Светлана Успенская - Королеву играет свита

Через несколько минут бывшему президенту подали машину. Окруженный джипами с автоматчиками Душ Картуш отправился на окраину города. Луанга приветливо мигала огнями далеко внизу, возле океана.

Эскорт остановился возле неприметного домика, оплетенного зеленью до самой крыши. Автоматчики остались дежурить у самого входа. Душ Картуш проскользнул в дверь.

Вся Луанга была уверена, что в этом доме глава партии ПОН встречается со своей любовницей. На самом деле в уютной спаленке наверху, украшенной дешевыми картинками, его ждал духовный вождь и предводитель повстанцев, его кровный враг — Чен-Чен.

Это был чернокожий мужчина лет сорока с небольшим, с лицом испещренным шрамами и глубокими рытвинами.

Два могущественных человека тряхнули друг другу руки и опустились в кресла по разные стороны журнального столика.

— Она возвращается завтра, — сообщил Душ Картуш. — Придумал что-нибудь?

— Как всегда, — пожал плечами Чен-Чен. — Нападение по дороге, свите — каюк, президент убит, страна — в горе…

Душ Картуш поморщился:

— Очень уж банально!

— Попробуй сам придумать что-нибудь пооригинальнее, — съехидничал Чен-Чен. — Мои ребята действуют без фантазии, но зато у них не бывает осечек.

— Ладно, — вздохнул Душ Картуш. — Что ты за это хочешь?

— Шестьдесят процентов с Катоки и восточную провинцию.

— С пальмы упал? — недовольно отозвался Душ Картуш. — Провинцию забирай себе, не очень-то и жалко, а вот проценты тебе не дам.

— Тогда я сам возьму, — ощерился Чен-Чен. — Рудники и так мои, а прибылью я с тобой делюсь только по доброте душевной. Все же мы с тобой дружили с детства.

— Черта с два ты бы без меня продал добытые твоими головорезами алмазы, — вскипел Душ Картуш, — если бы моя дочь не была замужем за вице-президентом компании «Де Бирс». Кто бы у тебя взял эти стекляшки без его содействия? Только по цене алмазной крошки!

— А ты бы не удержался у власти так долго, если бы не эта война, — вспылил Чен-Чен. — Отдавай мне власть и иди торгуй камнями на пару со своей дочкой!

— Черта с два я отдам тебе власть! — сжал кулаки Душ Картуш. — «Сосьедад Минерия де Катока» моя! Рудники мои! И алмазы в них мои!

Мужчины в бешенстве стояли друг напротив друга, готовясь броситься в драку. Но на этот раз они все же сдержались.

Сели, перевели дыхание.

— Так, значит, завтра? — буднично спросил Чен-Чен.

— Да, завтра, — кивнул Душ Картуш. — Смотри не подведи! Эта девчонка очень нам мешает.

— Да, очень. Мои ребята тоже нервничают, видя, как она заигрывает с русскими. Лучше всего для нас был старый добрый почтальон Касабланка…

— Да, Касабланка устраивал всех, — вздохнул Душ Картуш. — И делал все, что ему велели. Если бы твои парни не сбили тогда его самолет, все было бы куда проще.

— Кто же знал, — усмехнулся Чен-Чен. — Они палят во все, что шевелится.

Они не умеют думать, когда нажимают на спусковой крючок.

Собеседники поднялись, протянули друг другу руки.

— До встречи!

— До встречи!

— Предупреждаю, — нахмурился Чен-Чен, — если мои ребята разгорячатся в бою, мне будет трудно сдержать их. Они могут пойти на дворец.

— Ладно, уже не раз бывало, знаем, — усмехнулся Душ Картуш. — Мои парни тоже не промах, как-нибудь отстреляемся.

Когда Душ Картуш спускался по лестнице, сзади него возникла гибкая фигура в красном обтягивающем платье. Это была хозяйка дома, Нуама.

Когда Душ Картуш садился в автомобиль, она замычала на пороге, прощально махая рукой. Говорить Нуама не могла, когда-то, лет десять назад, бандиты отрезали ей язык.

Она никому не могла рассказать, какого рода свидания проходили в тихом доме на окраине Луанги. Ведь писать она не умела.

Позади холодная Россия. Сойдя с трапа самолета, Лара села в автомобиль. Президентский кортеж тронулся по направлению к городу.

Сердце щемило, как будто его стискивала сильная безжалостная рука.

Перед глазами стояло постаревшее лицо матери. Ей осталось сидеть еще три года.

Выдержит ли она? Здоровье ее ухудшается с каждым днем, болит спина, живет она только на уколах, которые ей делают в тюремной санчасти. Разве она уже не достаточно наказана? Русский президент не пожелал даже пальцем шевельнуть, чтобы ей помочь. Или он что-то ждал от Лары в обмен на свободу матери?

Наверное, ждал, а она не поняла что. Ишь, защитник угнетенных и обиженных, демократ несчастный… Таким лицемерам они в школе устраивали темную. Но здесь, увы, не школа. Точнее, школа, но совсем другая.

По обочинам кусты вплотную подступали к проезжей части, дорога виляла, как лиса, уходя от погони. Автомобиль подбросило на колдобине. Челюсти лязгнули со всего размаху, Лара чуть было не прикусила язык.

— Почему мы не поехали по шоссе? — Лара тронула плечо шофера.

Тот обернул к ней черное улыбчивое лицо:

— Сезон дождей, госпожа президент. Центральную дорогу вчера размыло ливнем.

Лара покачала головой. Господи, что за страна! Ни дорог, ни промышленности, ни школ — только война, голод и нищета, которая отправляет на тот свет больше людей, чем военные действия.

Ну ничего, скоро она упорядочит добычу алмазов. В страну наконец пойдут деньги, инвестиции. Люди поймут, что лучше мирно трудиться, чем проливать кровь, и сложат оружие. Тогда она проложит в дремучих дождевых лесах широкие, просторные хайвеи, построит школы, музеи, откроет новые больницы, проведет обязательную вакцинацию всех детей и взрослых против тропических болезней.

Она…

Автоматная очередь прошила воздух над дорогой. Затрещали, ломаясь, кусты.

Лара испуганно вжала голову в плечи и инстинктивно пригнулась.

Вторая очередь прошлась по машине. На пуленепробиваемом стекле расплылись морозные пятна от пуль.

Водитель резко ткнулся головой в руль, автомобиль, вильнув, уперся бампером в дерево. Сверху полетели сбитые ветки и сучья.

Лара с ужасом смотрела, как черная жидкость капает на белые брюки шофера, расплываясь багровыми пятнами.

Ответная автоматная очередь затарахтела совсем близко.

Бежать, немедленно бежать! Она рванула на себя дверцу.

Чья-то сильная грубая рука за шиворот выволокла ее из салона.

«Партизаны!» — мелькнула в голове паническая мысль.

Это был Фернандо.

— Пригни голову, бежим! — прошипел он, согнувшись пополам.

Автоматные очереди приближались. Джип охраны стоял с печально спущенными шинами, возле него валялись тела в защитной униформе.

Испуганно оглядываясь, Лара побежала в лес. Каблуки проваливались в мягкую почву, лианы цеплялись за платье, мешая продвигаться вперед.

— Ложись! — Фернандо толкнул ее в спину, и она со всего маху полетела лицом в грязь.

Рядом послышались гортанные выкрики, затрещали кусты.