Инна Тронина - Их «заказали» в кафе

— Она на Упорном переулке живёт, флэт клёвый нашла. А здесь остановилась в Гавани, мы несколько раз по телефону поболтали. Но часто не встречались — у Вальки в Питере свои дела были. Всё обещала познакомить с женихом, а сама исчезла с концами, даже не попрощалась. И всё, глухо. А мы ведь и с Новым годом её поздравляли, и с днём рождения седьмого февраля. На Вальку не похоже, чтобы она могла нас позабыть. Девчонки волнуются, и воспитатели тоже — не случилось бы чего…

На свидание с Илоной Имшенник Артур уже опоздал, и поэтому сейчас не был уверен в том, что сумеет встретиться с Валентиной Черенковой. А так много общего было у этих двух девчонок — многодетная семья, трудное детство, незавидный промысел. А после — отличная «крыша», опекаемая милицией. Таня сообщила, что Валентина числилась официанткой в многоцелевом кафе. Там можно было и вкусно пообедать, и девочку по желанию снять — из числа хорошеньких официанток. Тураев ещё не знал наверняка, но уже подозревал. Что Валя и Илона работали в одном заведении.

На Ленинградском вокзале, куда «Стрела» прибыла точно по расписанию, пришлось предъявить удостоверение. Каждый приходящий в Москву поезд встречали бдительные милиционеры и производили выборочный шмон. Невысокий, чернявый, со вкусом прикинутый и заросший щетиной Артур сразу же привлёк их внимание, но его пришлось отпустить.

Москва купалась в тумане. Листья облепили мокрые тротуары. После бессонной ночи хотелось быстрее принять прохладный душ и сварить себе кофе по-турецки, но Тураев решил не менять свои планы.

Около нужного дома, как назло, что-то ремонтировали. Кругом громоздились строительные леса, стояли мешки и вёдра. Задним ходом ездили грузовики, припорошенные известью, будто снегом. Перепрыгивая через мутные лужи, Артур добрался до домика салатного цвета, тоже недавно отштукатуренного, трёхэтажного, с маленькими окошками.

Около подъезда, как и везде в Москве, кучковались старухи — на сей раз без бантиков, наоборот, в зимних пальто и тёплых платках; одна была даже в шубе. Кодовому замку они явно не доверяли и придирчиво оглядывали каждого, кто проходил мимо, и демонстрировали неусыпную бдительность.

— Вы к кому, молодой человек? — слабеньким голоском крикнула одна из них, едва Артур замедлил шаг и сверился с номером дома.

— К Валентине Черенковой, — спокойно ответил он, подходя поближе.

— Так она ж погибла! — испугалась другая пенсионерка, гораздо моложе первой.

В отличие от прочих добровольных сторожей столичных подъездов, она была ярко накрашена. Густо-бордовые волосы её были забраны в тугой валик на затылке.

— Вы разве не знаете?

— Когда погибла?..

Тураев особенно не удивился. Такой вариант он рассматривал ещё в поезде как один из наиболее вероятных.

— Да на Крещение ещё. Только Валюша бабку из церкви привела…

Все разом обступили Тураева и взволнованно, наперебой, принялись рассказывать. Он слушал, глядя на решётоку переговорного устройства, и ни о чём не думал.

— Любовь-то Геркулесова в квартиру её пустила прошлой осенью. Даже лицензию получила у начальства, чтобы к пенсии прибавка была. Сама Геркулесова не ходила почти, ей наши жильцы на Курском вокзале постояльцев искали. Бывало, что и на Комсомольскую ездили, — обстоятельно докладывала накрашенная тётка. — А с октября, если не ошибаюсь, пустила она Валюшку Черенкову. Девчонка за старухой ухаживала, как родная внучка. В магазин бегала, готовила, стирала. За это Геркулесова денег мало с неё брала. Счастливая такая Люба была! Как в рай, говорит, попала. Она же одинокая. Семьи никогда не имела. А перед смертью узнала, что такое тепло и уют. Еле-еле на костылях, сердешная, ползала…

— А в ночь на двадцатое января этого года в квартире у неё пожар случился. Потом ремонт пришлось делать с пескоструйным насосом. Комнаты выгорели полностью. Пожарные нашли даже не тела, а головешки. Не поймёшь, где кто. За казённый счёт их схоронили. Родственников-то у Валюши тоже не было. Мы могилку-то навещаем на Домодедовском кладбище. — Женщина в шубе жалостливо покачала головой. — Боимся, что затеряется…

— Валентина зажиточная была? — поинтересовался Тураев.

— Вы, получается, давно с ней не виделись? — определила накрашенная. — Может, раньше у неё что-то и было, но когда сюда приехала, уже не блистала. Пила сильно. Мужиков в квартиру водила, каждый день новых. Они и Геркулесовой наливали. Гудели ночами, негров из них половина. Весь дом знал, что Любаша плохо кончит. Но, с другой стороны, как жить горемыке? Кроме того, что ноги отнялись, ещё и ослепла вконец. А тут всё же люди в доме, уход хороший. Есть кому стакан воды подать…

— Не знаю, что случилось у них тем вечером, — зачастила старушка, почти целиком закутанная в клетчатый плед, — но думаю, что Любаша решила сама плиту зажечь. Не видела толком конфорку, а полезла… Какое-то время прошло, и газ взорвался. Халат на Любаше вспыхнул. Такое уже не раз бывало, но Валюшка тушила. А тут она спала и даже не встала. Так и нашли её на диване в комнате… А вы кем ей приходитесь?

— Да так, знакомый. — Тураев решил не представляться по всей форме. — Простите, что побеспокоил. Всего доброго. — И, не оглядываясь, пошёл по Упорному переулку к метро.

Скорее всего, Кирилл Железнов во время одной из поездок в Питер познакомился с Валей Черенковой. Бывал на квартире в Гавани, которую та снимала. Вера же, узнав о внезапно вспыхнувшей страсти любимого мужа, сильно разозлилась. Даже сделала аборт, чтобы разорвать нить, связывающую её с изменником. У беременных женщин бывают разные причуды. Вера вполне могла возненавидеть Кирилла и перенести часть эмоций на его ребёнка. Ярость была так сильна, что Вера до сих пор, даже зная о трагической гибели бывшего мужа, не может его простить. Но всё-таки страдает, иначе не похудела бы так, не подурнела. Голланд знал Железнову раньше, и ему можно верить.

А печник не смог существовать без супруги, стал много пить. И в итоге то ли покончил с собой, то ли стал жертвой несчастного случая. Пассия его, также опустившаяся, веселилась в сомнительных компаниях и погибла вместе со своей квартирной хозяйкой. Артур не знал, станет ли легче от этого страдающей в Саратове Вере, и будет ли Саня Голланд извещать её об этом. Пусть решает сам…

Спускаясь на платформу станции метро «Авиамоторная», Тураев думал уже о другом. О том, что любовницы печника Железнова и бизнесмена Субоча, кажется, работали в одном заведении. И, вполне возможно, были между собой знакомы.

— Что, мужик, гадать идёшь? — недоверчиво усмехнулся двухметровый детина в камуфляже, когда Артур взялся за ручку стальной двери.

— Хочу снять синдром неудачника, — объяснил Тураев охраннику и взглянул на него так, что тот поперхнулся.