Анатолий Баюканский - Тайна перстня Василаке

Не знаю почему, но слишком много тумана напускали здешние хозяева на приезжих московских деятелей. Возможно, по-своему, хотели произвести впечатление, дескать, мы тоже не лыком шиты. Но в наши дни имеются трюки и поэффектней. Совсем некстати вспомнилось мне, как однажды позвонил мне человек и представился держателем воровского «общака», обиделся на мою статью о доме престарелых уголовников, довольно ультимативно пригласил меня для объяснений. Удивительное было в ином: встречу он назначил ровно в один час ночи в крупнейшем спортивном зале города. Предупредил, чтобы я не брал с собой звукозаписывающую и прочую электронную аппаратуру, чтобы пришел обязательно один, чтобы никого не предупреждал о нашей встрече. Я согласился. А что мне оставалось делать? Сегодня нет в стране более мощной организации, чем воры в законе. Вот это был трюк! Я точно выполнил все условия. Пришел к спортзалу ровно в час ночи и сразу понял: меня одурачили. Все здание было погружено в темноту. Ни огонька, ни живой души. Я хотел было вернуться домой, но, на всякий случай, решил пройти в спортзал, благо огромные стеклянные витражи отдавали мутным светом, и это позволяло не натыкаться на стены. Едва я вышел на середину зала, как разом вспыхнули все прожектора, и я увидел невзрачного мужичонку в телогрейке, который, ссутулясь шел мне навстречу. Представляете мое разочарование! Ждал крупного босса, ворочающего миллиардами «общественных» наворованных денег, а тут мужичок с ноготок. А потом было крупное «толковище», где все мои представления об этом «третьем мире» оказались перевернутыми с ног на голову. А тут… с журнального столика исчезли журналы, зато появилась какая-то бумажка, газетная колонка.

Я протянул руку, не ожидая ни доброго, ни злого и вдруг… Вот этого просто не могло быть, не мог-ло. Я еще раз перечитал заметку. Все правильно. Интервью с писателем, со мной. Да, действительно, давным-давно, года два назад, я отвечал на вопросы корреспондента газеты «Труд».

Только почему-то красным карандашом были подчеркнуты десятка два строк, рассказывающие о моих ближайших литературных планах. А в планах значилось одно: завершение авантюрного романа о странных и увлекательных приключениях экипажа зверобойного судна «Алеут Зайков» во время арктического похода за морским зверем. Боже мой! Спаси и сохрани! Я осенил себя крестным знамением. Что, наконец, происходит? Прошлое и настоящее перепутались в моем сознании, я затряс головой, пытаясь прогнать наваждение. Откуда взялась на столике эта заметка? Ведь я не в России, а на острове Кипр. Я взял заметку в руки. Один абзац был полностью обведен красным фломастером. В нем говорилось следующее: «После окончания Отечественной войны на Сахалин и Курилы, Чукотку и Камчатку хлынул поток беглецов, под разными личинами стремившимися уйти от возмездия. Эти тихие люди с паспортами и без оных готовы были завербоваться на самую опасную и низкооплачиваемую работу, забиться в самые забытые Богом и властями уголки. Почему? У каждого из них было «рыльце в пушку». Одни — бывшие военные преступники, на которых не распространялась амнистия: полицаи, старосты, каратели, верой и правдой служившие гитлеровцам. «Уходили в тень», «ложились на дно» другие отпетые уголовники, бандиты и убийцы, дезертировавшие из армии и находящиеся во всесоюзном розыске. Во время войны до них у властей руки не доходили. Все они наивно надеялись спрятаться, затаиться на краю советской земли, затеряться среди лесорубов, китобоев, сплавщиков леса, сменить личины и документы и ждать, ждать…

Я лично вплотную повстречался с таким сборищем авантюристов и беглых на судне «Алеут Зайков», которое готовилось в экспедицию в Арктику бить морского зверя, но, как оказалось, у едва ли не каждого члена экипажа были свои, далеко идущие планы…»

В том интервью действительно содержалась скрытая угроза кому-то из бывших членов экипажа или их близким сообщникам. Я уже упоминал, что в команде зверобойного судна были в основном люди с криминальным прошлым — полицаи, скрывающиеся от возмездия уркаганы, что находились во всесоюзном розыске, и еще Бог весть кто. Вывод буквально лежал на поверхности: «Не проживает ли на острове кто-то из тех, чьи фамилии имеются в моем досье?»

Осторожно, словно мину замедленного действия, я отодвинул от себя злосчастную газетную вырезку, встал, медленно прошел к кожаному диванчику, лег на спину, подложив руки под голову. Опасения начинали подтверждаться: я, кажется, попал в западню. На Кипр меня, конечно же, пригласили не для встреч с мифическими читателями. Вокруг моей скромной персоны, волею обстоятельств, начали разворачиваться события более чем странные. Подумать только: на шикарной вилле, воздух вокруг которой был пронизан потрясающими ароматами, на Святой земле, где буквально каждый камень дышит вековым покоем, чья-то незримая рука подсовывает только что ступившему на землю Кипра заметку из российской газеты с моим интервью, о котором я давно забыл.

Сегодня делят миллиарды долларов, а тут… кому какое дело до неизданного романа о моржах? Ну, может быть, не столько о моржах, сколько о людях, более хищных, чем звери.

Все красоты за окнами роскошной комнаты разом померкли. Дорого бы я дал, чтобы хоть чуточку приоткрыть завесу готовящегося против меня действа, трудно было связать воедино догадки, факты, предчувствия.

Особенно настораживало и даже пугало то, что я не знал, кто именно пригласил нас на Кипр и с какой целью. Интуиция, правда, подсказывала: хозяев этой виллы или их друзей что-то важное связывало с той, давней полярной экспедицией. Даже картины на стенах коридора, и те изображали полярных животных. Конечно, картины ничего не доказывали: хозяин виллы мог быть ученым, путешественником или просто коллекционером, но… не слишком ли много «но» для одного дня пребывания на острове?

Какая же связь может существовать между моим интервью и приглашением на остров — понять это я был пока не в силах. И снова, второй раз за вечер, припомнилось двойное проникновение воров в мою квартиру.

В одном я уже не сомневался: среди квартирных воров была женщина, не простая воровка-уголовница, а, в некотором роде, дама. Запах ее тончайших духов я запомнил, наверное, навсегда. И очень смехотворно выглядит версия, будто бы воры второй раз вошли в квартиру, чтобы вернуть похищенные прежде безделушки. Возможно, они еще что-то прихватили, о чем я пока не догадывался.

Господи! Какой же я олух царя небесного! Почему перед отъездом на Кипр не заглянул в кладовку, где хранил свои черновики, рукописи, газетные вырезки. Архивные материалы? Какой же я после этого знаток криминального мира, если по горячим следам не осмотрел каждый уголок квартиры, не проверил документы? Ведь кроме рукописей и архивов для меня вообще нет других ценностей в жизни.