Василь Быков - «Подвиг», 1989 № 05 [Антология]

— Еще одна экспертиза? — спросил Кувакин.

— Да. А что? Будет еще одно доказательство. Приведем наших ребят сюда, и они вполне научно докажут, что снимки сделаны именно здесь, в этой квартире, из этой дыры… Осторожней… Не смахни пыль с табуретки. Уверен, что там отпечатки подошв Григория Сергеевича.

— Выходит, мы его офлажковали? — спросил Кувакин.

— Выходит, — согласился Демин. — Мне вот еще что интересно — эту дыру в кладовочку сделали строители или сами жильцы?

— Жильцы сделали, — сказала Клавдия Яковлевна. — Рав-ская как-то попросила меня найти мастера.

— А зачем ей кладовочка, она не говорила?

— Бог ее знает… Значит, надо, коли сделала.

— Елки-палки, — как-то оцепенело проговорил Кувакин. — Это какой же мразью надо быть, чтобы заниматься таким делом… Сидеть в этой конуре с фотоаппаратом наизготовке и ждать, пока люди разденутся… Кошмар. Пошли, Валя, отсюда, вряд ли мы еще здесь что-нибудь найдем.

— Клавдия Яковлевна, — Демин подошел к женщине. — Мы закончили. Благодарим вас. Ключ я забираю. Квартиру опечатываем. Вопросы есть?

— Что мне сказать Равской?

— Мы постараемся избавить вас от объяснений, сами объясним ей все, как есть. Счастливо, Саша, благодарим за содействие. И вам, Клавдия Яковлевна, спасибо. Коля, дай товарищам понятым подписать протокол осмотра, а я тем временем шефу позвоню. Он должен дать еще один адрес мадам Равской.

Середина дня осталась далеко позади, начало темнеть, улицы наполнялись густой вязкой синевой. Снег шел не переставая, машин почти не было видно, только их огни бесшумно проплывали над дорогой. Лишь иногда голоса, смех, звучавшие в снегопаде, напоминали, что жизнь все-таки идет своим чередом. Приоткрыв форточку, Демин с удовольствием вдыхал свежий воздух, врывающийся в машину холодной острой струей.

Ехали по новому адресу Равской, который сообщил Рожнов. И Демин, и Кувакин готовились к разговору, понимая, что это будет не просто еще одна встреча с еще одним статистом, которого им подсунул изобретательный Татулин. Но были и сомнения — вдруг окажется, что Равская такая же невинная жертва оговора?

— А все-таки неправильно мы делаем, — проговорил Демин. — Надо бы сначала эту Равскую отработать. Выяснить, кто, что, откуда, чем дышит, чем питается, на какие шиши живет. А так мы откроем карты, — сказал Демин задумчиво. — Мы откроемся, Коля. Это нехорошо.

— Если мы откажемся от встречи с гражданкой Равской, то тем самым дадим ей возможность перестроить свои оборонительные порядки. Она подготовится сама, проведет инструктаж с другими…

— А может, прямо с обыском? — предложил Демин.

— А основания? Показаний Татулина недостаточно. Нет, Валя, не будем рисковать и стремиться во что бы то ни стало в дураках оказаться. Вот увидишь, нормально сработаем. Если Равская в самом деле фигура покрупнее предыдущих, если она действительно имеет квартиру для свиданий, скажем так — для свиданий, то она насторожилась, когда задержали Татулина. Так что обыск вряд ли даст что-нибудь. Если же мы отложим встречу, она узнает о смерти Селивановой, и мы лишимся этого козыря. Кстати, Валя, а какие мы вообще имеем козыри?

— Кое-что есть… Смерть Селивановой… Ведь Равская не знает о ней. Дальше… Сумочка. Татулин утверждает, что это ее сумочка. Далее — снимки, которые он делал в ее квартире. Сама квартира…

— А если Равская откажется с нами разговаривать?

— Нет, Коля! Она будет счастлива поговорить с нами, охотно даст все необходимые пояснения, ответит на вопросы. Наше появление в чем-то ей на руку — предоставляется возможность снять с себя вероятные подозрения, не проявляя при этом поспешности, подозрительной навязчивости. Ее спрашивают, она отвечает. Согласись, эта роль очень привлекательна. Кроме того, вопросы нужны ей, чтобы сориентироваться самой. А если она откажется отвечать, это будет неимоверная удача, потому что тогда наши подозрения обретут некую убедительность.

— Приехали, — хмуро сказал водитель.

— Раз приехали, надо выходить, — вздохнул Демин. И по этому вздоху Кувакин понял, что тот волнуется перед разговором, что нет у Демина уверенности, предчувствия победы.

— Ждать? — спросил водитель.

Демин оглянулся, посмотрел в темное ветровое стекло машины, в то место, где должно быть лицо водителя, и опять вздохнул.

— Ну а как ты думаешь, Володя?

— Я думаю, когда еду. Чтоб правила движения не нарушать. А когда стою, мозги мои тоже стоят.

— Обижаешь, Володя, — сказал Демин. — Нехорошо начальство обижать. Ты вроде бы того что заподозрил нас в хамстве… Мол, могли бы и отпустить, да забыли по рассеянности.

— Ладно-ладно, — пробурчал водитель. — Разошелся. Мастак говорить, вижу, что мастак. Ты вон с той бабой пойди поговори… Заждалась небось.

— И с бабой поговорю! — неожиданно зло сказал Демин и, повернувшись, пошел догонять Кувакина. Ему было неприятно, что водитель заметил его неуверенность.

— Валя! Сюда! Здесь они проживают.

— Кто они? — недовольно спросил Демин.

— Как кто? — улыбнулся Кувакин. — Ирина Андреевна.

Они остановились перед дверью, переглянулись. Черный блестящий дерматин, неизменный глазок, сверкающие ряды обивочных гвоздей, львиная морда с медным кольцом в зубах вместо ручки.

— Слушай, — удивился Кувакин. — Никак из музея сперла? — Он показал на львиную морду.

— А! — пренебрежительно махнул рукой Демин. Ширпотреб. В любой скобяной лавке. За два с полтиной вместе с упаковкой.

Произошла странная вещь — именно львиная морда, как претензия на оригинальность, необычность, вдруг успокоила Демина. Он понял человека, который живет за этой дверью. Человек может быть мужчиной или женщиной, иметь любую профессию, возраст, но все это не имеет значения. Этот человек недалек и самоуверен. Наверняка у него в доме есть еще много занятных безделушек, дающих ему уверенность в себе, а то и чувство превосходства. И Демин решительно нажал кнопку звонка.

Яркая точка глаза потускнела. Кто-то невидимый в упор рассматривал его, и Демин, не сдержавшись, подмигнул неизвестному глазу. И дверь тут же открылась. Лицо, которое он увидел, разочаровало его. Широкие скулы, маленькие глазки, причудливая высокая прическа, и нос, вздернутый так высоко, что прямо на него смотрели черные дырки ноздрей. На женщине почему-то был не очень свежий белый халат с обвисшими карманами.

— Ирина Андреевна?

— Нет… Ирина Андреевна занята… Может быть…

— Да, конечно, не беспокойтесь, — вежливо сказал Демин, широко перешагнув через порог. Затем он пропустил мимо себя Кувакина и запер дверь. — Я с ней разговаривал сегодня по телефону, даже не один раз… Поэтому она, возможно, ждет меня, — сказал он, улыбаясь своей невинной лжи, которую в общем-то и ложью назвать было трудно — он действительно разговаривал с Равской по телефону, и если она его не ждала, то он, право же, в этом не виноват.