Чарльз Вильямс - Человек на поводке

Небольшая спальня в другом крыле дома со стороны фасада служила комнатой для гостей. Соседняя дверь из холла вела в ванную. Там не было ничего необычного, и Ромстед ограничился беглым осмотром. Спальня хозяина находилась в задней части крыла. Он вошел в нее и от удивления замер на пороге. Здесь царил настоящий кавардак.

Посреди комнаты стояла огромная двуспальная кровать с черным изголовьем и того же цвета ночными столиками по обе стороны. На столиках — лампы с матерчатыми абажурами. Зеленые гардины на окнах, гармонирующие с покрывалом на кровати, были наглухо задернуты. Дверь слева от Ромстеда вела в ванную комнату, и он заметил, что там горит свет. Рядом с дверью стоял большой комод, все ящики которого были выдвинуты, а их содержимое: рубашки, носки, нижнее белье, носовые платки, коробочки с запонками, пижамы — свалено в кучу на полу.

Поверх всего этого добра лежали дамская сумочка, кухонный нож, ложка, шприц и пластиковый пакетик с остатками белого порошка весом примерно в унцию. Ромстед сделал несколько шагов, чтобы осмотреть пол с другой стороны кровати. Там валялись желтое платье и пара поношенных туфель с нелепыми квадратными каблуками. На подушке лежала комбинация, нейлоновые трусики и бюстгальтер. Из ванной не доносилось ни звука. Когда Ромстед подошел и медленно открыл дверь, то почувствовал, как у него стали дыбом волосы.

Слева находилась душевая кабинка, а с другой стороны — шкафчик и раковина. Из огромной ванны свешивалась тонкая нога, а за ней торчало согнутое колено другой ноги. Шагнув вперед, Ромстед посмотрел вниз. На спине, слегка повернув голову, лежала женщина. Длинные темно-рыжие волосы залепили лицо, оставляя на виду лишь подбородок и краешек рта. Воды на дне ванны было совсем немного, а на теле Ромстед не заметил никаких следов насилия или крови.

Когда она упала, ванна была почти доверху заполнена водой, но из-за неплотно заткнутой пробки в сливном отверстии вода за несколько часов потихоньку вытекла, и волосы, словно морские водоросли, обвили лицо. Было очевидно, что женщина мертва с того самого времени, как упала в ванну. Может, она ударилась головой о кран? Нет, на нем не видно ни крови, ни прилипших волос. «Наширялась героином, — решил Ромстед, — или еще какой-нибудь дрянью». Но даже накачавшись наркотиками до одурения, любой на ее месте смог бы выбраться из ванны прежде, чем утонуть в ней. Неожиданно Ромстед сообразил, что попусту теряет время на несвязные и бесполезные рассуждения. Ему надо немедленно позвонить в полицию. Как только эта мысль дошла до его сознания, Ромстед как ошпаренный выскочил из ванной.

На одном из ночных столиков стоял телефон. Ромстед схватил трубку, но аппарат молчал: видимо, был отключен. В этот момент он заметил кучу битого стекла у стены. Подойдя к окну, он раздвинул гардины. Окно было затянуто сеткой от насекомых. Эта женщина выбила стекло, затем вырезала — скорее всего, кухонным ножом — отверстие в сетке, дотянулась до щеколды и открыла ее. Ромстед выглянул наружу. Под окном на земле стоял деревянный ящик и валялись обрезки сетки. Все это находилось с торцевой стороны дома, поэтому Ромстед ничего не заметил, когда осматривал задний двор.

Но какого черта она влезла именно в этот дом? Разве мало на свете мест, где можно спокойно уколоться? Ромстед перевел взгляд на раскиданное содержимое ящиков комода, молчаливо свидетельствовавшее о ее нетерпении, и по его спине пробежал мороз. Но, черт побери, ведь Брубейкер же обыскивал дом! «Не стой как остолоп, шевелись», — приказал он себе и побежал к машине.

Уже сидя за рулем, Ромстед вспомнил, что даже не запер входную дверь. Ладно, черт с ней. Он чуть не вылетел в кювет, когда на предельной скорости сворачивал с дороги в сторону дома Кармоди. «К чему такая спешка, — мелькнуло у него в голове, — если эта женщина мертва еще с прошлой или даже позапрошлой ночи?» «Порше» Боннера стоял на закругленной асфальтированной подъездной дорожке под большими деревьями. Ромстед остановился за ним, выпрыгнул из машины, бросился к входной двери и вдавил кнопку звонка. Внутри дома послышался звон посуды, и немного погодя симпатичная темноволосая кареглазая женщина открыла дверь.

— Можно от вас позвонить? — выдохнул Ромстед.

— Я спрошу, — ответила женщина, с опаской глядя не незнакомого мужчину с дико вытаращенными глазами. — Как вас зовут?

— Ромстед. — В этот момент в маленькой прихожей позади женщины появилась Полетт.

— Заходите, Эрик. Что случилось? Он вошел:

— Мне необходимо воспользоваться вашим телефоном. Тут кое-что произошло. Полетт улыбнулась служанке:

— Ты можешь быть свободна, Кармелита.

Женщина удалилась. Полетт провела Ромстеда в длинную гостиную, из окон которой открывался живописный вид на фруктовый сад. Французские стеклянные двери выходили на мощенную плитами террасу и бассейн, там под большим зонтом за столиком сидел Боннер. При виде Ромстеда он поднялся.

Телефон находился в противоположном конце гостиной. Ромстед схватил справочник, просмотрел телефоны срочного вызова и набрал номер.

— Так в чем все-таки дело? — спросила Полетт. — Что случилось?

— В доме женщина. Мертвая.

— О Господи! Где?

— В дальней спальне. Утонула в ванне.

— Приемная шерифа. Орд слушает, — ответили в трубке.

— Мне нужно поговорить с Брубейкером.

— Подождите минутку. — Послышалось несколько щелчков.

— Брубейкер слушает.

— Это Эрик Ромстед, — начал он. — Я звоню от миссис Кармоди. Я только что из дома отца, там в ванной комнате мертвая женщина…

На плечо Ромстеда легла чья-то здоровенная лапа — на него свирепо уставился Боннер.

— Сколько ей лет? Как она выглядит? Ромстед выдернул руку.

— Не знаю я, сколько ей лет. — Он поднес трубку к уху как раз вовремя, чтобы услышать рев помощника шерифа.

— ..Черт возьми, что там происходит? В чьей ванной мертвая женщина?..

— Капитана Ромстеда. Она влезла в окно.

— Будем на месте через пять минут. Не входите в дом.

Ромстед положил трубку, и на него снова набросился Боннер:

— Как она выглядит, черт вас побери?

— Не знаю, — ответил Ромстед. — У нее рыжие волосы.

Со скоростью пули верзила устремился к выходу.

— Брубейкер велел никому туда не входить! — крикнул вдогонку Ромстед, но тот уже исчез.

Не успели они с Полетт выйти из дома, как услышали рев двигателя «порше» и визг покрышек — Боннер мчал по дороге. Усевшись в машину Ромстеда, они с Полетт спустились с холма и выбрались на шоссе. Когда Ромстед заворачивал в проезд между загонами для скота, «порше» уже стоял перед домом, а Боннер бежал к входной двери. Ромстед остановился позади «порше». Посмотрев на Полетт, он увидел, что она плачет.