Андрей Молчанов - Форпост

Рома и его окаменевшие от испуга компаньоны немо воззрились на Олега, изучавшего лежащий на ладони черный плоский пистолет.

– И на хрена ты устроил мордобой? – наконец изрек глава видеоподвала. – Ты представляешь, если они – из серьезной банды? Ты представляешь?! – Голос его звучал со слезливой истерикой.

– Они первые начали… – тупо произнес Олег.

– Он тебя всего-то за куртку лапнул, а ты его в батарею! – Рома уже откровенно возмущался. – А кому теперь отвечать? А?! А они серьезные братки, я сразу понял! Они точно под ворами ходят, если самому Феде Бешеному «стрелу» забивают, это не понты…

– Зато я чувствую, у тебя насчет дружбы с этим Федей – понты раскидистые, – зло сказал Олег.

– Ну, это мы посмотрим!.. – Рома нервно поперхнулся. Затем, обреченно махнув на Олега рукой, распахнул платяной шкаф и достал куртку. Спешно в нее облачаясь, пояснил подчиненным: – Еду к братве, будем решать вопрос. К семи вечера всем быть тут. Пушку, – обратился он к Олегу, – сунь под стеллаж…

– Мне с ней уютнее, – буркнул тот.

– Ну, как знаешь…

– А если эти… заявятся? – вопросил один из компаньонов, не перестававший то и дело икать.

– Через час привезу крутых пацанов, – пообещал Рома. – Все будет в ажуре. Прорвемся, как на танках, переживаний не надо. Пушку, если чего, вернем… Ну, отстегнем за перегибы… А может, и нет. Короче, ждите! – И, крутнувшись юлой своего пухленького тельца в дверном проеме, отбыл в неведомые криминальные инстанции.

Он действительно не обманул ожиданий, явившись через час с лишним в компании двух потертых субъектов со страшными физиономиями, достал из холодильника бутылку водки и свертки с офисной закусью.

Зазвенела посуда, и напряжение, до сих пор висевшее в воздухе, начало мало-помалу истаивать.

– Все решил, мы теперь ходим под пацанами, – кивал Рома на молчаливых типов, разливавших алкоголь по стаканам, – они разрулят…

– Завтра все порешаем, – умудрено кривил губы один из уголовных персонажей, закуривая неторопливо сигарету «Кент». – Пусть братаны приезжают, объясним, перетрем…

– Это все вот! – тыкал Рома пальцем в Олега, смирно сидевшего в углу и участия в трапезе не принимающего. – Нашелся тоже… Робин Гуд прямо какой-то, слов нет…

Потертые вздыхали сочувственно, бросая на Олега осуждающие взоры.

Когда из офисного холодильника извлекли бутылку под номером два, внимание компании привлек настырный шум, донесшийся со двора, со стороны мутного подвального оконца. Шум нарастал, и вскоре в нем явственно ощутились его составляющие: многочисленный шелест шин, скрип тормозов, хлопанье дверей и грубые мужские голоса. Один из компаньонов-менеджеров, подвинув табурет к оконцу, с опаской вгляделся в зарешеченное стекло с наслоениями никотина и пыли, а затем проворно с табурета спрыгнул, объявив трагически:

– Там целая кодла!

И тут же, едва не слетев с петель, подвальная дверь, сорванная чудовищной силой с магнитного замка, растворилась, и уверенный голос произнес:

– На выход, фраерочки, и без шуток! Через минуту бросаем гранату!

Видимо, несмотря на огромное превосходство в силе, противник помнил о конфискованном фраерочками ТТ, и нести потери в личном составе не жаждал.

Потертые деловито переглянулись и первыми потянулись к выходу. Энтузиазма на их физиономиях не читалось, но профессиональный долг в данном случае предполагал вынужденную отвагу действий.

Выйдя во двор, Олег, лишь слухами питавшийся о всякого рода московских бандитских разборках, невольно обомлел: все пространство двора заполняли машины с зажженными фарами и человек пятьдесят крепких парней в спортивных костюмах и в кожаных куртках.

Потертые, терпеливо сопя, стояли смиренно возле вальяжного востроносого, о чем-то нехотя и, как казалось, неуверенно с ним объясняясь. Рома и компания, растерявшие какую-либо уверенность, прислонились к стене дома, ибо ноги дельцов не держали.

Беседа «крыш» протекла мирно и скоро, после чего один из новоявленных защитников подошел к Роме, поведав веско и хмуро:

– Накосорезили вы тут, ребята… То на Бешеного поначалу кивали, то вдруг нас впрягли по-горячему… В общем, мы позже пришли, потому отъезжаем… Всем привет!

– Пушечку вернем? – Востроносый, окруженный полукольцом двухметровых телохранителей, приблизился к Олегу.

Тот, молча достав из кармана ТТ, протянул его бандиту.

– Ну-с, – передав пистолет подручным, молвил тот, – теперь о делах. Пять тысяч зеленых американских рублей в месяц, – обратился он к Роме. – Штраф за упорство: десятка. И еще по двушке за сопротивление вот этого кренделя… – Он указал на Олега. – Каждому из пацанов. Кровь, даже малая, стоит денег.

– А я-то чего? – залепетал Рома. – Я ему чего, приказывал, что ли?

– Тоже верно, – последовал умудренный кивок. – Пусть платит виноватый.

Тут из толпы вышел парень, поставив перед Ромой алюминиевую канистру. Определенно с бензином.

– Если соглашение не достигнуто, – пояснил востроносый, – то сейчас мы опорожним эту тару в вашей лавочке и кинем в окошечко спичку. Ваше слово, господа коммерсанты.

– Да, – хмуро изрек Рома.

– Ну, поехали, – хлопнул бандит по плечу Олега. – Остался мелкий вопрос. Этот вопрос – ты.

Страха не было, пустота и отрешенность. В машине никто не произнес ни слова, и Олег, стиснутый на заднем сиденье двумя крепкими тушами уголовников, тоже молчал, безразлично глядя на напряженный затылок водителя, подскакивающий на мелких рытвинах дороги.

Подкатили к какому-то ресторанчику, расположенному в дебрях спального района, прошли через массивную дверь с округлым верхом в полутемный пустой зал. У барной стойки сидели две крашеные девицы в юбках, более напоминающих состроченные по размеру тощих бедер шарфики. У девиц были напудренные до безжизненной белизны лица-маски и ало подведенные помадой губы. Интерес, сверкнувший в их глазах при появлении посетителей, тут же угас при идентификации вошедших в бар персонажей, и девицы вернулись к своим бокалам и к сигаретам, обменявшись невнятными, но явно разочарованными репликами.

Прошли в служебное помещение, более напоминавшее офис: столы с новомодными компьютерами, из-за которых в городе еженедельно убивали спекулянтов, висящий на кочерге кронштейна телевизор в углу, в другом углу – отчего-то свадебная икона в киоте… Впрочем, тут Олегу пришло на ум, что многие урки и лиходеи сентиментальны и богобоязненны.

Востроносый снял пальто, аккуратно повесил его на вешалку. Громилы стояли позади смиренного Олега.

– Ну, – сказал хозяин помещения, пригладив зачесанные назад жиденькие блондинистые волосы и устремив, вытянув шею, бесстрастное лицо с глумливыми бесцветными глазками на невольного гостя. – Давай-ка, дружок, знакомиться. Вообще… документики!