Ольга Левицкая - Звериное царство

Наверное я чудачка. Потому что до сих пор искренне верю, что писать книгу надо так, чтобы дрожь брала, эмоции хлестали через край. Чтоб смеяться и плакать, любить и ненавидеть... К сожалению, сейчас это неактуально. В почете книжки легкие, с релаксом.

Вообще, кто-то может обвинить меня в обилии тяжелых и порой просто страшных сцен. В том числе жестких сексуальных описаний. Что поделаешь! Писала о том, что было...

Еще раз приношу извинения за обилие в романе тяжелых сцен, насилия, в том числе сексуального. Возможно, мне не следовало с такой «достоверностью» описывать события. Именно это отпугивает редакторов и издателей. Но вот лично я считаю, что «из песни слова не выкинешь». Не хочу заниматься литературной кастрацией. Так что заранее предупреждаю читателей: мало здесь никому не покажется. Это уж точно не «развлекаловка». Здесь все реально и всерьез. С уважением, Ольга Левицкая.

Вечерние занятия закончились. Дети, выучив «домашку» и отчитавшись перед звеньевыми, наконец обрели желанную свободу. Некоторые остались в классах — читать книжки и смотреть старенький черно-белый телевизор. Но большая часть учеников разбежалась по всей территории огромного школьного парка. Наступило время свободного часа. И каждый из почти трехсот учащихся санаторно-лесной школы старался использовать этот драгоценный час с максимальной отдачей.

Места хватало всем. Тогда, в октябре 1988-го года, территория заведения занимала несколько гектаров огороженного лесного массива на окраине города. Это была очень старая школа, единственная такого рода в Приволжске. Классы здесь были только с третьего по восьмой. Попасть учиться в лесную можно было по направлению из детского тубдиспансера. Дети прибывали в основном ослабленного здоровья, с целыми букетами всевозможных заболеваний, наиболее частыми из которых были бронхит и астма.

Но была и другая часть «контингента» — не такая многочисленная, зато более организованная и сплоченная. Дети из неблагополучных семей. Таких всегда хватало. Пьющие родители, нечего есть, отсутствие элементарного присмотра — обычная картина для нашего непростого времени. Участковый врач в таких случаях также мог дать ребенку направление в лесную школу. Родители, за редким исключением, были счастливы сбагрить напрягающее их дитя на халявную кормежку. Дети пребывали в школе почти круглый год, приезжая домой только на каникулы.

«Неблагополучные» ученики обычно сразу же брали инициативу в свои руки и вовсю верховодили. В каждом классе была своя группка блатных малолетних царьков. Последние в учебе, во всем остальном они были первыми. Их авторитет был непререкаем, к «хроникам» они относились с нескрываемым презрением, всячески обижали их и притесняли...

Жизнь в санаторке текла своим размеренным чередом. За долгое время здесь сложился нерушимый распорядок, остававшийся неизменным вот уже добрых три десятка лет. Подъем в полвосьмого, зарядка, завтрак. Затем уроки до двенадцати, свободный час, обед. После обеда тихий час. «Домашка» — выполнение школьных заданий. Потом ужин, прогулка на свежем воздухе и спать, предварительно почистив зубы.

Штат школы также отличался редкостным постоянством. Полностью отсутствовала проблема текучки. Так как учителя и воспитатели получали двадцатипятипроцентную надбавку к окладу за общение с «больными», то они очень дорожили своим местом и работали в школе вплоть до самой пенсии. Среди них попадались совершенно разные люди, но в большинстве своем это были опытные педагоги, умевшие ладить с детьми и пользовавшиеся у них искренним уважением. Хотя, конечно, попадались и оригинальные типажи. Такие как Лиана Казимировна, Нина Федоровна (Нин-Фа) или Алена Макаровна. Им приходилось несладко, но они стоически терпели все.

Мужчин в школе было всего двое, если не считать директора. Завхоз Георгий Федорович по прозвищу Гефест и физрук Модест Аркадьевич — крупный пожилой мужчина, очень серьезно относящийся к своему предмету. Он вел также кружок лечебной гимнастики.

Отдельно можно было выделить Марину Алексеевну, пионервожатую. Молодая эффектная брюнетка двадцати восьми лет, с бюстом третьего размера, она была замужем уже шесть лет. Брак этот тяготил ее, равно как и нудная неперспективная работа с молодняком. Она искала только подходящего случая, чтобы попрощаться со школой навсегда.

На небольшой полянке, неподалеку от столовой, четверо семиклассников играли в кругляши. Худые, болезненного вида ребята увлеченно подбрасывали в воздух камешки и бурно обсуждали удачные броски.

— Ну, Саня, давай!

Чернышев Саша (Черныш) — высокий сутулый подросток с торчащими ушами — повернул ладонь кверху и растопырил пальцы. Ему не везло. Серый с ходу взял все восемь конов, а он срезался на третьем. Партнер разместил на его руке пять небольших камешков самым неудобным образом.

— Валяй!

Саня вскинул вверх камни и поймал только три.

— За два! — подхватили окружающие.

— Ку-ку, пишите письма! — добавил Серый-Серега Пикин. Его круглое рябое лицо светилось от торжества. Проигравший, ничего не отвечая, подставил лоб. Серый подбросил камешек в воздух, во время его полета успел дать приятелю шелчка и снова поймал камень. Двое наблюдателей — Витька Ампилов и Вовка Белов рассмеялись.

Между тем матка (главный камень) летала в воздухе, Серый несильно щелкал по лбу покорно терпевшего Саню, а «секунданты» считали:

— Один... пять... восемь...

Увлекшись игрой, они не заметили, как из-за деревьев появилась еще одна группа подростков. Они остановились неподалеку и с ухмылками стали наблюдать за играющими.

— Во дают, бибигоны!

Их было пять человек. Неприятные пацаны с наглыми лицами. Гроза всего седьмого класса, а также всех остальных школьных «хроников». За главного у них был Вадик Индин, крупный упитанный парень с большими злыми глазами навыкате. В просторечьи — Индюк. Или Брундуляк. Но в лицо все называли его уважительно — Вадя. Остальные четверо составляли «индюшачью» свиту. Шарков, Данилин, Кутьян и Боков. Все они годами жили в одной палате, всегда ходили вместе и почти никогда не ссорились.

— Двадцать! Конец! — восторженно крикнул Серый. Черныш облегченно вздохнул и все четверо стали собирать разлетевшиеся по сторонам кругляши. Не успели они покончить с этой задачей, как град сильных пинков повалил их наземь. Перед ними, засунув руки в карманы и громко хохоча, стояла «индюшачья команда».

— Ну что, придурки?

— Бибигоны несчастные!