Кристи Крейг - Не трожь Техас! (ЛП)

– Это был секс мести, – вставил слово Тайлер. – Я бы не отказался разок так отомстить Лизе. Как следует ее отшпилить, а потом послать лесом.

– Это была чертова ошибка – Та, о которой Даллас горько сожалел. Он только-только закончил ремонт квартиры и позвал нескольких парней перекинуться в покер, «обмыть» новые хоромы. Парни ушли, Даллас как раз приканчивал последнюю банку пива – на две сверх своей нормы. И тут явилась Серена, заверяя, что пришла проведать Бада, а Даллас весьма поднабрался, чтобы ее впустить. Просто пьян и возбужден, чтобы не отмахиваться от ее авансов. Хотя он четко помнил, как говорил ей: «Если мы этим займемся, то это совершенно ничего не значит».

Только О’Коннор скатился с нежданной гостьи, как вспомнил о кольце на ее пальце и осознал, как заблуждался. Кое-что это значило. Это значило: если Сирена была способна спать с ним, Далласом, пока носила помолвочное кольцо Билла, тогда, пожалуй, она, запросто могла спать с Биллом, ее начальником, в течение последних пяти лет, пока носила обручальное кольцо Далласа.

Когда он предъявил ей свои подозрения, Серена призналась, дескать, был у них с боссом разовый перепих, но конечно же, заверила она Далласа, тогда это ничего не значило.

В точку!

Он вышел из себя. И даже не потому, что она ему изменила.

А потому что ни разу за весь брак – и, провалиться ему на этом месте, если он не отверг несколько симпатичных задниц – он не изменял Серене. И почему?! Да потому что он чертов кретин!

Даллас уставился на бумаги. Он начал сминать их в комок, и тут в нижней части почтового бланка его внимание привлекли имена адвокатов.

Джек Леон. Вот почему ему знакомо это имя. Мертвый парень в багажнике Никки Хант был сотрудником преуспевающей адвокатской конторы, в которую Серена, в свое время, обратилась за разводом и теперь использовала, чтобы выбить опеку над собакой Далласа.

Возвращаясь мыслями к убийству, он швырнул бумаги на стол Тайлеру.

– Окажи мне еще одну услугу. Пробей Джека Леона, адвоката, и позвони мне. И не забудь покормить Бада.

– О чем вам не стоит думать?

Никки подняла глаза на вошедшего в ее крошечное, огороженное занавеской пространство детектива Энтони О’Коннора. Она уж было подумала, что ее навестил парень, которого она использовала вместо пакета для рвоты. Но не судьба, это всего лишь обвиняющий ее в убийстве Джека коп-главнюк.

Не то чтобы она особо беспокоилась. Она невиновна. Беспокоятся только преступники, ведь так?

– Простите, – сказала Никки. – Я иногда разговариваю сама с собой. – Подступила тошнота, и Никки, глянув на висевший слева от нее пакетик с жидкостью, притянула тазик поближе. Врач заверил, что лекарства в капельнице в конце концов успокоят ее желудок.

– Пожалуй, вы можете рассказать мне, что это ваше «Я» говорит о событиях этого вечера.

Вот снова – обвинительный тон, отражавшийся на его лице. Взгляд стал жестче, правая бровь слегка выгнулась, а губы сжались в тонкую линию. Если он пытался ее запугать, то мог поставить себе «отлично». Этот пристальный неодобрительный взгляд явно наводил страх. Парня так смотреть в полицейской академии научили?

«Наверное, мне следует беспокоиться».

– Вы же на самом деле не думаете, что это сделала я? – Желудок снова скрутило. Она глянула на капельницу. «В конце концов» еще не скоро наступит.

– Это сделали вы?

– Нет. – Никки села и расправила плечи, стараясь сойти за человека с сильным характером. Разумеется, задачка не из легких, когда на тебе больничная сорочка с открытым задом, а в подоле примостился розовый, как то самое средство от расстройства желудка, больничный тазик.

Выгнутая бровь полицейского говорила, что он ей не верил.

Как ей убедить его? Или, может, лучше вообще ничего не говорить. Она подумывала попросить адвоката, но вместо этого решила прочистить неугомонный желудок.

Вернее, проделать подобные телодвижения.

Когда сухие позывы прекратились, коп подал ей влажную салфетку. Она подняла глаза и встретилась с его темно-карим взглядом в надежде, что подозрение исчезло без следа. Не-а. Очевидно, детектив не способен быть милым с людьми, которых считает убийцами.

– Зачем мне засовывать его в багажник? – выпалила она и вытерла лицо салфеткой, на случай если по причине своего нового способа коротать время пустила слюни.

Взгляд полицейского стал еще холоднее.

– Почему бы вам мне об этом не рассказать?

– Почему бы вам на минутку не выйти. – Медсестра, полная афроамериканка, вплыла из-за занавески. – Мне нужно взять кровь. – Она недобро зыркнула на детектива, и тот удалился.

Никки посмотрела на медсестру.

– Я не убивала своего бывшего.

– Милочка, сдается мне, если твой бывший хотя бы приблизительно был так же плох, как мой, или так же груб, как был груб со мной тот коп, что доставил тебя сюда, ты сделала этому миру одолжение.

Наблюдая, как кровь наполняет пробирку, Никки вспомнила рубашку Джека и поборола очередной приступ тошноты.

Когда медсестра удалилась, Никки опустилась на подушку и закрыла глаза. Она точно не знала, сколько прошло времени, когда услышала покашливание. Никки открыла глаза, и ее снова сразил обвиняющий взгляд детектива.

– Полагаю, вы собирались объяснить, как тело вашего бывшего мужа оказалось в вашем багажнике.

– Нет, я не собиралась этого объяснять. Потому что не засовывала Джека в свой багажник. Я не стреляла в него. У меня нет пистолета. Я даже не знаю, как из него стрелять. – Она посмотрела на свои руки. – Разве вы не должны провести с моими руками один из тех пороховых тестов?

Детектив склонил голову набок и внимательно посмотрел на подозреваемую. Очень внимательно. Посмотрел так, будто Никки собиралась сказать что-то основательное, что-то важное. Она затаила дыхание и подождала.

Еще подождала.

Когда детектив так и не заговорил, она плюхнулась на подушку. Кто же знал, что рвота отнимает столько сил?

Он достал из кармана блокнот, что-то в нем набросал и снова поднял взгляд.

– Знаете ли, кассир в продуктовом магазине рассказала, как вы грозились убить вашего бывшего.

– Я не с ней разговаривала, я сама с собой разговаривала. Она просто сделала вывод, что я беседую с ней. Я бормочу, когда расстроена.

– Вы были достаточно расстроены, чтобы его убить?

– Он кинул меня со счетом в «Веннис». Вам вообще известно, как там дорого? Так что да, я вышла из себя. Разозлилась достаточно, чтобы сказать, как мне хочется его укокошить, но… я не убийца. Я даже пользуюсь безопасными мышеловками.

Морщинка между его бровями ее смутила. Он ей верил или нет?

Детектив почесал голову.

– И что вы делаете, когда их поймаете? Кладете в багажник?