Инна Тронина - Кросс на 700 километров

— Моя вина? — Мила первая нарушила безмолвие. — А в чём я виновата? Денис жил в оздоровительном лагере, между прочим, одном из лучших! Да, не за границей! Я пока не имею возможности отправлять его в Испанию. Когда выйду за Юрия, такая возможность появится…

— За Юрия? За Юру-Бешеного? — Лицо Оксаны стало суровым, даже жестоким. — Да, он подарил тебе этот крутой коттедж с водопроводом, электричеством, сауной и теннисным кортом! Да ещё и с лесным огромным участком! Всё верно, твои туалеты великолепны! А какие обручальные кольца из чистого золота с гравировками имён внутри! Не забудь букет подобрать под цвет платья, чтобы тоже розовый был. Хоть в первый раз замуж выходишь, но ведь имеешь ребёнка. Не девочка, словом. А подвязки мелкими цветочками отделать не забыла? Юре-Бешеному очень понравится. Только не думай, что я завидую. Напротив, я тебя прекрасно понимаю — ведь один свадебный наряд тебе пришлось продать. Ты хочешь поймать свою птицу счастья. Тебе кажется, что в данном случае можно пренебречь репутацией Юры-Бешеного. А вот Дениска так не считает. Он боится не абстрактного отчима, а именно Юрия Кулдошина. Он чувствует, что этот человек вас до добра не доведёт. Вспомни, чем кончила твоя тётя Наташа! Уверяю тебя — Юра-Бешеный не умрёт в своей постели, дожив до почтенной старости. Надо ли тебе влезать в это дерьмо, да ещё тащить за собой сына? Несмотря на то, что Юрия я знаю, и лично мне он не сделал ничего плохого, я жалею Дениску. Ты — мать. Жизнь ребёнка в твоих руках. Я не имею права вмешиваться в ваши личные дела, хотя Денис искал защиты у меня, а не у тебя, к сожалению. Но ребёнок-то умён, вот в чём дело! И отлично видит, что в крови у его будущего отчима бродит ярость, жестокость, цинизм. Что он крестит лоб перед едой, что весь его коттедж увешан иконами, и в то же время по его приказам убивают, похищают, грабят, шантажируют людей. Чем он лучше Зеньковича? Только тем, что служил когда-то в спецназе КГБ? Ну, так и Академика привёл в уголовный мир его друг-кагэбэшник. Они вместе сколотили эту группировку, а уж потом Зенькович взял на себя руководство. Когда его друга конкуренты разнесли в клочки вместе с «Майбахом», Академик поклялся отомстить. И пошло-поехало! Втянулся. И создал группировку-фантом, о которой ни в нашем агентстве, ни в РУБОПе ничего не знали. И сейчас пострадало только одно звено, а мощная организация осталась в тени. Все её члены формально не знают друг друга, и чисты перед законом. Каждого, кто засвечивался, Зенькович уничтожал на месте. Лишь один раз он изменил этому правилу, пожалел своих пацанов, и поплатился жизнью. Конечно, известно имя начальника службы его безопасности. Главный телохранитель Академика совершал военные преступления в Молдавии. Допустим, уберут и их, но это не изменит сути дела. Группировка всё равно сохранится. Ящерица отбросит хвост, и на его месте вырастет новый. К тому же охранник Зеньковича болен тромбофлебитом, в любой момент он может умереть. Болезнь Роберта Суручану стала прогрессировать в последнее время. А начальник службы безопасности и вовсе чудовищно изувечен. Возможно, он даже втайне мечтает о смерти. Но нет, пусть живёт, живёт и страдает. С его уничтожением, в сущности, ничего не изменится. Место Антона Аристова займёт другой, и никто не гарантирует, что он будет лучше.

Оксана тряхнула головой, и её болотные глаза влажно блеснули из-под узких чёрных бровей. Тонкая рука сжалась в кулак на подлокотнике старинного кресла.

— Видимо, некоторые люди уже рождаются преступниками. Американцы считают, что у таких особей в организме много свинца. Наши думают, что во всём виноват избыток гормонов агрессии в крови. Не будем говорить о недоумках, у которых сорок семь хромосом, а мозг недоразвит. Но, может, у Зеньковича и Юры-Бешеного что-то не в порядке с подкоркой мозга? Или обмен веществ нарушен? Ферментов каких-нибудь недостаточно?

