Пьер Немур - Пусть проигравший плачет

Видите ли, мадемуазель, чувствовалось, что все это исчезнет вместе с переездом в Ранжис. Это была страница его жизни, которую он собирался перевернуть. Но я видел, как он мучается, этот замечательный человек. Вот это его и убило.

— Он видел, как разрывается его сердце, — с достоинством заметила Леонтина.

И словно пролетел тихий ангел.

— Короче, — сказала вдова Пеллер, обращаясь к дочери, — после смерти твоего отца мы обсуждали ситуацию, Фернан и я. Мы пришли к заключению, что торговое предприятие, которое я могу использовать, благодаря нашему прекрасному Корню, и то кафе «Фламбе», которое находится в Ранжис…

— И где цены не такие, как на улице Инносан, уж поверьте мне, — вмешался Локар.

— …что наши два дела, в которых мы взаимно сотрудничаем, в сумме могут в течение какого-то времени обеспечить нам необходимый капитал. Мы решили спокойно переезжать, и Фернану предстояло осторожно заняться восстановлением связей.

— К сожалению, — заметил Локар, — с появлением за спиной этих подонков все изменилось.

— Над нами нависла смертельная угроза, — сурово подчеркнула Леонтина.

— И эта угроза называется консорциум или уж не знаю как, и имеет определенное лицо: Макс де Руйе, — практично сформулировала Изабелла. — Послушайте, кто такой Макс де Руйе?

Фернан Локар беспомощно пожал плечами.

— Я никогда его не видел, никогда не слышал о нем, — признался он. — Следует признать, малышка… О!., мадемуазель: преступники в Париже составляют целый мир. Существуют разные категории, которые работают в различных областях, в различных кварталах. Я — специалист во всем том, что касается Центрального рынка. Я осмелюсь даже сказать, что я чрезвычайно осведомлен. Если что-то произойдет, то я буду знать об этом через десять минут.

Но в других местах… Жизнь ведь продолжается, вы понимаете? За двадцать пять лет, которые я провел на улице Инносан, поколения сутенеров, торговцев наркотиками, спекулянтов сменились от Монмартра до Елисейских полей. Эти типы выстроили свои империи от Сен-Дени до Левалуа. Предместья тоже изменились. Все очень сложно. Подумайте только, большой Париж насчитывает около десяти миллионов жителей. Как же вы хотите, чтобы я знал, откуда он взялся или чем он занимается, этот подонок?

Все, что я могу вам сказать: его трюк с информацией — вовсе не пустые враки. Значит, этот парень достаточно хорошо осведомлен. Атаковав меня своей бандой, точнее мои интересы в деле вашей матери, он тем самым сэкономил бы свой будущий капитал, удайся ему заставить меня покинуть павильон. В то же время он дал мне понять, что знает о нашей организации все. Он угрожает вашей матери в такой же мере, как и мне.

— Да, действительно, все это очень серьезно, — поднялась со своего места Изабелла. — Вы действительно верите, что это он подложил нам бомбу с часовым механизмом?

— Хотелось бы знать, — с горечью сознался Локар. — У меня нет никаких возможностей расследовать это. Вы представляете себе, как мы с вашей матерью явимся под руку в комиссариат полиции и заявим: «Того, кто причинил нам ущерб, зовут Макс де Руйе».

«Ах, так! — скажет мне полицейский. — И почему же он ищет с вами ссоры?»

— Потому что мы являемся главарями банды в квартале Центрального рынка…? Ну, и чего мы сможем так добиться? Он уверен в своей безнаказанности, этот Макс, и мадам Леонтина, как и я, оба мы сейчас в полном тумане.

— Как бы не так! — заметила Изабелла. — Ну, ладно! Я, по крайней мере, знаю, что вам нужно. Вам нужен технический консультант. Вам нужен продувной жуликоватый парень, который хорошо разбирается в таких делах. Вам нужен Гедеон Шабернак.

В своем кресле в стиле Людовика XVI Леонтина неожиданно подпрыгнула так, словно обнаружила под своим сидением острую булавку.

— Твой жених? — воскликнула она. — Но я надеюсь, ты не сошла с ума, моя дорогая. Ты же не намерена рассказать ему о всех наших делах?

— А почему бы и нет? — совершенно спокойно спросила девушка.

— Но как ты не понимаешь… Такая семья, как его… Это же приведет к разрыву!

Изабелла стукнула крепко сжатым маленьким кулачком по столу и топнула ногой.

— Ну ладно! С этим я разберусь сама. Разве Гедеон любит меня из-за того, что делал папа, или из-за меня самой? Разве он завтра откажется от денег, составляющих мое приданое? Если он это сделает, то я сама первая разорву помолвку.

Неужели ты думаешь, что то, что ты мне рассказала сегодня, я буду хранить только для себя? Прятать это от человека, который значит для меня больше всего в жизни, как какой-то постыдный секрет? Никогда. Гедеон и я составляем одно целое, как два пальца одной руки.

Затем, несколько смягчившись, она призвала в свидетели Фернана Локара, немного изумленного столь резким высказыванием.

— Послушайте, месье Локар, объясните ей. Пусть у Гедеона Шабернака, моего жениха, немного смешное имя. Его отец — инженер, гениальный исследователь, но совершеннейший чудак, если вы понимаете, что я имею в виду. Он адвентист седьмого дня и решил дать своему сыну имя пятого судьи Израилева, который освободил евреев от ига медианитов и у которого было семьдесят сыновей. Это было в тринадцатом веке до Рождества Христова. Его называют также йороваалом, врагом Ваала, так как он разрушил алтарь, посвященный этому языческому богу.

— Черт возьми! — воскликнул ошеломленный Фернан.

— Как я вам уже говорила, Гедеону скоро тридцать. Сначала он защитил докторскую степень по праву, а затем по экономике. Таким образом, он и юрист, и экономист. Он работает адвокатом в фирме месье Варикура в одной из самых знаменитых частных контор Парижа. Он унаследовал интеллект своего отца. Ему нет равных в поиске решения самых запутанных проблем. Более того, в своей адвокатской конторе он располагает такими средствами для расследования, которых у вас нет. Что вы думаете об этом, месье Фернан?

Локар почесал свои редкие волосы и взглянул украдкой в сторону Леонтины Пеллер. Изабелла продолжала настаивать:

— Вы оба поймите меня. Вы столкнулись с новой проблемой, которая ускользает от вас, так как она выходит далеко за пределы Центрального рынка. То, что вам нужно, — это человек, который сможет посмотреть на эту проблему новыми глазами, непредвзято, который сможет вписать ее в перспективы Европы, так как именно с этой стороны атаковал вас Макс де Руйе. И я уверена, что Гедеон именно такой человек.

— Честное слово, — воскликнул Локар, подчиняясь настойчивому взгляду молодой девушки, — в ваших словах есть резон, Изабелла.

Она повернулась к матери. Леонтина готова была отказаться от своих возражений.

— Пусть будет так, — сказала она. — Введи его в курс дела, но… но строго по секрету, я надеюсь, что это понятно и без слов.