Инна Тронина - Миллениум

— У меня такой был, под машину недавно попал, — печально сообщил старухе Грушин.

На самом деле он являлся страстным кошатником, а собак никогда не держал. Считал, что в городской квартире им не место.

— Ох, жалость какая! — немедленно посочувствовала старуха. — Дэн, фу, фу! Как не стыдно? Нельзя себя так плохо вести. Беги, гуляй!

Собачница отстегнула поводок, и Дэн умчался в темноту.

— Думаю, сейчас во дворе пусто, и Дэн никого не цапнет. И вас при мне не тронет. У вас мальчик был или девочка? — продолжая жалеть погибшее животное, полюбопытствовала старуха. — Нового не хотите взять? Я могу помочь.

— Был мальчик, но я фокстерьера не собираюсь заводить. Жена на шарпеях помешана. Вот на таких, как только что гулял с девушкой…

Бабка доверчиво взглянула в открытое лицо рослого парня в кепке и легкомысленном пальтишке, а тот ответил ей дружелюбным взглядом почти детских голубых глаз. Дэн стоял около ближайшего дерева с задранной задней ногой и занимался одним из самых важных собачьих дел. Даже если Олега увидят в обществе пенсионерки, прогуливающей фокстерьера, подозрений это не вызовет.

— Танька-то Журавлёва сейчас гуляла? Вот ведь люди без царя в голове — первый ребёнок помер, она даже слезинки не уронила. Тут же решила второго заводить, а ведь мужа-то у неё нет. Ей бы дома сидеть на сносях-то, дитё беречь, а невесть с кем по ночам встречается. Такое не первый раз уже. Машина часто сюда приезжает. А домой-то к ней мужик этот не идёт. Отец у Таньки со сдвигом, то и дело в психушке сидит, и мать тоже нервная. Оба инвалида, и взятки с них гладки. Раньше-то неплохо жили, а теперь окончательно скатились. На их пенсии не прожить, а Танька тут ещё рожать начала одного за другим. И в Штаты уехала с пузом, с первым ещё. Само собой, там и прихватило её. Погиб мальчишечка. Говорит, опять парня ждёт…

Обрадованная возможностью высказаться, никем не перебиваемая, старуха выкладывала всё, что за долгие годы накипело у неё на душе. А Грушин согласно кивал и думал о своём сегодняшнем феноменальном везении. И ещё о том, что зря не захватил диктофон. Но кто же знал, что всё так повернётся? Олег ехал в мастерскую друга и записывать их трёп не собирался. Теперь нужно постараться ничего не упустить, не забыть.

Собачница болтала уже о Танькиных родителях, припоминая все их грехи столетней давности. Грушин полностью отключился от реальности. Он стоял под мрачным небом безлунной ночью в незнакомом дворе, смотрел в морщинистое лицо пенсионерки, с которой встретился, скорее всего, в первый и последний раз.

За уютно светящимися окошками люди ужинали, смотрели телевизор, принимали ванну. Грушин же должен был второй час мёрзнуть здесь и ублажать старушку, явно страдающую логореей. Словоизвержение мешало сыщику сосредоточиться и понять, что же помимо сознания зацепило его внимание, заставило остаться здесь, несмотря на невероятно сильное желание под любым предлогом расстаться с не в меру общительной хозяйкой Дэна. Олегу казалось, что ещё совсем недавно он где-то слышал историю, рассказанную бабулькой в самом начале. Только речь шла о другой девушке, и та история звучала более правдоподобно.

Поездка Тани Журавлёвой в Америку была предпринята не с целью убить время. Дочери двух инвалидов, носившей внебрачного ребёнка, это не под силу, особенно если участь, что сама она — студентка педагогического института.

Таня уехала в Америку, беременная на восьмом месяце, довольно долго там пробыла и вернулась с пустыми руками, заявив, что ребёнок умер. Якобы с пустыми, потому что в таких случаях матерям обычно неплохо платят — если они добросовестно выполняют взятые на себя обязательства.

Почти наверняка Журавлёва стала «кошёлкой». И, судя по всему, понравилась своим благодетелям, раз вынашивала для них уже второго младенца. Скорее всего, высокий бородатый блондин из синего джипа и приезжал к ней несколько раз именно по этой причине. Близилось время родов, и на ребёнка появился заказчик. То, что Журавлёва вынашивает плод на продажу, ещё нужно доказать, но заподозрить рыжеволосую диву и её сегодняшнего визави никто не помешает.

Интересно, как эта версия покажется Тураеву? Если Валерию затащили в эту машину, и на ней же привезли мальчика на Шаболовку, считай, полдела сделано. У Артура теперь одна задача — вызвать Валерию на откровенность, ибо девушке явно есть, о чём рассказать. На совершенно постороннего человека эти деятели не нападут; так или иначе, но Леонова должна быть с ними связана.

У неё ведь была история с первыми неудачными родами, очень похожая на приключения Татьяны Журавлёвой в Америке. Та вроде бы тоже попала в шторм, когда поехала кататься на паруснике. Это додуматься нужно — перед самыми родами взгромоздиться на столь ненадёжное судёнышко! Значит, история от начала до конца придумана.

А про Валерию Марго рассказала достаточно. Упомянула и тот факт, что ни в одной из московских и областных клиник Леонова в ночь урагана не рожала, равно как и до, и после стихийного бедствия. Вопрос, была ли Валерия вообще тогда в Москве. Могла и быть, но рожала или на дому, или в клинике, но под чужим именем — такое тоже случалось.

Грушин ещё во время работы на Петровке славился способностью строить гипотезы, которые часто оказывались верными. А вот воплотить в жизнь планы дознаний не мог — не хватало напора, жёсткости и силы воли. Не один и не два раза они работали в тесной связке с Артуром Тураевым, и сейчас предстоит то же самое. Тем более что Грушин не правомочен допрашивать Валерию, да и неудобно ему это делать.

Вдруг девушка ни в чём не виновата, действительно потеряла сына, и сойдёт с ума от чудовищного подозрения? Артур же подобными комплексами не страдал, и потому считался куда более перспективным сыщиком. Олег, ни на что не обижаясь и не закатывая скандалов, снял капитанские погоны и ушёл в тихую заводь. Устроив в тот исторический день для друзей отвальную, Олег поклялся помочь им, если в том когда-либо возникнет нужда. И этот день наступил сегодня.

Очень вероятно, что ребёнок Валерии Леоновой остался в живых и даже не собирался умирать. Разведённая студентка, у которой к тому же погибли родители, сгорела квартира, вполне могла пойти на это, чтобы поправить своё материальное положение. Дико, ужасно, но вполне реально. В противном случае она не стала бы ничего скрывать от Артура. А она скрывает, и многое. Артур ошибиться не может, он всегда славился сверхчеловеческой интуицией.

Грушин словно между челом взглянул на часы, которые носил на внутренней стороне запястья, как это обычно делают лётчики. Отец Олега, всегда служивший для сына примером, передал ему эту привычку. Кажется, и у Валерии папа был пилотом первого класса. И как он воспитал такую доченьку, которая запросто согласилась стать «кошёлкой»?..