Валерий Смирнов - Золото мистера Дауна

Прихожанин зажег свечу перед ликом Николы Угодника и стал читать молитву:

— Браво, — раздался в комнате незнакомый насмешливый голос.

Прихожане не поверили своим глазам — в запертом доме каким-то непостижимым образом оказался высокий, атлетически сложенный мужик. Дьявольщина какая-то, прости Господи, даже собака не залаяла…

— Здравствуйте, отче! — сказал незнакомец.

— Здравия желаю, — спокойно ответил отец Михаил. — Дети мои, идите по домам с миром отдыхать после трудов праведных, ибо завтра много дел во славу Божию.

— Откель ты взялся здесь, раб Божий Василий? — обнял гостя отец Михаил, стоило им остаться наедине.

— Пути Господни неисповедимы, — в тон ему ответил капитан Немо. — Слушай, Игорь, ты здорово изменился. Но… Интересно, при том самом слове из себя выходишь?

— Есть немного, Вася, — ответил священник. — Садись ко столу и не поминай о гадком всуе…

В мире существовало всего одно-единственное слово, способное вывести отца Михаила из равновесия — козел. Вовсе не потому, что на языке блатных это одно из самых страшных оскорблений. Настоящий козел чуть было не отправил в преисподнюю отца Михаила в те времена, когда он носил мирское имя Игорь и стрелял на звук не менее уверенно, чем ныне молился Господу.

Подполковник Игорь был специалистом экстракласса, идеально подготовленным для агентурной работы. Он мог внедриться в любую среду, от дипломатической до уголовной, и действовать не хуже рыбы в естественных для нее условиях. Но именно козел чуть было не отправил на тот свет подполковника, который за минуту до встречи с этим животным спокойно сплавил на небеса трех воинов Аллаха.

Та самая мелочь, о которой постоянно говорили преподаватели, как за самый главный фактор угрозы жизни профессионала, предстала перед Игорем в виде козла. Подполковник мог убить голыми руками несколько вооруженных противников, за двадцать секунд отыскать и обезвредить мину в автомобиле, мгновенно выхватить пистолет из кобуры и еще очень-очень многое. Но он упустил из вида, какую опасность представляет из себя козел в азиатских условиях. Привык, понимаешь, год подряд жить в стране, где на каждом шагу, что ни личность, так ее, кроме козлом, мало кто именует, и не сориентировался. А там, где люди ходят в чалмах, козлы и бараны очень хорошо справляются с ролью телохранителей.

Ну кто будет ожидать какого-то подвоха от элементарного барана, годного исключительно на шашлык? Зато ихние бараны умеют доказать — они способны не только сидеть на шампурах в разнообразном виде. Стоит хозяину сказать что-то вроде «фас», как баран бежит вперед на всех парах и лупит своей тупой башкой ниже пояса непонравившуюся его владельцу харю. Один удар — и любой Склифасовский институт разводит руками по поводу своего бессилия. Но где в тех местах взяться такому институту; а когда домашнее животное бьет ниже пояса, это вряд ли проканывает за счастье тому, кто вовремя не сумел избежать встречи с живым тараном.

Подполковник никогда бы не стал отцом Михаилом, если бы его напарник майор Вася не успел в падении метнуть кинжал, остановив козла буквально в сантиметрах от паха Игоря. Подполковник просто не успевал одновременно среагировать и на козла, и на того, кто послал его вперед, попутно вскинув автомат. Игорь успел выстрелить из пистолета с левой руки в уже бывшего козловладельца, посылая в это же время из «узи» в правой длинную очередь по поднявшимся фигурам сбоку, а животное, пользуясь таким прикрытием, бежало прямо на него, выполняя свой козлиный долг.

На всю жизнь запомнил подполковник налитые кровью глаза живого тарана, от которого не было уже никакой возможности защититься. Из всех опасностей, грозивших ему одновременно, он отбивался от самых, как казалось, серьезных. И ошибся. Потому что из автоматов в него могли и промазать, но, чтобы козел промахнулся, лупя в упор по яйцам, как-то слабо верилось. Если бы не майор Вася, то кто-то, быть может, врал бы над могилой подполковника слова за его героическую гибель от человеческих рук наемников империализма. Потому как при таком раскладе вряд ли стали замечать вслух за кровожадных козлов с копытами, этих убийц, состоящих на службе враждебных сил и стервятников из блока НАТО.

И вот теперь, молча помянув боевых друзей, погубленных непонятно на кой, бывшие военные, которых родина наградила самым достойным ее способом, очень быстро пришли ко взаимовыгодному соглашению.

Мистер Таран заметно нервничал, прогуливаясь рядом со своим адвокатом по тюремному парку.

— Птички щебетают, Сашка, — обратился к господину Гринбергу Таран, — а я, как тот орел, в темнице сырой парюсь. Удавлю гадов! Интересно, что ты мне споешь сегодня?

Алекс вытер проступивший на лбу пот и сказал:

— А сегодня, как говорят, ждите сюрпризов. ФБР прилетело по твою душу.

После такого радостного сообщения мистер Таран выдал фразу, которую ни господин прокурор, ни остальные великие германские лингвисты не перевели бы, проживи они еще триста лет.

— Значит, Шапиро, ты сдаешь меня псам на растерзание? — завершил свою речь, полную угроз безопасности Соединенных Штатов, узник.

— Сдаю, — неожиданно улыбнулся Алекс, — а потому прекрати напрягаться в поисках комплиментов и очень внимательно слушай меня. В самом неудачном варианте ты прилетишь в Америку, но спокойно сойдешь с трапа, несмотря на то, что тебя будут конвоировать в наручниках.

— Ты решил захватить самолет? — спокойно спросил Таран.

— Я похож да араба? — чуть ли не обиделся адвокат. — Значит так. Сопровождать тебя будут два агента. Самолет мы захватывать не станем, это чересчур тривиально…

— Чего?

— В общем, сейчас любой придурок чуть что — захватывает самолет. Но только не тот аэроплан, что летает под эгидой твоей родины. Любой другой — пожалуйста. Но американский? Такого случая не было. Лавры первооткрывателей нам не требуются. Нам другое нужно: тебя вытащить и дать оборотку. У меня наготове пара людей, которые в самом деле могут захватить воздушный лайнер. Но они способны и на большее. Во время полета агенты уснут — это я тебе гарантирую. А когда проснутся, к одному из них вместо тебя будет прикован совершенно другой человек. Без шума, пыли и стрельбы… Но это самый плохой вариант.

— Вечно ты мне фуфло подсовываешь, — констатировал Таран. — Давай, расскажи чего-то доброго.