в Украину, а мне не захотели докладывать. Трое суток не прошло, люди взрослые, должны денег. Конечно, разбираться им не досуг. Против Прохора ничего нет, да и в милиции у них, наверняка есть свои люди, раз даже судьи под их дудочку поют и пляшут.

– Всё! Всё завтра, – я открыла Лёлькин бар, где у неё всегда стоит «Otard».

– Лёлечка, объявись, сделай так, чтобы эта странная история закончилась, – приговаривала я, кутаясь в тёплый пушистый плед.

Меня не отпускал озноб. Неизвестность всегда пугает. Но когда в неизвестность уходит родной и близкий тебе человек, это очень страшно. Я сделала пару глотков коньяка, думая согреться и успокоиться. Но выпитый коньяк никакого действия не произвёл.

– Как так случилось, что наша Лёлька попала в эту беспредельную «карусель»? – думала я, лежа на диване. Что произошло?

Действительно, что произошло? Вариант первый. Поверим в то, что рассказал Анатолий. Тогда он должен был вернуться с Лёлей. Да нет, если они посчитали суму маленькой – будут держать обоих и требовать большего. Требовать у кого? По идее, Глеб прав, они должны искать меня. А чего меня искать? Анатолий должен сказать, где я.