Адам Сен-Моор - Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]

На Гроссе Фрайхайт сотни зазывал обращались к клиентам, проносившимся по дороге, сверкавшей от капелек дождя и агрессивных неоновых реклам десятков ночных заведений, аналогичных «Колибри».

Несмотря на то, что двойные шторы были задернуты, пурпурные вспышки света от ближайшей рекламы через регулярные промежутку времени полосами освещали полумрак комнаты. В шикарной гостиной свет и жизнь были сосредоточены в том углу, где беседовали пятеро мужчин. Двумя этажами ниже на натертой воском площадке, приколотая голубым лучом прожектора, как бабочка на булавке, восхитительная юная девушка избавлялась от последнего клочка своей одежды.

Пятеро мужчин представляли для наблюдателя поле для самых различных и противоречивых размышлений. Прибывший последним еще не занял своего места в приготовленном для него глубоком кресле. Он еще стоял, держа в руках черный атташе-кейс крокодиловой кожи. Это был представительный мужчина примерно тридцати лет, брюнет, одетый в строгий серый костюм английского покроя. Он походил на человека из высшего света, преуспевающего дельца, который читает журнал «Плейбой» и от которого без ума все девицы, так как он пользуется после бритья особым кремом «Махин» — только для настоящих мужчин. В Париже его звали Макс де Руйе.

Второй, Лео Дженаузо, сорока пяти лет, крепкий и массивный, словно влитый в синий в белую полоску костюм от одного из лучших портных, с коротко подстриженными белокурыми волосами и голубыми глазами, со складками на затылке, мог быть на выбор либо преуспевающим биржевым маклером, либо лучшим клиентом упомянутого маклера.

Второе предположение было ближе к истине: Лео Дженаузо был одновременно владельцем жилого дома и расположенного на первом этаже ресторана «Райзи», называвшегося так же, как и соответствующее заведение в Западном Берлине, и знаменитого во всей Европе тем, что каждый столик в нем был снабжен системой автоматической телефонной и пневматической связи со всеми остальными столиками, особенно с теми, что были заняты прелестными молодыми женщинами.

Активность Лео Дженаузо не ограничивалась рестораном «Райзи». Он имел свою долю и в доброй дюжине других заведений Гамбурга. Говорили, что он контролирует еще несколько десятков ночных заведений Кёльна и Дюссельдорфа. Этому уличному мальчишке из Гамбурга, дезертировавшему из вермахта в 1945 году, представился случай попасть в лапы к американцам. В результате он приобрел, наряду с прекрасным знанием языка, большой опыт в искусстве развлечения сначала оккупантов, а впоследствии и своих соотечественников.

В любую другую историческую эпоху он был бы в Пруссии владельцем кабаре и одновременно сводником невысокого полета. Послевоенное время и германское чудо канцлера Эрхарда сделали из него бизнесмена.

Рядом с ним сидел Людвиг Леер, главный акционер «Фемины» и четырех других заведений, один из совладельцев «Центра Эроса», напоминающий врача из шикарных кварталов или, если немного подумать, модного психиатра. Он выглядел так, словно сошел с витрины магазина на лондонской Севиль-роу. Холеные руки были великолепно ухожены. Очки без оправы усиливали его пронизывающий, жестокий взгляд.

Четвертый участник встречи несколько дисгармонировал с этой компанией истинных джентльменов. Это был маленький и невзрачный человечек, утонувший в глубине своего кресла. Он разменял пятый десяток, и его звали Карл Вениг. Светлый галстук и отмеченное шрамом изможденное лицо четко определяли его место. Этот человек был бандитом, но не из крупных. Он идеально соответствовал роли подручного, телохранителя, выполняющего деликатные поручения без проявления ненужной щепетильности, верного помощника, пунктуального исполнителя.

Пятого участника мы специально оставили напоследок. Луи Брингбек относился к тем людям, которые не остаются незамеченными. Американец до кончиков ногтей, он, однако, давно покинул стада тех туристов в светлых шляпах и разноцветных галстуках, которые в разгар сезона обрушиваются на Европу, как саранча на сахарские оазисы. Ясный взгляд, мощная челюсть, вылепленная в результате длительного процесса пережевывания нескольких десятков тысяч порций жевательной резинки, — он был истинным представителем самой богатой нации в мире.

Луи Брингбек был великолепным образчиком деятельного бизнесмена — внимательным, зорким, обладающим той несравненной непринужденностью, которую обеспечивает неограниченная поддержка доллара.

Лео Дженаузо был гостеприимным хозяином. Щелкнув пальцами, он велел Карлу Венигу предложить гостям услуги вращающегося бара. Не вдаваясь в детали, он представил присутствующих друг другу.

Через приоткрытые двойные шторы соседняя реклама вновь бросила в комнату кровавый отблеск. В стаканах с виски «Катти Сарк» негромко позвякивали кусочки льда. Наконец Дженаузо прервал молчание, начинавшее становиться напряженным.

— Макс, — сказал он, обращаясь к французу, — мы все здесь деловые люди. Вы приехали из Парижа. Наш друг Луи в свою очередь совершил путешествие из Чикаго для того, чтобы оказаться сегодня вечером с нами. Я не буду ходить вокруг да около и выложу карты на стол, что устроит всех, так как всем важна прежде всего эффективность.

Мы — я и мои помощники — изучили ваше предложение и результатом этого изучения явилось обращение к нашим американским друзьям.

Естественно, вы знаете, как организовано наше дело по ту сторону Атлантики. Оно контролируется, в основном, тремя большими трестами, зоны влияния которых строго распределены. «Западная Организация», как ее называют, работает на западном побережье, в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе, а также в Неваде. «Коза Ностра» распространяет свое влияние на восточные штаты и атлантическое побережье, ее штаб-квартира находится в Нью-Йорке. «Синдикат» контролирует центральную часть страны с Чикаго, Милуоки, Сент-Луисом, Канзас-сити, если говорить только о главных городах.

В большой битве капиталов, которую американская экономика предприняла для того, чтобы победить на главных международных рынках, наши американские друзья, в отличие от нас, европейцев, проявили большую мудрость в том, чтобы объединиться и разделить работу. Они поняли, что это не только в их интересах, но и в интересах их страны, а также способствует росту ее престижа…

Наступила тишина. Чувствовалось, что перед мысленным взором каждого из присутствующих шуршали складки звездно-полосатого флага.

— Совершенно естественно, — продолжал хозяин ресторана «Райзи», — что «Западная Организация» распространяет свое влияние на Гавайские острова, острова Тихого океана, Дальний Восток, где ей пришлось выдержать жестокую борьбу с японским капиталом. «Коза Ностра» и «Синдикат» обратили свои взгляды на Европу, конечно, на Западную Европу. Шесть стран Европейского Экономического Сообщества в совокупности представляют рынок, насчитывающий около 190 миллионов потребителей. Что же касается небольшой зоны свободного обмена, то если не принимать в расчет Великобританию, только один игорный бизнес, с точки зрения торгового оборота, стоит на пятом месте в экономике этих стран. Если не считать Францию, шовинизм которой хорошо известен, мы хорошо знаем, что наших капиталов недостаточно для того, чтобы обеспечить такую активность, какую мы имеем основание ожидать в эпоху экономического подъема, равного которому Европа никогда прежде не знала.