Оксана смотрела на Людмилу, а говорила как будто сама с собой. Будущая новобрачная стояла около своего сверкающего платья и вся дрожала — то от страха, то ли от волнения.

— Тебе не жутко будет жить в этом доме? Денису-то уже страшно! Ты можешь оставить его в Питере, у бабушки? Мальчишка там в школу ходит. Ты уже поняла, что такое лишиться его. Он — человек, а не собачка. Пойми ты это, Милка! Он не любит Кулдошина, и никогда не полюбит!

— Какое-то время назад мне действительно казалось, что ты говоришь это от зависти. Из стремления не дать мне удачно выйти замуж, потому что сама несчастлива в личной жизни. То есть я хотела так думать, но… К тебе это не подходит. Ты не такая, как остальные бабы. Видишь дальше всех и глубже всех. Но у меня нет другого выхода, Ксюшенька.

Людмила, уронив руки на обтянутые лайкровыми колготками колени, смотрела на платье уже без прежнего восторга.

— Мать нашла себе в санатории…м-м… друга. И это притом, что папа умер всего полгода назад. Мать заявила, что хочет наконец-то пожить со здоровым мужиком. Якобы только с ним она почувствовала себя женщиной, и все мысли у неё теперь только о постели. Видела бы ты этого типа — вылитый Фредди Крюгер, и тоже пострадал на пожаре. Они ведь из деревни, мама и кокочка, дочки сторожа и доярки. Конечно, ей трудно было жить с интеллигентом-дворянином. Но я не имею никакого права запрещать матери спать с этим уродом. Она ни за что не согласится бросить мужика ради внука. Как только Дениска нашёлся, он опять стал ей не мил. Тут же вспомнила про ту злосчастную заначку…

— Ей же вернули в двойном размере! — перебила Оксана.

— Всё равно. Вещи жалеет, которые пропали. По-моему, она любит внука только тогда, когда его не видит. Какая разница, с кем Дениска будет жить, — с Юрием или с этим Колей? Никогда бы не подумала, что вдова профессора, как кошка, полюбит сварщика, который к тому же ещё и сидел за драку с убийством? Однако полюбила, а тому жить негде. Сынок-алкащ в квартире на Охте создал невыносимую обстановку, каждый день шлюх водит. Так уж пусть лучше Дениска живёт здесь, в этом коттедже! Учителя будут к нему на дом ходить, Юрий обещал мне это. Он не обидит любимого крестника своей покойной жены. И потом…

Людмила вытерла бегущие по лицу прозрачные слёзы миленьким кружевным платочком.

— Я так долго ждала своего счастья, что не откажусь от него никогда. И тётя Наташа хотела, чтобы, когда её не станет, мы с Юрием были вместе. Денис потом всё поймёт, не сомневаюсь. Ну, а я, со своей стороны, обещаю тебе не давать сына в обиду никому, в том числе и Юрию. Я убью всякого, кто поднимет на него руку. Мне суждено беречь Дениску, в нём — моя жизнь. Когда я гляжу на сына, то словно опять танцую в ресторане гостиницы «Спутник». И танцевала бы так вечно… Ведь зачат Денис был именно там. В номере на четвёртом этаже. Небольшая такая гостиница, а ресторан хороший, и музыка душевная. Помню, Вика Цыганова пела «Калину красную». Конец ноября был, снег мокрый, слякоть, а на душе у меня светло, тепло, спокойно… Нет, не могу! Ладно, Оксана, клянусь! Никто и никогда не сможет безнаказанно обидеть моего мальчика. Я люблю его больше всех на свете. Именно для того, чтобы избавить его от нужды, я выхожу за Юрия. Тебе повезло, Ксюша, ты имеешь выгодные знакомства, устроилась в преуспевающую фирму. Можешь растить дочку одна. У тебя престижная профессия. А я кто? Просто врач. Раньше мне в жизни помогала тётя Наташа, теперь хочет помочь её муж. Я не могу обречь сына на прозябание — это будет моё самое страшное преступление перед ним. А сама я не в состоянии ничего предложить Дениске. Кроме того, я обязана помочь той несчастной девочке, Алисе Яниной. Она так много сделала для моего сына!